Зеленоглазое чудовище. Венок для Риверы

Гибсон достал конверт и вытряхнул из него на стол небольшую пробочку. Элейн, не прикасаясь к пробке, осмотрел ее.

— Когда убирались на помосте?

— Мыли рано утром, мистер Элейн, и протирали перед приходом вечерних гостей.

— Где именно вы нашли эту штуку?

— На полпути к стене и в двух метрах влево от центра. Я отметил место.

— Хорошо, хотя это едва ли нам поможет. — Элейн достал лупу. — На пробке черное пятно. — Он понюхал его. — Похоже на гуталин. Вероятно, попалась под ноги кому-нибудь из оркестрантов. Но присутствует и другой запах. Не вина или спирта, и вообще, это не бутылочная пробка. Она меньше и сделана с расширением кверху. Никакого фирменного знака. Чем же она пахнет? Ну-ка, Фокс.

Фокс шумно втянул носом воздух. Встал, подумал и проговорил:

— Что же это мне напоминает? — Все ждали. — Цитронеллу, средство от москитов, — с серьезным видом произнес Фокс, — ил и что-то похожее.

— Не смазку для револьвера? — спросил Элейн.

Фокс повернулся к шефу и посмотрел на него с некоторым удивлением.

— Смазку для револьвера? Не собираетесь ли вы сказать, мистер Элейн, что вдобавок к ручке от зонтика в стволе кто-то догадался еще зафиксировать ее там пробкой, как в допотопном ружье?

Элейн усмехнулся.

— Это дельце испытывает вас на легковерность, бригадир Фокс. — Элейн снова припал к лупе. — По низу пробка как будто отломана. Надежда ничтожна, Бейли, но попробуем проверить ее на отпечатки.

Бейли забрал пробку. Элейн обратился к своей команде:

— Думаю, вы можете одеваться на выход, — сказал он, — а вас, Бейли, и вас, Томпсон, я намерен оставить при себе. У этого шоу перерывов не бывает. Гибсон, вы берете ордер на обыск и отправляетесь на квартиру Риверы. Прихватите кого-нибудь с собой. Обыск произвести самым тщательным образом. Скотт и Уотсон навещают на дому Беллера, Сэллис ушел со Скелтоном. Все возвращаются с отчетами в Скотленд-Ярд к десяти, я буду ждать вас там. Когда закончите, пускай вас сменят другие. Беллера и Скелтона не выпускать из-под наблюдения, черт бы их побрал, хотя я уверен, что в течение следующих восьми часов Бризи не доставит головной боли никому, кроме себя. Инспектор Фокс и я берем дополнительный наряд и навещаем «Герцогскую Заставу». Приступаем.

В кабинете зазвонил телефон. Фокс взял трубку и услышал извинения. Он вернулся с виноватым видом.

— Звонил этот новичок, которого мы отправили с компанией лорда Пестерна. Его фамилия Маркс. Как вы думаете, что он сделал? — Фокс оглядел всех и грохнул ладонью по столу. — Глупая молодая дубина! Зайдя в дом, они сказали, что все идут в гостиную. «О, тогда, если вы не возражаете, я исполню свой долг и пройду вместе с вами». Джентльмены заявили, что хотят сначала передохнуть и спустятся вниз, в туалет. То же решение приняли дамы и поднялись наверх. Сержант Маркс пытается раздвоиться, то есть делает совсем не то, что я ему приказал. И пока он без устали бегает от верхнего туалета к нижнему, пытаясь никого не выпустить из внимания, что происходит? Одна из молодых леди выбирается на лестницу для слуг и выскальзывает из дома через заднюю дверь.

— Кто именно? — прервал Элейн.

— Не требуйте от сержанта Маркса чересчур многого, — сказал Фокс. — Не требуйте невозможного. Он не знает — кто. Он спешит к телефону, а в это время, осмелюсь предположить, остальные разлетаются из дому, куда угодно их воображению. Сержант-тупица Маркс не может им помешать! Что будем делать?

В дверях заведения появился дежурный констебль.

— Я полагаю, сэр, мне лучше доложить без промедления, — сказал он. — Я стою на улице. Произошел инцидент.

— Замечательно, — сказал Элейн, — какой?

— Невдалеке отсюда остановилось такси, сэр, и из него вышла дама.

— Дама? — спросил Фокс так сурово, что констебль беспокойно взглянул на него.

— Да, мистер Фокс. Молодая дама. Поговорила с водителем. Он остался ждать. Она оглядывалась по сторонам и явно нервничала. Я стоял в тени, и, думаю, она не видела меня.

— Узнали ее?

— Не могу быть уверен, сэр. Другая одежда, но, кажется, она из компании лорда Пестерна.

— Заперли за собой дверь?

— Так точно, сэр.

— Отоприте и исчезните. Скройтесь все. Рассейтесь. Бегом, быстро.

Вестибюль опустел через пять секунд. Бесшумно закрылись двери в кабинет и комнату оркестрантов. Элейн метнулся к выключателям. Осталась гореть только тусклая розовая лампочка на стене. Вестибюль наполнили черные тени. Элейн бухнулся на колени за креслом в самом дальнем от лампочки углу.

Размеренно тикали часы. Где-то в подвальном этаже звякнуло ведро. В воцарившейся полной тишине стали слышны бесчисленные мелкие звуки: легкие удары о стену шнура шторы на ресторанном окне, вороватые шорохи за стенами, едва различимое гудение распределительного щита. Элейн вдыхал запахи ковра, обивки кресла, дезинфицирующего средства и застоявшийся табачный дух. Снаружи в вестибюль вели две двустворчатые двери — первая, смотревшая прямо на улицу, и вторая, обращенная в помещение. Сейчас створки обеих были плотно сомкнуты. Двери были сделаны из листового стекла, и сквозь них Элейн видел серую пелену, которую скрашивали только неяркие блики. Причиной их была розовая лампа, висевшая на правой стене, примерно посередине. Он сосредоточил все внимание на дверях. Вдруг сумрак за ними стал светлее. Наружная дверь открылась.

За толстым дверным стеклом неожиданно появилось лицо и вытеснило очертания отраженной лампы. Створка двери, отворяясь, чуть-чуть скрипнула.

Женщина секунду стояла совершенно неподвижно. Лицо ее наполовину закрывал шарф. Затем быстро прошла вперед и опустилась на колени перед креслом. Длинные ногти, когда она шарила по ковру, издавали шуршащий звук. Она так углубилась в свое занятие, что не слышала, как Элейн приблизился к ней по толстому ковру, но конверт, когда инспектор вынимал его из кармана, негромко хрустнул. Все еще стоя на коленях, она обернулась, увидела мужчину и пронзительно закричала.

— Вы не за этим охотитесь, мисс Уэйн? — спросил Элейн.

2

Элейн подошел к стене и включил свет. Не двигаясь, Карлайл наблюдала за ним. Когда он вернулся к ней, конверт по-прежнему был у него в руке. Она поднесла руку к пылающему лицу и нетвердым голосом сказала:

— Вы думаете, я здесь с дурной целью. И, наверное, ждете объяснений.

— Я буду рад получить ответ на свой вопрос. Вы это имеете в виду?

Элейн поднял конверт, но не отдал. Карлайл с сомнением смотрела на конверт.

— Не знаю… я не думаю…

— Конверт мой. Я скажу, что в нем лежит. Письмо — скомканное и местами порванное, потому что оно было засунуто между сиденьем и подлокотником кресла. Того самого, возле которого вы вели свои поиски.

— Да, все так, — сказала Карлайл. — Вы не могли бы отдать его мне?

— Присядьте, — предложил Элейн. — Вы не считаете, что нам следует кое-что прояснить?

Он подождал, пока она не встала и после секундного колебания села на предложенный стул.

— Вы, конечно, не поверите мне, — начала Карлайл, — но это письмо — я полагаю, вы уж его наверняка прочли — не имеет ничего общего с ужасным происшествием сегодняшней ночи. Абсолютно никакой связи. Оно сугубо личное и весьма важное.

— А вы сами его читали? — спросил он. — Можете повторить его содержание? Не перескажете мне это письмо?

— Но… я не могу… сделать это буквально…

— Сделайте приблизительно.

— В нем… важное сообщение. Оно касается одного человека… я не могу раскрывать так много…

— Тем не менее письмо настолько важно, что вы вернулись сюда в три часа ночи, чтобы попытаться его разыскать. — Он замолчал, но и Карлайл не говорила ни слова. — А почему, — снова заговорил он, — за своим письмом не пожаловала мисс де Сюзе?