Здесь русский дух...

— Все же я уверен, это он! — не сдавался Цуй Чи.

— Тогда что же вы предлагаете нам сделать? — спросил его Хуан Мин, бесстрастно поглаживая свою седую реденькую бороденку.

Цуй Чи перевел свой взгляд на сидевших пред ним на корточках двух крепких молодцов, посланных ему в помощь Тайной палатой императора.

— Пришла ваша пора включиться в дело, — сказал он. — Надо выбрать удобный момент и захватить злодея в плен!

— Может, сразу убить? — предложил один из силачей, широкоскулый детина едва ли не в сажень ростом.

— Убить врага — дело нехитрое, но наш великий император велел доставить злодея живым, — сказал Цуй Чи. — И только лишь в крайнем случае… — Он многозначительно посмотрел на заговорщиков.

— Мы получили должное приказание, — проговорил здоровяк.

— Вам следует во всем слушаться только меня и без моего дозволения ничего не предпринимать, — произнес Цуй Чи.

— Да, достопочтенный, знаем, — поклонившись, проговорил товарищ широкоскулого. У него был низкий крепкий лоб и могучая шея, отчего он сильно смахивал на боевого испанского быка.

— Тогда запоминайте! Я сейчас все вам расскажу…

Цуй Чи принялся излагать заговорщикам детальный план придуманной им операции.

Он понимал — взять в плен беглеца непросто, ведь тот мог поднять шум. Соваться в монашескую обитель тоже опасно. Вдруг их сочтут за лазутчиков! Поэтому Цуй Чи велел сподручникам установить наблюдение за монастырем. Спрятаться где-нибудь в кустах — и ждать, памятуя о благосклонности небес к терпеливым. Однажды Ян Лун все равно появится. Не век же ему сидеть за монастырскими стенами. Тогда-то и потребуется его хватать и скрытно доставлять к границе, ночью переправляя за Амур. Сделать это не так трудно. Вокруг одни леса, где всегда можно спрятаться от чужих глаз.

— Вы пока следите за монастырем, — сказал Цуй Чи своим сподручникам, — а мы с господином Хуан Мином проведем переговоры с северными варварами, всячески их затягивая, — добавил он. — Не уедем, пока не завершим главное дело… Впрочем, нас никто не торопит. Пока суд да дело, люди из Военной палаты, посланные с нами для разведки, успеют осмотреть здешние окрестности. Причем не просто осмотреть, но и составить подробный чертеж береговых фортификаций, а заодно выяснить численность русского гарнизона. Думаю, все это нам в будущем пригодится…

— Вы хотите сказать, будет война? — осторожно спросил Хуан Мин.

— Конечно! — экстатически воскликнул Пуй Чи. — Война неизбежна! Набеги, совершающиеся нашими ратниками на левый берег Черной реки, ничего нам не дают. Русские люди невероятно упрямы. Их бьют, а они все одно — лезут… Варвары, короче говоря. Подумать только! За последние сто лет из небольшого государства они превратились в огромную державу, земли которой простерлись едва ли не до Великого океана. Еще недавно эти люди ходили в шкурах, в то время как мы уже знали письменность и имели богатую историю.

— На свете, мой друг, постоянно случаются чудеса, — тяжело вздохнул Хуан Мин. — Чем дальше, тем их больше и больше. Нет силы, способной остановить тех же северных варваров в их стремлении завоевать для себя больше пространства. Не знаю, что ими движет — жадность или умение видеть перспективу, только вот с государственной точки зрения они поступают правильно. Другое дело, русские никак не могут управиться с захваченным. Самое главное — они ущемляют наши интересы, а такие ситуации обычно приводят к конфликтам.

— Я и говорю, война неизбежна! — отдавая должное словам Хуан Мина, с некоторым пафосом произнес Цуй Чи.

— Именно так зачастую решают вопросы военные, — тут же огорчил его Хуан Мин. — Мы, дипломаты, всегда стремимся обойтись без кровопролития. Да, договориться труднее, чем поднять меч на врага, но мы люди, а не животные. Если с чем-то и должен бороться человек, то только с собственной глупостью и жестокостью. Если такого поединка не будет, мы вновь превратимся в пещерных людей.

На губах Цуй Чи появилась гаденькая усмешка, и он саркастически произнес:

— Оказывается, вы философ. Только что толку в ваших измышлениях? Сила человека — воля и оружие.

— Нет, сила человека — мозги, — поправил мужчину дипломат. — Без них никакое оружие ему не поможет, а только принесет еще больше бед…

Цуй Чи покачал головой.

— Вам, уважаемый, трудно меня переубедить, — сказал он. — До того, как меня перевели на службу в Палату наказаний, я с мечом в руках прошел почти всю Азию, покоряя ее народы, и кому, как не мне, знать, в чем заключается сила человека?.. Ну а русские… — Цуй Чи помолчал, будто пытаясь подобрать нужные слова. — У нашего молодого императора, говоря словами франков, много амбиций, и он не станет им уступать… В Пекине говорят о каком-то грозном албазинском войске, но мы-то с вами видим реальную картину. Где это войско, скажите мне? Есть только кучка полуголодных казаков. Ведь они сами говорят, что сейчас на полях был неурожай, а везти столь необходимый русским хлеб издалека кажется мне накладным. Вот и посудите, каково им тут живется, а голодный воин — плохой воин.

— И все же дипломатия приносит человечеству больше пользы, — многозначительно произнес Хуан Мин. — За ней будущее. Придет время, и люди научатся договариваться между собой. Тогда-то войны исчезнут навсегда.

— Что же вы говорите? Это позиция слабых! — воскликнул Цуй Чи.

— Нет, позиция тех, кто стремится обратить наш грубый и дикий мир в мир счастья и благоденствия, — спокойно возразил ему Хуан Мин.

Цуй Чи фыркнул.

— Теперь я понимаю, почему всю жизнь недолюбливал дипломатов, — не найдя иных аргументов для продолжения спора, неожиданно и безапелляционно заявил он. — Дай вам волю — вы и нашу великую империю тут же превратите в половую тряпку, и об нее все будут ноги вытирать, — добавил Цуй Чи.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая РОДНЫЕ ДЫМЫ

1

Федор с товарищами вернулись домой в то время, когда их уже и ждать перестали.

— Сгинули наши ребята в чужой земле, — вздыхали казаки. — Эх! Вот так всю жизнь по бедам и ходим!..

— Зачем вы их хороните! — злился Черниговский. — Не верю, чтобы Федька не вернулся. За ним беда всю жизнь по пятам ходит, а догнать так и не может. Слишком Федька-то везучий.

Прав оказался Никифор. За неделю до праздника Воздвижения, когда на Руси обыкновенно бабы начинают солить капусту, Федор объявился в крепости, и не один, а со всей своей невеликой дружиной. Встречать их высыпал весь Албазин. Путники выглядели усталыми и хмурыми.

— Какие несчастные! — воскликнула какая-то казачка, увидев черные ввалившиеся глаза всадников. — Видать, нелегко пришлось…

— Федор, ты скажи-ка нам: сынка-то своего нашел? — закричал кто-то вслед Опарину.

Тот ни глазом, ни ухом не повел.