Зелёный пёс Такс и Господин Вещей

— Вы имеете в виду растение… с таким… зонтиком?! — советник Гельминтай недоверчиво крутанул головой. — Но это же абсурдно!

— Все дело в том, что мы использовали не простые растения, а выросшие в окрестностях Провала — крупнейшего магического полигона в Империи! — с триумфом заявил Дурбанкул. — Тамошние дудки не только отличаются своими воистину великанскими размерами, но и обладают рядом чудесных свойств. Внутренний канал ствола представляет собой на значительном протяжении цилиндр идеальной формы. А сами растения имеют естественное сродство к магии!

Советник Гельминтай немедленно потребовал разъяснений, но Лабутински практически их не слушал. Ему было и так все понятно. Древесина обычно плохо держит магию — мешают длинные упорядоченные волокна целлюлозы. Хотя, та же целлюлоза, но размолотая и перемешанная в бумажном листе, становится отличным проводником.

А еще лучшие носители получались из растений, выросших в условиях повышенного магического фона. Такая древесина принимала магию лучше кристаллов. Не зря из нее делали различные магические шкатулки, амулеты, даже двери с «секретом»! Конечно, великанья дудка, выросшая у полигона, фактически — гигантская трава, не шла ни в какое сравнение с лучшими разработками. Той же знаменитой грушей разумной или другими магическими растениями иных миров, которые специально выращивались вблизи источников естественной магии. Но в ордене научились использовать свойства дикорастущего сорняка. Это было неслыханно!

— Не слишком ли рискованная затея? — высказал свои сомнения Стэнниоль. — От вашего Провала такой фон, что я поостерегся бы делать из подобного материала боевое оружие. Разве что, дабы бросить его на поле боя на страх вражеским трофейщикам!

— Естественно, мы предпринимаем все необходимые меры безопасности! — Дурбанкул, кажется, всерьез обиделся на выпад со стороны коллеги-архимага. — Каждый ствол проходит тщательную проверку, а затем укрепляется магией по технологии, разработанной старшим магистром Гаудинером. Зарядная камора выполнена из простой обожженной глины, но, конечно, тоже проходит магическое укрепление. Магомеханическая часть сделана старшим магистром Гоберманом…

— Постойте! — оборвал распевшегося, словно токующий глухарь, Великого магистра советник Гельминтай. — С авторами этого изобретения я еще успею познакомиться. Расскажите лучше, как оно работает!

— Да очень просто! Снаряд помещается в камору. Для этого его достаточно опустить в ствол и дослать шомполом. При нажатии на рычаг концентратор разрушается и высвобождает запитываемое от накопителя заклинание магического пинка. Камора экранирована, поэтому у снаряда есть единственное свободное направление. Он вылетает из ствола с ускорением, попутно приобретая вращение, повышающее его точность.

— И чем вы стреляете?

— В данном случае мы использовали разрывную бомбу, специально разработанную премьер-магистром Пропаном. Но, вообще-то, снаряд может быть любым. Лишь бы он пролазил в ствол и обладал хотя бы минимальной собственной магией…

— Учитель! — от волнения Лабутински перешел на конспиративный шепот. — Помните Ледяной Дом?! Что, если активатором просто выстрелили в него из такой штуки?!

— Не исключено, — задумчиво кивнул Стэнниоль. — Очень не исключено…

Великий магистр между тем всерьез зацепился языками с советником, к которому присоединился и барон Литуссе. Оттуда потоком шли всякие умные слова: обтюрация, магическая индукция, дальность прямого выстрела… Но архимаг, воспользовавшись первым же намеком на паузу, бесцеремонно вмешался в их разговор.

— Кто же у вас заведует арсеналом? — обратился он к Дурбанкулу.

Тот даже не повернул головы. Сейчас глава ордена Серебряного Лома больше походил не на мага, а на ушлого купца, расхваливающего свой товар денежному покупателю.

— Это не ко мне. Спрашивайте у Гаудинера.

— Да, спросите у меня, — как оказалось, Гаудинер умеет приближаться совершенно бесшумно. — А я постараюсь ответить на любые ваши вопросы.

— Какова дальность у этого громобоя? — поинтересовался Стэнниоль тоном скучающего экскурсанта.

— При использовании бомбы Пропана — до пятисот шагов. Но уже на трехстах точность падает, поэтому на такой дистанции можно попасть разве что в мишень размером с сарай. Подозреваю, что меткий стрелок Гоберман потихоньку воздействует своей магией на полет снаряда. Но он воздушник, ему такое по силам.

— Сколько всего было сделано этих…

— Новоманерных фузей, так они проходят по нашим документам, — любезно подсказал Гоберман. — У ордена их десять штук, и все они сейчас здесь, перед вами. Каждая снабжена магическим маячком. Готов поручиться чем угодно, ни одна из них не покидала охраняемую территорию. И за големов, кстати, тоже я отвечаю. Могу дать вам отчет по каждому экземпляру, приобретенному за последние три года для нужд ордена.

— А почему вы вдруг перешли на големов? — в голосе Стэнниоля внезапно прорезались вкрадчивые интонации.

— Потому что я догадываюсь, о чем вы бы хотели спросить. Во-первых, мне известно, что именно голем активировал заклинание обезмагичивания в кабинете покойного императора. А во-вторых, вы ведь меня подозреваете, верно?

— Вы готовы говорить об этом прямо здесь и сейчас? — прищурился архимаг.

— Почему бы и нет? — Гаудинер бесстрастно пожал плечами. — Зачем откладывать?

— И в самом деле, зачем?

Стэнниоль оглянулся по сторонам. Великий магистр продолжал что-то живо обсуждать с советником и контрразведчиком, там же суетился его личный секретарь. Големы стояли, выстроившись в шеренгу и придерживая свои фузеи, словно неподвижные статуи. Только один из них, тот самый, что свалился во время стрельб, постоянно моргал, но почему-то одним только левым глазом.

Убедившись, что их в ближайшее время не потревожат, архимаг окружил себя, Гаудинера и Лабутински защитным куполом, а к нему еще и поставил добавочные искажающие щиты. Теперь он мог быть полностью уверенным, что их никто не подслушает и не прочитает разговор по губам.

— Вы всегда предпринимаете такие меры предосторожности? — поинтересовался Гаудинер.

— Почти. Я сам отличаюсь нездоровым любопытством и, как уважающий себя параноик, подозреваю в этом пороке всех окружающих. Кстати, а почему вы решили, что я обязан подозревать именно вас?

— Элементарно, — Гаудинер чуть покровительственно улыбнулся. — У меня нет алиби. От без четверти двенадцать и почти до часа ночи я находился вне зала приемов, о чем, наверняка, уже сообщили вам охранители. И почти все это время я, увы, пребывал в одиночестве, так что никто, к сожалению, не в состоянии подтвердить мою невиновность.

— Где же вы нашли такое уединение? — хмыкнул Стэнниоль. — Во дворце, во время большого приема…

— Сперва в библиотеке. Как ни странно, никто не изъявил тогда желание посетить этот «храм знаний».

— Что же привело вас туда? — приподнял бровь Стэнниоль.

— Честно говоря, я просто сбежал, — Гаудинер на мгновение опустил взгляд. — На приеме ко мне начал приставать со своими очередными гешефтами некий маг по имени Швендзибек… Вероятно, вы с ним уже успели познакомиться. Поэтому вас, надеюсь, не удивит, что я воспользовался первой же возможностью, чтобы покинуть его общество.