Здравствуй, 1984-й

Аленка начала шмыгать носом, приведя в панику почему-то дядю Мишу. А нет, все верно! Кранты дяде Мише! Жена начала его пилить, что он не там поставил машину, что чуть не убил нас троих и прочее, прочее. Моя роль, наоборот, подчеркивалась – я-де и машину держал, и подпереть деревом догадался, и знакомые у меня хорошие. Что заставляло уже нервничать меня – жениться я не собирался, и не потому, что рано, а вообще не хотел. Даже на Аленке, даже на Верке, даже на обеих сразу.

С горем пополам доехали до места, и дядя Сема бодро включился в производственную планерку около сломанного моста. Речка Неглюйка была речкой очень редко, только весной и в период сильного ливня, как сейчас. Подъем воды снес часть деревянного моста совсем не новой постройки. Пешком еще можно пройти, а вот проехать нет. На том берегу уже маячит автокран, на самом мосту копошатся рабочие, не ремонтируя, а пока просто оценивая объем работ.

– До ночи провозимся! – сообщает как-то излишне радостно дядя Сема, впрочем, легкий алкогольный выхлоп причину хорошего настроения объясняет.

Дядя Миша тоже был не против тяпнуть, это было видно по его оживлению, но мешала жена.

– Так, девочки и Толя! Идите пешком, дождик утих немного, тут всего километров пять до поселка, – командует он.

– У меня краска с собой, будь она неладна, – кривлю физиономию я.

– Да отвезем краску сами, кому там? Этой рыжей? – говорит тетя Маша. – Идем уже, в машине сыро, а девочка моя уже простыла.

И побрели мы, дождем заливаемы, ветром сносимы, к мосту.

А перейти мостик – еще та задачка! Мостик был однополосный с перилами по краям. Так вот, с одной стороны перил не было совсем, а оставшиеся выглядели ой как ненадежно. Может, веревкой связаться вместе?

– Иди, Толя, первый, – говорит тетя Маша, подтверждая мою версию о том, что меня не жалко.

Иду осторожно, стараясь не наваливаться на перила и глядя под ноги. Плавать я не умею и смотрю на поток воды под мостом неприязненно. Уже пройдя самую опасную часть и видя приближение берега, я расслабил булки и тут же получил ответку. Внезапный поток ветра так мотнул меня, что я полетел на деревянный настил.

Глава 21

Мыслей в голове не было, действую на одних инстинктах. Цепляюсь руками за остатки настила, но ветер сносит меня в реку. Я тону? Бурная речка, это только часть беды, а то, что в ней сейчас много хлама, вроде обломков досок, это проблема. Нелепо барахтаюсь, но приноравливаюсь плыть по течению, и тут вдруг мои ноги цепляют землю. Матерясь, встаю на отмели, зря я старался плыть, тут глубина полметра всего. Выхожу на берег, пытаясь отжать хотя бы пиджак, и вижу Фарановых, бегущих ко мне.

– Толя, как ты напугал нас! Силы мало за перила держаться? – сразу наехала тетя Маша.

– Силы хватает, просто я легкий, – говорю и начинаю смеяться над собой.

Дальше был ад пешего похода до поселка. Аленка окончательно устала и еле передвигала ноги. Мы вроде и по дороге шли, но были все в грязи. И подвезти некому!

– Всё, я больше не могу, – сказала Аленка и зарыдала, успокаиваемая мамой. – Мы еще и полпути не прошли.

– Вон там под деревом трава сухая, значит, не льет на голову, – оглядевшись, заметил я. – Вы там ждите, а я в поселок за мотоциклом или, может, машину найду.

– Толя, стой! – кричит вслед тетя Маша, но я уже рванул под еще сильным дождем вперед по лужам.

А Штыба бегать-то не умел, и мне пришлось нелегко, но минут за двадцать я добрался до поселка, и сразу повезло – увидел беременный «Запорожец», из которого под прикрытием от дождя в виде накинутой на голову куртки, выбирался мужик.

– Дяденька! – мальчишеским голосом завопил я, презирая свое малолетство.

Дяденька, вернее дедушка, наотрез отказался помочь, сволочь старая. Даже за деньги, которые я ему посулил. Да не поверил, наверное. Я бы и сам послал, если бы ко мне подбежал грязный пацаненок и пытался уговорить поехать хрен знает куда, да еще без оплаты, ну или оплаты в будущем.

Не успел я расстроиться, как увидел… Кондрата! Он мокрый и злой ехал на батином мотоцикле с коляской.

– Толя, ты чего тут шаришься? – удивился он, лихо подкатив ко мне. – И мокрый весь, в грязи.

– Поехали за Аленкой Фарановой, – кричу ему, садясь сзади.

– Рехнулся? Я батю ищу, да на кой тебе Фаранова? – озлился друг.

– Она километрах в трех отсюда, сидит под деревом. Они с теть Машей тоже мокрые все. А я сегодня чуть не утонул.

– Ничё не понял, но поехали, раз недалеко.

До места добрались быстро, но понимаем, что вчетвером нам тесновато будет. На сорок девятом «Иже» два места и люлька. Причем водительское место ниже, чем пассажирское позади него. Может сесть водитель и пассажир, и двое в люльку. Задача известная про козу, капусту и волка, или навроде того. Тетя Маша в люльке с Аленкой и мною помещается с трудом. Одна там? Так это нам втроем впереди ехать с Аленкой в облипку, тьфу, в обнимку. Есть вариант, что я с Аленкой вдвоем в люльке, но это тоже в облипку. Это вам не математика! Соломоново решение принято – тетя Маша сама садится за руль, Аленка сзади нее, и мы с Кондратом в люльке. Доехали быстро. Наскоро попрощавшись, пошел к себе. Бабка, увидев меня такого красивого, просто офигела.

– Что с тобой произошло? Новый же костюм, – огорченно причитала она.

Дождь льет в поселке не так сильно, как на дороге, и бабуле не понять моих страданий.

– Я в реку упал, – признаюсь ей.

– Переодевайся и в баню, как знала, затопила, – вздыхает старушка. – Это все стирать, а все ведь новое.

Отогревшись в парилке, иду спать. Сейчас бы водочки, но мне дают стакан теплого парного молока, и оно действует не хуже, чем спиртное.

Утром решаю проведать Фарановых. Завожу мопед. В нашей деревенской части поселка лужи составляют большую часть территории. По дороге наблюдаю, как пацаны, сделав плоты из поддонов и пенопласта, вооружившись палками, устраивают бои в этих лужах. Там, кстати, кое-где приличная глубина, но кого из мальчишек это когда останавливало?

Дождь стих еще ночью, наделав дел по всей округе. Доехал до пятиэтажки, где живут мои вчерашние попутчики, и задумался. По причине каникул на улицах полно шпаны и прочих хулиганов, и оставлять мопед без присмотра не комильфо. Как проведать мне Аленку? Пришла даже в голову мысль дать двадцать копеек за то, чтобы покараулили транспортное средство.

Подумав, отказался, не нужно тут прогрессорствовать, местная молодежь легко может понять возможность халявных денег. Решаю закатить его в подъезд, и так с ним и поднимаюсь до третьего этажа. Звоню в дверь, открывает Олег-младший.

– Привет, – киваю ему, – Аленка дома?

Он молча освобождает проход.

– Кто там? – кричит вчерашняя больная.

– Жених, – буркает брательник.

Я так понимаю, отца и матери дома нет, на работе.

– Ой, Толя, – обнимает меня Фаранова в самовязаном длинном свитере. – Я так рада, что ты не утонул!

– А я-то как рад, – поддерживаю ее настроение.

– И не жених вовсе! – кричит Аленка брату. – Нужна я ему, он там в городе пучок таких найдет.

– Ты такая одна, да и сама увидишь, через годик за тобой столько ухажеров бегать станет!