Зелье для Ее Величества. Усадьба

– Так может, он и так расскажет?

– Так-то он с три короба наврет, чтобы от пытки увильнуть. А под пыткой-то как на духу все расскажет. Под пыткой-то не врут!

Иван прикинул, а если ему вот так, по нелепому обвинению, начнут суставы выламывать, оговорит он себя или будет орать, что не виноват? Передернулся и отогнал эту мысль.

Вопящего несчастного между тем уже усадили на стул и обездвижили, прикрутив к креслу по рукам и ногам.

– Ну, родной, будешь мне рассказывать о делах своих подлых? – спросил Штерн, наклонившись к нему.

– Ничего такого я не делал!! – выкрикнул тот. – Вы за это ответите! У меня есть хорошие связи!!

– Это всегда хорошо, когда есть покровители, – поучительным тоном обратился Штерн к Ивану, – такие вот голубчики чего только про них не расскажут, и потом тот человек у тебя – вот где, – продемонстрировал сжатый кулак, – хотя, конечно, тут с умом подходить надо, бывают такие покровители, что… – и он многозначительно промолчал.

Повернулся к пытошному стулу:

– Давай, Ильюша, нечего тут тянуть.

Иван отвел глаза, обвиняемый в темных делишках взвыл. Потом еще раз. Ивана начало мутить.

– Ну что, голуба, будешь говорить или мы продолжим?

– Хорошо, хорошо, я все скажу! – прокричал тот.

– Говори.

– Я продавал одному человеку покойников!

– Что за человек?

– Он не называл своего имени, всегда ходил во всем черном, лицо снизу закрывал шарфом, а сверху надевал маску. Только глаза и видел – черные.

– Какого росту?

– Выше среднего человека.

– Сколько покойников продал, почем?

– Около десятка, платил по рублю, требовал, чтобы свежими были.

– Зачем они ему?

– Он не говорил!

– Когда в последний раз был?

– После Рождества не видел его больше!

Штерн кивнул чему-то своему, угукнул.

– Какие еще богопротивные дела делал, нехристь?! – повысил голос его высокоблагородие.

– Боле никаких! Ну разве что по гривеннику беру, чтобы покойного покраше сделать для похорон.

Штерн скривился, сплюнул на пол.

– Тьфу ты, какой мерзостный человечишка, да и служба тоже. Ладно, иди отсюда с богом да помалкивай, не то вмиг на каторгу пойдешь! Понял, что ли?!

– Да, да, Ваше высокоблагородие, – истово закивал головой тот, – буду нем как могила!

Штерн расхохотался:

– Могильщик нем как могила, – скаламбурил он и продолжил смеяться, утирая слезы.

С тем и стали подниматься наверх. Вышли на улицу. Стоял теплый и яркий день, остро пахло осенней листвой. «Какой же Мир построил Бог, и какие мы в нем вырыли норы», – подумал Иван, памятуя пытошную.

Штерн поцокал языком, постучал тростью по мостовой:

– А не выгорает у нас дело-то, господин губернский секретарь! – шеф всегда так говорил, когда чувствовал, что не зависит от талантов Ивана.

– Это почему же? – удивился Розинцев. – Кто взял покойников, мы знаем, да еще этого покупателя тел можно поймать да выспросить примерно.

– Господин Розинцев! – прикрикнул на него шеф. – Я не буду вмешиваться в дела Тайной канцелярии… тьфу ты – Тайной экспедиции! Раз они так сделали, значит, зачем-то им это нужно, а может, и не им, а кому повыше! И мы в это дело своего носа совать не будем. Вам ясно?!

– Так точно, Ваше высокоблагородие! – вытянулся в струнку. – А как быть с покупателем этим?

– Да никак. Лекарь какой-нибудь строение тела изучает или извращенец какой, – махнул рукой Штерн, – если хотите, то караульте, а мне до него решительно никакого дела нету.

Шеф был раздосадован. Столько перенервничать с утра, ухватиться за ниточку и выяснить, что это хвост дракона – такое кому хочешь настроение испортит.

Вскоре они услышали цокот копыт, и во двор их ведомства въехал посыльный Тайной экспедиции. Шеф немного побледнел, Иван тоже несколько оторопел – неужто уже прознали!

– Пакет для его превосходительства барона Штерна от его высокопревосходительства господина Шешковского! – официально объявил посыльный, вручил пакет Семену и, отсалютовав, отбыл. Стало быть, ответа глава Тайной экспедиции не предполагал.

– Ну давай поглядим, чем нас тут порадуют, – с мрачноватой иронией произнес шеф. То, что в пакете ничего радостного нет, было понятно. С таким-то утром и день не задастся.

Прошли в беседку в небольшом парке, специально построенную для шефа, чтобы в погожий день не дышать кабинетной пылью, а также чтобы было где отобедать хорошеньким деньком в прекрасном расположении духа.

Расселись, вскрыли пакет. Поверх стопки розыскных листов с рисунками преступника лежало письмо. Штерн проверил и сломал печать, Иван взял в руки рисунок разыскиваемого. Внизу надпись:

«Разыскивается душегубец и язычник, убивающий и оскверняющий добрых христиан, творящий богомерзкия обряды. Награда за поимку – 25 рублей серебром».

– Вот те нате, – озадачено произнес шеф, прочитав письмо, – извольте взглянуть, господин Розинцев, – с этими словами он протянул письмо Ивану.

«Барону Штерну. Господин Штерн! Прошу оказать содействие в деле Государственной важности. В частности, Вам надлежит: расклеить прилагаемые портреты и найти охотничьих собак, способных к распознаванию запахов. Дать им для следа понюхать прилагаемую тряпицу, после отправить людей с этими собаками по людным местам – кабакам, базарам и ярмаркам. На кого собаки укажут – хватать и без промедления отвозить ко мне, в Тайную экспедицию. Вопросов не задавать, жалоб не слушать. Если человек окажется благородного происхождения либо будет одет цивильно, то за ним следует тайно проследить и доподлинно узнать где он живет. О том сообщать мне незамедлительно. Подпись: С.И. Шешковский».

– Интересные там у них дела делаются, – прокомментировал письмо Иван.

– Да уж куда интереснее, – недовольно высказался Штерн. – Что вы об этом думаете, Иван Михайлович?

«Значит, теперь я снова на коне», – улыбнулся про себя Розинцев, а вслух сказал:

– Думаю, душегуба они ищут только для того, чтобы поднять свою значимость перед государыней.

– Это отчего так?

– Посудите сами, Николай Григорьевич. Сцену у дороги, якобы устроенную душегубцем, – устроили они. Портрет прорисован детально – так со слов не нарисовать. Этот человек явно уже у них в камере сидит, чуток народ с императрицей попугают – и «поймают» нехристя. А он один в один как на картинке. То-то Шешковскому уважение будет!

Шеф покачал головой:

– Это да. Это ж надо такое придумать!! Но зачем тогда с собаками еще кого-то искать?

– Думаю, ищут они кого-то по-настоящему. А душегубец этот – для отвода глаз, ну или думают, что если второго не поймают, так хоть этим прикроются, мол вон какого татя изловили! За него того, другого простят, коли не словят.

Его высокоблагородие хмыкнул:

– Эх, кто их там разберет в этой Тайной экспедиции – знай себе на уме. Ладно, наше дело маленькое – сыскать собак да по рынкам и притонам всяким шляться. На кого гавкнет – того и брать. Эй, Степан!! – позвал он слугу.