Здравствуйте, я – быдло, обретшее силу Князя тьмы!

Сбежать наблюдавшему не дал, едва он развернулся, я, подскочив со спины, пробил его грудь, пока никто не видел, закинул обратно в переулок. Бойня, устроенная нами, продлилась от силы минуту, в два раза больше Эрнест распинался о причинах своего нападения. Бля… Здоровый, богатый пацан, со связями и, наверняка, светлым будущим. Ну зачем… Просто, на кой хер он полез к Арии? Не понимаю.

Возвращаясь к этому барану, лежащему в лужи крови собственных солдат, всё ещё размышляю о способе его убийства.

Не придя в себя, будучи в тумане, перепачканный принц, как свинья в собственном дерьме, вертится, дрыгается, высвободив ногу, повторяет:

— Зарберг, я принц, я принц, со мной стража… Зарберг, я — будущее…

Подняв меч Эрнеста, глядя на этот одушевленный кусок дерьма, валяющийся на земле, спрашиваю:

— Разве мало на земле баб, зачем… Почему пристал именно к Арии. София, она ведь так красива, так умна, чего ты хотел добиться, унижая тех, с кого и взять нечего? Какой во всём этом смысл?

— Смею предположить… — вмешивается вампирша, — чем больше вес в мире имеет существо, тем сильнее обманывается, полагая, что мир крутится вокруг его.

— Стража… стража… будущее, защитите… — приподнявшись на четвереньках, всё ещё не понимая происходящее, пытается разбудить покойника Эрнест. Вот идиот, даже смеяться с него не хочется. Оценив, как в кисти удобно сидит его меч, прикидываю, куда лучше нанести удар, чтоб принц не мучался.

— Будущее, я будущее, я принц, второй, подожди… Мы договоримся, я… — наконец-то придя в себя, словно собака, задравшая голову вверх, смотрит на меня одним целым глазом Эрнест.

— Будущее, говоришь. Нет, ты не будущее, ты уже прошлое.

Голова принца отделяется от тела, дважды крутанувшись в воздухе падает в грязь. Глазами голубыми, полными страха и ужаса, она глядит на прекрасную, пополневшую за пару дней луну.

— Что дальше, мой тёмный господин? — когда я бросил меч, передала мне в руки Арию вампирша.

— Собери всё ценное, монеты разделим, украшения спрячем или утопим.

— А как же девочка? Перед тем, как я наложила чары, она видела вас, сражающегося с бойцами Эрнеста. Лишних вопросов избежать не получится, особенно, когда по академии пойдёт слушок о случившемся. Да и произойдёт это скоро.

— Ария поймёт. А пока, околдуй тела, преврати их в упырей и сожги в какой-нибудь печи. — Нет тела — нет дела, нужно просто избавиться от них.

— Упыри не полезут в огонь, этот приказ противоречит колдовству, коим я их контролирую. — Говорит Шалли.

— Тогда отправь в море и утопи. Это ведь портовый город, пусть нацепят на себя побольше железа и идут по дну так далеко, сколько смогут. В чём проблема?

— Ни в чём, — опускает голову вампирша. — Простите, я об этом не подумала.

Ярость внутри меня ещё бушевала, я злился… Злился на себя за то, что убил, за то, что свершил страшное, фактически казнив беззащитного. Всё вокруг меня бесило, и больше другого раздражал факт того, что людская жизнь для меня значила столько же, сколько и факт околдованности Арии. Вампирша, она помогала, она защищала, а я испытывал к ней такую же злость, что и к людям Эрнеста. Я нагрубил, поступил неправильно и, лишь продышавшись, смог взять мысли с телом под полный контроль. Безумие, вот во что превратилась моя жизнь…

— Шалли, спасибо. — Поборов гордость, выглянув из переулка, пытаюсь отвесить комплимент. — Если бы не ты, кто знает, чем всё закончилось.

— Не стоит благодарности, владыка Дьябло. Вы и с целым войском способны справиться в одиночку. А я и вправду оказалась слишком глупа, не додумавшись утопить трупы. Это мне стоит извиняться и… Опа… — Внезапно, с земли, удивлённо вампирша произносит. — А вот за это и вправду можно меня поблагодарить.

Отрубленная голова деда вдруг зашевелила ртом, хрипя, могильным, потусторонним голосом произнесла: Я лорд Парвар, я Семьюэль Парвар, я — рыцарь ночь, я… я… девятнадцатый апостол, я…

— Апостол… — На лице моём воспылала улыбка. И хороший настрой мой разделила Шалли. Отлично, сейчас я сотворил зло, но теперь судьба дарит шанс сохранить баланс и сделать что-то хорошее.

— Да, именно он, — улыбнулась вампирша. — Девятнадцатый апостол, настоящий подарок. Кажется, господин, мы нашли с вами ключик к одиннадцатой княжне Агонии, а с ней, пропуск в семью рода Тау.

Глава 16

С нашим возвращением домой и тем, в каком виде я принёс спящую Арию, настрой Катрин на эту ночь полностью изменился. Она сразу почувствовала чары, коими околдована малая. Позволив мне её уложить, женщина устроила допрос, на котором я чистосердечно признался… Разумеется, не во всём.

На Арию напали разбойники и недоброжелатели из академии. Назвал фамилии, имена, численность, а так же не забыл упомянуть и то, чьим вассалом сегодня по факту себя признала Ария. Катрин была в шоке. Во всём случившемся она винила себя, проклятье дочери и то, что не смогла отговорить глупышку от несбыточной мечты стать как мама, волшебницей.

— Меня учили магии при дворе мужа. Дед Арии, Лорд Альберт, земля ему пухом, не жалел на нас с дочерью сил. Когда Альберт утратил здоровье, слег с недугом, мой муж, обретя власть, попал под влияние куртизанок, бывших работниц враждебного нам клана. Он стал подозревать меня в том, в чём сам много раз себя проявил. Ревновавший меня к каждому взгляду, каждому доброму жесту, сделанному мужчиной в мою сторону, он объявил о разводе, заклеймил меня шлюхой и сослал в город. Он всеми силами хотел лишить меня дворянства и той последней лавки, доставшейся мне в помощь от семьи.

Хоть я более и не принадлежала своему клану, нас с Арией не бросили. Мой отец тайно выступил против мужа. Между правящей аристократией и кланами Бавонии едва не разгорелась междоусобная война. Ария стала заложницей мужа, а отец… Он подставился, специально. Спустя год папу казнили за беспорядки, кто-то должен был ответить за произошедший в городе бардак. И так как «виновные» понесли наказание, под давлением верхушки Бавонских кланов, Ария вернулась под моё крыло, на улицы некогда принадлежавшие моему отцу. Его старые знакомые по-прежнему навещают нас, приходят за формой для своих рабочих.

— Я думал, это простые покупатели, ваши знакомые.

— Нет, вовсе нет. — Со щеки Катрин скатилась слеза. Она смеялась и плакала одновременно. — Нам просто кидают подачки, как и обещали, в память об отце поддерживают, не давая умереть с голоду. Мать шлюха и проклятое дитя, унаследовавшее боль и печаль целого рода. Вчера я думала, это снова «Он»… Его прихвостни. Оказалось всё гораздо хуже. Не жалкий лорд предатель, а целая королевская семья.

С кухни женщина выносит темную, покрывшуюся пылью бутылку. С ней две глиняных кружки.