Зеленый фронт

Люди у эшафота стояли неподвижно словно статуи. Солдаты ждали, ждали люди, ждало и Верховное командование.

– Ну! Кто-нибудь?!
– не мог устоять на месте майор.
– Капрал, объявите, что даю 100 рейхсмарок этому человеку! Опять никого?! Ладно! Будем расстреливать по одному человеку из толпы, если этот человек не появиться!

Услышавшие перевод люди на секунду замерли и сразу же попытались разбежаться! Воздух прорезали очереди! Одна за другой! Люди вновь отхлынули от краев площади и сгрудились в одну кучу.

– Похоже, профессор вы правы, это ублюдки гораздо ближе к животным чем к человеку!

– заметил майор, прижимая к носу надушенный шейный платок.
– Они даже смердят как-то по особому... Думаю, пора заканчивать этот цирк!

– Господин майор, подождите!
– Шпаннер как-то странно посмотрел на офицера.
– Не кажется ли вам, что это очень расточительно..., - перехватив непонимающий взгляд, тот поспешил объясниться.
– Ну, уничтожать такой великолепный материал для научных изысканий. Мне бы пригодились пару таких экземпляров для опытов.

«В чем-то конечно этот самовлюбленный болван прав, - подумал Вилли, не торопясь с ответом.
– Нам вполне может понадобиться расходный материал и не факт, что потом может оказаться поблизости что-то подходящее. С другой стороны, этим варварам нужно показать, что с нами шутить нельзя! Надо сразу показать, кто здесь хозяин... И пролитая кровь при этом может оказаться очень хорошим аргументом».

– Дорогой Рудольф, - майор смахнул с плеча профессора невидимую пылинку.
– Я понимаю, что ваши изыскания крайне важны для Рейха, но и вы поймите меня. Если раба хотя бы изредка не наказывать, то он перестанет вас слушаться! Эта экзекуция должна стать показательной, иначе мы можем посеять неверие в нашу силу... Вы понимаете меня, профессор? Для ваших опытов в самое ближайшее время мы найдем все необходимое...

Увидев поданный знак, капрал скомандовал и приговоренных повели к месту казни... Они шли в полной тишине. Раздавалось лишь шарканье ботинок и сапог по брусчатке. На это мгновение, пока они поднимались по деревянной лестнице, смолкли даже разговоры среди солдат.

– Товарищи, - закричал вдруг, поднимавшийся последним.
– Товарищи, не верьте им! Красная Армия раздавит эту гниль!
– от толчка в спину он потерял равновесие и слетел с импровизированного эшафота.
– Железным катком она раздавит..., - раздосадованный солдат пустил в ход приклад карабина, отчего парень с хрипом согнулся.

Пока его поднимали, остальным уже накинули петли на шеи.

– Ну вот и все, - пробормотал майор, в мыслях вновь возвращаясь к поиску ответов на мучающие его вопросы.
– Нужно прочесать весь этот гнилой угол и вернуть все, что эти выродки у меня унесли! Профессор, там уже нет ничего интересного! Через несколько секунд на веревках будут мотаться труппы, - майор решил рассказать профессору обо всех странностях, сопровождавших его задание последние недели.
– В эти чертовы дни я видел много очень странного и крайне непонятного! И чтобы со всем этим разобраться я нуждаюсь в вашей помощи...

Шпаннер, едва успел открыть рот, как угол комендатуры — довольно крепкого кирпичного дома еще дореволюционной постройки, покрылся трещинами и на глазах стал разваливаться. Казалось, его что-то распирало изнутри... То тут то там длинные кирпичные ошметки вырывались из кладки и падали на землю. Извилистые трещины с хрустом рвали кирпичное полотно, и наконец, угол полностью рассыпался.

– О, черт!
– заревел, покрытый с ног до головы побелкой, майор.
– Капрал! Что здесь такое твориться?

Толпа заволновалась. Головы, покрытые кепками, картузам, цветастыми платками, нервно задергались по сторонам. Капрал, зажимая рукой висевшее на ошметках кожи ухо, бестолково метался между солдатами.

– Господин майор, господин майор, - почти оглохшего Вилли кто-то сильно дергал за рукав кителя.
– Где ваши солдаты? Куда они делись? Что это такое?
– наконец, он встретился глазами с побелевшим словно снег лицом профессора.
– Это … Это …

Словно во сне Вилли медленно повернулся.

– Бог мой!
– от увиденного вырваться могло только это и ничто другое.
– Господи! Солдат! Стреляй! Огонь! Огонь!

Стоявшие возле комендатуры солдаты с лающими воплями стреляли куда-то в сторону подвала, из которого кто-то или точнее что-то лезло. Небольшое окошко с торчавшими из него огрызками железной решетки изрыгало какую-то массу.

– А-а-а-а-а!
– завизжал один из солдат, до которого дотянулась темная жижа.
– А-а-а-а-а!

– В комендатуру! Быстрее!
– закричал майор, толкая вперед профессора.
– Там телефон! Генерала фон Гейера! Быстрее!

– А-а-а-а-а!
– подскользнулся и упал второй солдат, через мгновение исчезнувший в темноте подвала.
– А-а-а-а!
– раздавалось его булькание.

50

Разведчик сидел возле костра и с меланхоличным видом смотрел на переливающиеся сполохи огня.

– Вот так и мы, - еле слышно бормотал он.
– Все разные, а сгораем и становимся одним пламенем... Ну, наконец-то! Я уж подумал чего!
– со стороны оврага медленно шел якут.
– Что так долго? Давай рассказывай. С кем он там встречался?

Якут сел как и всегда, скрестив ноги. Невозмутимо вытащил свою неизменную трубку и выбив искру, закурил. Все это он проделал молча, без единой эмоции на своем словно вырубленном из дерева лице.

– Рядовой Тургунбаев, встать!
– прошил, не выдержав, Игорь.- Встать и доложить по всей форме!

Тот лишь раскрыл чуть по шире свои щелки-глаза и тихо проговорил:

– Все, командир, нет больше рядового Тургунбаева... Он был там, в другом мире... Великая Аал Луук Мае призвала меня служить ей.

Слово «охренеть» крайне слабо характеризовала состояние разведчика, в которое он впал после таких слов. У него просто в голове не укладывалось, что Абай, старина Абай, которого даже облезлые обозные собаки не признавали за серьезного противника, решил дезертировать...

– Абай, ты что? Абай, ты пьяный что-ли?
– с надеждой в голосе спросил он, пытаясь хоть учуять запах алкоголя.
– Это старшина чем-то напоил?

Пожалуй, только это могло все объяснить. Зная сладость якута к алкоголю, капитан решил, что Абая кто-то напоил и тем самым спокойно вывел из игры.