Зажги меня

(говорят по-французски)

– Ну ты даёшь… Мог бы и поторопиться. Не скажу, что отец в восторге от твоего опоздания.

– Да так… Пришлось возвращаться в отель.

– И поэтому опоздал?

– Да… поэтому. А следующий рейс только через пять часов. Мне вообще повезло, что их несколько, так бы мог трястись в поезде, или ждать завтрашнего дня. Не знаю, что лучше.

– Отец всё-таки раздражён на тебя, но не показывает этого.

– А когда он не был на меня раздражён? С тех пор как я перебрался в Австралию, это его нормальное состояние.

– Если проявишь интерес к делам семьи, оно пройдёт. Но для этого придётся всё поменять, в том числе и образ жизни. И вернуться в отчий дом.

(ироничный смешок)

– Не знаю, готов ли я к таким переменам. Сомнительно. Впрочем, я вообще подумываю завтра вернуться в Брюссель и обыскать каждый чёртов уголок этого чёртова города.

– Зачем?

– Да так, потерял кое-что.

(кто-то присвистнул)

– Брюссель… Про иголку в стоге сена слышал?..

– Не такой уж он и огромный.

– Слушай, что-то ты выглядишь не очень. Тебе надо отдохнуть.

– Ну, спасибо, брат, умеешь поддержать. И вообще самолёты выматывают.

– Тогда приводи себя в порядок. У нас тут гостья. И весьма красивая. Ещё напугаешь её, вместо того, чтобы очаровать.

Глава 7-2

В момент выныривая из сна, я резко сажусь, не понимая, где я и как тут оказалась. Я слышу что-то вроде «hotel», «renter» (что несколько созвучно с итальянским, который я учила), а вот «fucking Brussel» звучит вполне понятно для моих ушей. И знаете, с этим определением я вполне могу согласиться.

Секундой позже я нахожу себя в пространстве и в настоящем. Ах, да, Франция, Амбуаз, гостеприимный дом месье Плу, дивный яблоневый сад. Будущий выгодный контракт, переговоры о котором начнутся завтра.

А так же Бельгия, мои ночные приключения и мужчина, уже ставший прошлым.

Тогда каким образом мне прислышалось: гостиница, вернуться и чёртов Брюссель?

Я тру глаза и ерошу волосы; широко зевая, – совсем неженственно – смущённо прикрываю рот рукой, как будто бы кто-то может меня увидеть. Солнце уже заваливается за горизонт и кроны деревьев, и на сад опускаются первые сумерки. Я вслушиваюсь в тишину – дом расположен идеально – в этом уголке спокойно, а суета и бесконечные посетители где-то там, у въезда во владения Плу. Впрочем, в это время поток гостей, наверняка, уже иссяк.

Кажется, я почти готова списать голоса в своей голове на слуховые галлюцинации, вызванные недосыпом, но дверь на опоясывающую всё здание веранду открывается и на улицу выходит Леон.

– Наша провинция усыпляет, не так ли? – кидает мне он, посмеиваясь, затем заглядывает обратно в дом и громко кричит: - Спускайся, у нас гости, как ты знаешь. Имей приличия, иди и познакомься. Не позорь славное имя моего брата.

Чтобы не смущать меня, он перешёл на английский, также специально для меня поясняет:

– Младший наш гуляка приехал. Наконец-то.

Кто-то, во-видимому, Этьен, окрикивает Леона, и тот, махнув мне рукой, убегает за дом, оставляя меня один на один с новым членом этого многочисленного семейства. Я приглаживаю волосы рукой и прочищаю горло, думая, остаться ли мне сидеть или встать, когда он появится.

Но когда на пороге возникает мужчина, вопрос отпадает сам собой; я вскакиваю и в шоке подношу руку к горлу.

Фигура в дверном проёме на секунду замирает. Кажется, я физически ощущаю, как с каждой секундой атмосфера накаляется всё больше и больше. Мы будто два врага приготовились к атаке.

Но никто не собирается воевать.

Кажется, с него первого сходит ступор. Он легко сбегает вниз с веранды и идёт в мою сторону, ступая по мягкой траве сада, приглушающей его шаги. Вопреки ожиданиям, он не бросается ко мне и не спешит выяснять, как я тут оказалась. Так же как и я не тороплюсь с расспросами. Если посудить по честности, мне скорее страшно. Ещё утром я думала, что мне так необходимо увидеть его, но теперь-то я понимаю, что мне просто хотелось всё переиграть. Но прошлое – не сценарий, пригодный для доработки. Жизнь такова, что приходится иметь дело исключительно с настоящим.

Внутри меня бушует настоящий ураган эмоций. Противоречия раздирают меня, мне хочется броситься к Дэмиану и обнять его, вжаться в его крепкое тело, провести ладонями по лицу и позволить пальцам затеряться в потрясающих мягких локонах его небрежной причёски. А ещё мне хочется схватить его и трясти, требуя ответа: куда он подевался, почему не вернулся и зачем позволил мне принять себя за работника чёртова «Бентли».

Кажется, я выпадаю из реальности на некоторое время, поэтому очнувшись, понимаю, что Дэмиан уже какое-то время говорит, пытаясь что-то донести до меня.

А я просто смотрю, изучаю каждую его чёрточку и не верю, что мы познакомились (да ещё как) лишь прошлой ночью. Теперь мне кажется, что это было миллион лет тому назад.

Как все французы, он активно жестикулирует. Хотя… разве много я общалась с французами? Может, это просто черта его характера. Чёрт, я же ничегошеньки о нём не знаю.

Но кое-что я осознаю вполне отчётливо.

– Ты… ты… ты… - словно заезженная пластинка, твержу я, - ты… ты говоришь по-английски!

– Seigneur Dieu! (авт. Боже мой!) – потрясённо восклицает он, а затем шепчет: - И это всё, что ты можешь мне сказать?..

О нет! Вернее… О, да! Мне есть, что сказать. И очень много. Но почему-то все здравые мысли мигом вылетают из головы. Будто немая, я открываю и закрываю рот. Первый шок уже прошёл. И теперь до меня постепенно доходит, что он наговорил.

…Звонок от отца. Что-то срочное… Ушёл, задержался, но вернулся. Не думал, что так всё серьёзно. Послать всё к чёрту. А вдруг. Пустой номер. И тебя нет. Обыскал половину отеля. Опоздал на самолёт. Чёртовы бельгийские таксисты. Долгие часы ожидания в аэропорту. Такое первый раз. Никуда не отпущу. Это что-то невообразимое. Как? Каким образом?..

Я прижимаю руки к своим горящим щекам, и поднимаю взгляд на Дэмиана. Он стоит, нахмурившись, будто ждёт вердикта. Всё могло бы быть так легко, начни мы с самого начала говорить на одном языке.

В моём голосе возникает непривычная нервная хрипотца, когда я, наконец, решаюсь и произношу:

– Скажи ещё раз… пожалуйста.

– Что сказать, Кристина?

– Хоть что-нибудь. У тебя прекрасный английский.

Мы буравим друг друга взглядами, и Дэмиан сдаётся первым. С его губ срывается смешок, я отвечаю тихим хихиканьем, и вдруг на нас накатывается необузданное веселье. Вечерняя тишина нарушается безудержным хохотом. Кажется, мы смеёмся, как ненормальные. Как двое безумцев. Просто стоим друг напротив друга и смеёмся.