Зажги меня

— Оракулы! Немного работаете! — презрительно фыркнула женщина, сидевшая рядом с Джимом. У нее была высокая прическа в стиле восьмидесятых и гнусавый акцент жительницы Озарка. Она ткнула локтем сидевшего рядом с ней человечка, похожего на кролика. — Дорогие мои, вы понятия не имеете об Оракулах, ведь вы не видели моего Хэнка. Это Хэнк О’Галлахан. Вы, разумеется, о нем слышали. Мы участвовали в шоу Джерри Спрингера [5] . Покажи им, что ты умеешь, Хэнк.

5

Джерри Спрингер (р. 1944) — американский телеведущий, продюсер, актер и политик. В его ток-шоу обсуждаются семейные проблемы, а также различные провокационные темы — адюльтер, насилие, педофилия, зоофилия и т. д. Журнал «TV Guide» назвал его «Худшим телешоу за всю историю».

Хэнк со слегка испуганным видом расправил плечи; все сидевшие за столом уставились на него. Он начал машинально теребить галстук, пока тот не съехал набок.

— О! Э-э-э. Здесь? Думаешь, прямо здесь, Марва-бель? Думаешь, это… э-э-э… хорошая мысль? Кто-нибудь может подслушать. Ты же знаешь, что многие журналисты охотятся за моими мыслями.

На лице его жены появилось подозрительное выражение; она обвела взглядом сидевших за столом.

— Ты прав, мой сладкий. Нельзя демонстрировать им свое искусство, только не здесь — ведь любой может похитить твои выдающиеся провидческие мысли и отправить их в газету. Никогда не знаешь, что за люди тебя окружают.

Над столом повисла напряженная тишина. Я пристально взглянула на наглую Марвабель, удивленная и обиженная за всех, кого она только что оскорбила. Я уже хотела было сообщить ей, что никому не интересны провидческие мысли Хэнка, но в этот момент заговорила еще одна участница, сидевшая за столом, — чернокожая женщина средних лет, в очках в красной оправе и с белой прядью в черных как смоль волосах.

— Всем привет. Меня зовут Нора Чарльз — уверяю вас, к Дэшилу Хэммету [6] я не имею никакого отношения, — и я живу в Лондоне. Я Страж и участвую в этой конференции в пятый раз. У меня тоже есть пес, — добавила она, улыбнувшись Джиму. — Его зовут Пако. Это чихуа-хуа, но он не демон.

6

Нора Чарльз — жена детектива, героиня романа Дэши-ла Хэммета «Худой мужчина» (1934).

— Вижу, ты по-прежнему слепа, как крот, — заметила Марвабель, скривившись, что, очевидно, должно бы то сойти за улыбку. — Просто шучу, дорогая. Ты же меня знаешь.

— Знаю, — бесстрастным тоном ответила Нора, и это слово сказало мне все.

— Вы знакомы? — невольно вырвалось у меня. Я переводила взгляд с безвкусно одетой Марвабель на скромную Нору.

— Я тоже когда-то была Стражем, много лет назад, когда была молода и глупа, — быстро вставила Марвабель. — Мы с Норой год обучались у одной и той же наставницы. Но потом я вышла замуж за Хэнка и бросила всю эту дребедень. Вы же знаете, что Оракулы — гораздо более важные персоны, чем Стражи.

— А вы? — Мониш взглянул на нас с Джимом, прерывая неприятную паузу, последовавшую за словесной пощечиной Марвабель.

Я изо всех сил постаралась забыть о своем падении в вестибюле и держаться с достоинством.

— О-о-о. Всем привет. Очень рада с вами познакомиться. Меня зовут Эшлинг, а это Джим, мой демон. Мы в первый раз участвуем в конференции, и, как вы, должно быть, уже догадались, я Страж. В некотором роде. Не совсем, но надеюсь скоро им стать. Это зависит от того, найду ли я себе наставницу.

Пять пар глаз широко раскрылись при этом сообщении, затем торопливо обратились в другую сторону. Нора наблюдала за мной, слегка наморщив лоб.

— Вы не прошли обучение? — Она перевела взгляд на Джима. — Но у вас есть демон.

— Ну да, но он в некотором роде ошибка природы. Демон горестно всхлипнул:

— Ты хочешь сказать, что вы с папочкой не собирались заводить меня? О, какая боль! У меня сейчас сердце разорвется!

— Когда я говорю «ошибка», я имею в виду, что… — Я сделала неопределенный жест. Сотрапезники молча уставились на меня, с нетерпением ожидая продолжения. Однако я не смогла придумать внятного объяснения тому, как ко мне попал именно Джим. Подробный рассказ занял бы весь вечер. — Ну, я думаю, слово «ошибка» здесь вполне подходит. Нет, я не обучалась искусству Стражей. Я надеялась найти здесь кого-нибудь, кто согласился бы разъяснить мне тонкости этой работы. Но вы, наверное, не собираетесь брать ученицу?

— Как это ни странно, но, напротив, собираюсь, — ответила Нора, разглядывая вазочку с фруктовым салатом, который поставил перед ней официант.

— Ах! — Видимо, перспектива обучать меня ее напугала. Или она чего-то стеснялась. — Может быть, вы уделите мне минутку?

Официант поставил вазу с салатом на тарелку Джима, затем еще одну порцию — передо мной. Нора пробормотала что-то насчет занятости.

Я вздохнула про себя, видя ее явное нежелание продолжать общение со мной, и, встряхнув салфетку, собралась заткнуть ее Джиму за ошейник.

— Мне кажется, можно начинать. Все остальные уже едят, — произнесла Тиффани, отбросив на спину прядь светлых, сильно вьющихся волос, и внезапно замерла с надутыми губами и склоненной набок головой. Я уже хотела спросить, все ли с ней в порядке, когда у меня за спиной мелькнула ослепительная вспышка.

Фотограф двинулся к следующему столу.

— Это были «Смущенные глазки», — сообщила мне Тиффани с приятным европейским акцентом.

— Прошу прощения?

— «Смущенные глазки». Одна из моих самых красивых поз. У меня их множество. Помимо того что я профессиональная девственница, я также очень успешная модель. Занимаюсь этим потому, что работа девственницы отнимает у меня мало времени, а вы знаете, мир был бы намного лучше, если бы все проводили свободное время улыбаясь. Мне нравится делиться своей улыбкой с людьми. Поскольку я обладаю редкой красотой, то считаю, что это просто моя обязанность, вы согласны?

— Э-э-э… Конечно. — Я взяла ложку и, помешивая салат, задала себе вопрос: почему рядом со мной обязательно оказываются какие-нибудь ненормальные? Хотя это ведь я была хозяйкой демона-ньюфа… О боже, я тоже ненормальная!

Какой-то человек, направляясь к своему месту, прошел мимо дальнего конца стола, где сидели Мониш и Тей. Неожиданно он остановился, взглянул мне прямо в глаза и сказал:

— Вы прольете фруктовый сок себе на грудь.

Полная ложка фруктов с шипучей цитрусовой заправкой, которую я как раз подносила ко рту, дрогнула, и я облилась.

— Какого… черт бы тебя побрал! — выругалась я, отбрасывая ложку и хватая плотную льняную салфетку; левая сторона моей тонкой крестьянской блузки была осыпана кусочками фруктов и заляпана соком. — Какого черта, кто этот человек и за что он со мной так?

— О, тек, — прошептала Тиффани, состроив печальную гримаску, когда я окунала уголок липкой салфетки в бокал с водой. Она действительно произнесла это: «тек». — Может быть, ваш демон сможет слизать с вас сок?

— Точно, — ответил Джим, обнажая зубы в собачьем оскале. — Негоже выбрасывать цветы души в помойку.

— Только попробуй прикоснуться своим языком к моей груди, и клянусь, я, возьму нож и отрежу тебе…

— Ну тихо, тихо, я просто хотел тебе помочь. Бывают же раздражительные люди! — И Джим обратился к своему фруктовому салату: придерживая лапой ножку вазы, он принялся вылизывать ее содержимое.

— Этого джентльмена зовут Паоло ди Стефано, — объяснил Мониш. — Он необыкновенно искусный Прорицатель. Он, как и я, состоит в организационном комитете конференции.