Зеленая папка. Никита. Давным давно была война
Шрифт:
Ребят покормили. Смолотили все, что дали так, что за ушами трещало.
Где-то через полтора часа вернулся старлей, но не один, а с капитаном-лейтенантом.
— Все мальцы, поворот оверштаг, сам Шарабарин — замок комбрига по разведке прибыл.
— Значит вот эти заявили, что из партизан? Так я думаю — «свистят» ребята про партизан…
— Товарищ капитан-лейтенант, мы не «свистим»… — уверенно ответил Илья и услышал, как Серый тихонько продолжил Никите:
— Мы не свистим, мы «насвистываем дырочкой в правом боку». Хотя у него в левом… — Серега поймал взгляд
— Ладушки! Ну, с чего начнете, Журин? — окопы были уже выкопаны, нужно было чем-то занять бойцов, да и дух поднять, вот Шарабарин и решил «убить двух зайцев»… — Соберите весь личный состав, за исключением боевого охранения и вахты…
— Думаю, начнем с простенького, сейчас старшина нам что-нибудь напишет… Читайте, салажата.
Старшина просемафорил — стал делать различные движения руками.
— Не интересно. Он написал «Мальцы идут домой», сказал Илья.
Офицеры переглянулись.
— Откуда познания?
— Папа офицер, флотский. — Пояснил Илья.
— «Морзе» тоже знаете? — полувопросительно, полу-утвердительно спросил каплей.
— Я могу работать на ключе и в рации разбираюсь, — сказал Никита.
— Ты посмотри, Журин, какие у нас радиолюбители даром пропадают, — с издевкой произнес Шарабарин. — Журин, зови своих разведчиков, а ребятки пусть «Светку» разберут и соберут быстрее твоих бойцов.
— Может лучше МП- 40? — спросил Сережка.
— Не навоевали пока этого добра, только штатное есть. — Ответил Журин. — Ну, кто смелый да умелый? Ты?
— Не… тогда пусть Илюха отдувается.
С СВТ-40 быстрее управился Илья.
— Товарищ старший лейтенант, — оправдывался боец, отвечая на недовольный взгляд командира. — Я же уложился в норматив на «отлично». Я не знаю, как он успел быстрее?
— Сборка- разборка, это не важно. Сейчас вам поставят по 3 мишени — консервные банки из-под тушенки на разных дистанциях. На все про все — 10 патронов каждому… Но! Сперва, пока готовят мишени, попробуйте обезоружить и победить вот его, — хитро улыбнулся Шарабарин. — Перед мальчишками появился дядя под 2 метра ростом и широченными плечищами.
— Обезоружить или победить? Какие подручные средства можно использовать? — поинтересовался Никита.
— Да любые… — разрешил «большой дядя».
Зря он это сказал… Он даже не успел среагировать… тут же в грудь ему прилетела сломанная рукоятка от саперной лопатки. Дядька рассмеялся, вместе с них хохотали все, кто видел, как деревяшка отскочила от его мощной груди.
После этого Никита немного сместился в сторону и запустил за несколько секунд в опорный столб перекрытия 2 саперные лопатки и штык-нож от СВТ-40, который успел свистнуть у одного из бойцов из ножен. Смех прекратился, все попало в столб, все воткнулось на уровне груди и живота дядьки.
— Твою ж мать… — дядька почесал то место, куда прилетела деревяшка.
— Das ist eine Uberraschung… Ich weiss nicht… — зачем-то или с какого-то перепугу выдал по-немецки Шарабарин. (Вот это неожиданность… Не знаю…)
— Was soll es bedeuten, Dass ich so traurig bin… — продолжил его мысль Никита. (что стало
со мною, печалью душа смущена)— Ты посмотри, он еще и по-немецки лопочет! — удивился старшина.
— Хорош. И произношение хорошее. — остался доволен Шарабарин. — Ну… А теперь смотрим, как вы стреляете…
— Журин, вот скажи мне, как они вдвоем, ухитрились сбить 9 банок 14-ю патронами? Вдвоем! При том, что у них над ухом выстрелы раздавались? Они даже не вздрагивали… — Удивлялся Шарабарин.
— А ты почему не стрелял? Не умеешь? — спросил у Никиты заместитель командира бригады по разведке.
— Я лучше из пистолетов стреляю. Зачем патроны переводить. — просто ответил Никитос.
— Верю… Все Журин, я их у тебя забираю к разведчикам… Думаю, пригодятся.
Вечером к Шарабарину подошел двухметровый моряк — старшина 1 статьи:
— Товарищ капитан-лейтенант, а откуда все-таки пацаны? Так и не сказали? Ой и не простые, пацаны…
— Сказали, что партизанили и их вывезли на большую землю…
— Очень странно себя ведут для мальцов: нет у них страха перед неизвестностью и ни уважения перед взрослыми, на все у них есть свое мнение, которое кажется разумным и правильным. Такие вещи выдают, что известны только опытным бойцам… Если партизанили и уже давно воюют, то тогда все встает на свои места.
— Согласен старшина, не простые мальчуганы, не простые…
Где-то я это уже видел…
— Илюха, где-то я это уже видел… даже скажу где: в партизанском отряде, — сокрушался Серый сидя на перевернутом ведре и чистя картошку.
— Терпи Серый, терпи… — вздохнул Илья.
— Ты-то чего вздыхаешь? Получил главное — тельник, теперь можешь обратно возвращаться… А мы даже по тельнику не получили, в детдомовском ходим… успеете, говорят.
— Серый, будешь умничать, поиграю в «Ивана царевича и серого волка».
— Это как? — удивился Серый.
— Да просто! Сяду на тебя и поскачем на передовую!
— Да ну тебя, «острила с Нижнего Тагила»… Вот интересно, чем «Кукушонок» в штабе занимается…
— Чем-то занимается… Он, между прочим, хитрый: Капличем не назвался… А мы — лохонулись — свои фамилии назвали… Хотя, ты тоже не свою — партизанскую. Значит, только я лохонулся…
— Зато все ордена будут твои!
— Да иди ты… Это вы все в наградах. А у меня — только «закрутки» на спине от фрицевских орденов, что на груди и одна «пендалька».
Вечером в домике, где располагалось подразделение разведчиков, появился Никита. Вид у него был уставший.
— О, халтурщик нарисовался, — полушутя — полусерьезно поприветствовал друга Илья. — То ли дело мы! Да, Серый? Все в боевой работе: картофана три мешка начистили, воды натаскали, камбуз помыли — почистили…
— Не смешно… — Никита моргнул и кивнул на выход, давая понять, что надо бы потрепаться.
Сели недалеко от плетня.
— Значит так… Немцы 17 июля прорвали фронт и идут на Сталинград. Из того, что помню, то приказ 227, который «Ни шагу назад», должен появиться в конце июля. Кажется, 27 числа, но могу ошибаться. Сейчас в сторону наступающих фрицев будет выдвигаться передовой отряд…