Здоровенный ублюдок Поттер 4

— А, сука, мама! — завопил похищенный. — Помогите, сука! Мама! Помогите! Помо…

Гарри сломал ему шею, после чего утащил во тьму.

У него заблаговременно были заготовлены толстые колья, которые он собирался использовать для демонстрации.

Быстро сняв с мёртвого краснолюда доспехи и спрятав их в кустах, Гарри насадил труп на кол, после чего установил в заранее вырытую ямку на невысоком холме.

Всех краснолюдов он убивать не собирался — ему достаточно, чтобы они полностью отказались от идеи охоты на дракона.

«Дракон мой…» — подумал Гарри.

— Ведьмак! — выкрикнул Ярпен. — Прекрати! Мы заплатим тебе деньги! Много денег!

Поттер снова шарахнул по ним слабым «Аардом», что потушило их, вновь зажженые, факела.

Прыжок в толпу и похищение ещё одного краснолюда.

— Бля-я-ядь!!! — завопил похищенный. — Нет-нет-нет!!! Спасите!!! Нет!!! Пощад…

Гарри сломал шею и этому. Но бежать и сажать его на кол он не стал, потому что решил, что четверых будет вполне достаточно.

Он сбегал к воняющей животным страхом толпе и украл два трупа.

Когда ещё три тела заняли место на холме, Гарри вернулся к боящимся тронуться с места краснолюдам.

— У вас есть ровно три часа, чтобы собрать свои манатки и съебаться отсюда, — произнёс Гарри, стоящий за кустами. — Если с восходом солнца я увижу тут каких-то блядских краснолюдов, принципиально найду каждого из вас и присоединю к своей коллекции. Время пошло.

Уговаривать и увещевать никого не пришлось.

— Парни, уходим!!! — прокричал Ярпен Зигрин. — Быстрее!!!

Когда краснолюды скрылись, Гарри сходил за законными трофеями, представленными четырьмя комплектами доспехов и оружия.

Две кирасы, одна из которых ржавая, одна бригантина, одна ржавая кольчуга, четыре шлема-мориона — это доспехи. Четыре секиры, один фальшион и три кинжала — это оружие. Секиры хорошие и стоят неплохих денег.

«На реализацию прямо утром», — решил Гарри.

Восстановив спальное место, он завалился спать.

С утра пораньше он проснулся от того, что кто-то пришёл.

— Чего надо? — открыл он глаза.

Ведьмак Геральт был в двадцати метрах от него.

— Ты очень чутко спишь, — произнёс он. — Доброе утро.

— Ага, доброе утро, — кивнул ему Гарри и поднялся на ноги. — Я бы ещё поспал, но раз ты уже пришёл — выкладывай, чего хотел.

— Это ты ночью шумел? — спросил Геральт.

— Не совсем я, — покачал Гарри головой. — Больше краснолюды визжали.

— Хотели срубить деньжат? — усмехнулся ведьмак школы Волка.

— Не получилось, — развёл Гарри руками.

— Вижу, — кивнул Геральт. — А зачем ты тех…

Он указал в сторону холмика.

— Демонстрация, — ответил Гарри. — Когда кто-то идёт за Гарольдом из Сирии — это одно, а когда за Содденским потрошителем — совсем другое…

— Понимаю, — вздохнул коллега по цеху. — Хоть и не одобряю твоих методов.

— Ты лучше всех знаешь, в каких обстоятельствах мы живём, — произнёс Гарри. — Краснолюдам ещё повезло, что я не был настроен вырезать их под корень.

— Чего от тебя хотела Йеннифер? — спросил Геральт.

— А, так вот ты зачем пришёл… — улыбнулся Гарри. — Это наши с ней дела — чего она от меня хочет. И я удивлён, что тебе это вообще интересно. Ты ей кто?

— Никто, — ответил ведьмак.

— Тогда какие вопросы? — Гарри подошёл к трофеям и начал связывать их жгутом. — Не знаешь, где можно всё это реализовать?

— Только в городе, — ответил Геральт.

— Эх, не успею смотаться… — поморщился Гарри. — Как смотришь на то, чтобы я зафрахтовал твою лошадку? Плачу два орена.

— Да можешь не платить, — махнул рукой Геральт.

— Заплачу, — настоял Поттер. — Всякая работа должна быть оплачена. Тот, кто не платит за честно выполненную работу — ёбаный мудак.

— Ладно, — не стал спорить Геральт из Ривии. — А как будешь выпутываться, когда Тиссая узнает, что ты здесь?

— Когда она узнает, меня здесь уже не будет, — усмехнулся Гарри. — Не слышно, когда мы выдвигаемся на дракона?

— Сегодня к полудню, — ответил коллега по цеху.

— Вот и отлично, — кивнул Гарри.

Ему было интересно, что Геральт тут вообще забыл, но он посчитал, что это не его дело.

— Лютик приготовил похлёбку — присоединишься? — спросил Геральт.

— С удовольствием, — подтвердил Гарри. — У меня тут тоже кое-что есть в запасах, поэтому нахлебником не стану…

Примечания:

1 — Фактотум — от лат. fac totum — буквально, «делай всё» — доверенное лицо, которое выполняет различные поручения. Кстати, слово «фактор» — это «делающий, производящий, создатель, виновник». Во времена Петра I факторами называли поверенных в делах, а потом как-то вышло из употребления, возможно, по причине таких учёных, как Ломоносов, которым не нравилась ситуация, когда бездумно заимствуют разные термины из Европы. Например, Ломоносов заменил «триангль» на «треугольник», а также внедрил в разговорный обиход слово «градусник», хотя, блядь, с последним слегка сомнительно — градус ведь совершенно не нашенское слово. В общем, вся эта катавасия с определением «исконно-посконных» или «гейропейски-басурманских» слов в русском языке — это раздел специальной олимпиады для отборных дегенератов. Язык развивается, новые слова добавляются и если они добавляются с соблюдением правил русского языка и выполняют какую-то задачу, например, замещения отсутствовавшего до этого термина — да и хрен бы с ним! Язык, в котором не появляется новых слов, пусть и заимствованных — мёртвый. На латынь посмотри, уважаемый читатель. Она практически никак не развивалась аж с заката Античности, поэтому тупо неудобна сейчас. Точнее, она развивалась, но теперь это итальянский, французский, испанский и прочие романские языки. Но вот изначальную народную латынь, на которой говорили простолюдины в Западной Римской империи, надёжно законсервировали священнослужители и средневековые учёные, поэтому теперь её хрен где применишь, кроме медицины.

Глава пятнадцатая. Гарри, ты настраиваешь всех против себя!

//Хенгфорская Лига, междуречье, 12 сентября 1260 года//

— … вообще можно спокойно с ним беседовать? — продолжал бубнить Доррегарай. — Он же чудовище — убийца…

— Потише бубни, пожалуйста, господарь чародей, — попросил его Гарри. — Ночка была беспокойной.

— Зачем ты так с краснолюдами? — спросил Борх.

— Это демонстрация, — закатив глаза, ответил ему Гарри. — Если тебе будет от этого легче, то я не испытываю удовольствия от таких действий, но хочу, чтобы люди так думали. Это ведь гуманизм — отвадить как можно больше желающих заработать на мне. Если они убоятся и не придут, то будут жить дальше. А как они убоятся, если я не даю им никаких поводов для страха?

— Рубайл это не напугало, — произнёс Борх. — Я уже слышал мельком, как они обсуждали различные возможности…

— Самоубийцы, — неодобрительно покачал головой Гарри. — Что ж, сами выбрали свою судьбу.

— Ты считаешь, что одолеешь любого, да? — спросила Йеннифер, с гордым и независимым видом шествующая рядом с Лютиком, внимательно слушающим и запоминающим всё услышанное.

— Если здесь есть кто-то уровня Арториуса Виго — это, наверное, заставит меня на секунду задуматься, — усмехнулся Гарри. — Но что-то не вижу никого его калибра. Вы знаете, я до сих пор чувствую его кровь на своём лице и его волосы на своих пальцах…

Он пристально уставился на Доррегарая, а тот вздрогнул.

— Да шучу я, ха-ха-ха! — рассмеялся Поттер. — Что, не смешно?

— Нет, — покачала головой Йеннифер. — Ты ведь даже не понимаешь, какое значение имел для всех чародеев Арториус Виго?

— Я имел несчастье личного знакомства с этим мудаком, — поморщился Гарри. — Этот урод решил развлечься за мой счёт, натравил на меня цинтрийцев и нильфгаардцев, из-за чего мне пришлось убить многих из них. Оставь он меня в покое, не погибли бы все эти подневольные люди — солдаты. Но он сыграл со мной в очень дорогостоящую игру и проиграл. И так будет со всеми, кто попрёт против меня.