Землекопы

— Ну вот, — тихо сказал он, мы хотели отгородиться от остального мира — так оно и вышло. Мы не можем сбежать отсюда, и спрятаться нам тоже негде. Надо было уходить вслед за Масклином.

Он услышал шаги за спиной. Это была Гримма. Последнее время она постоянно дежурила у ворот, но снегопад вынудил ее зайти в помещение.

— По такому снегу он не вернется, — сказала она.

— Да, пожалуй, — рассеянно проговорил Доркас. — Прошло уже восемь дней.

— Да, это большой срок.

— Ты что-то говорил, когда я вошла? — спросила Гримма.

— Так, разговаривал сам с собой. Интересно, снег долго не сходит?

— Иногда долго. Матушка говорит, что он может лежать несколько недель кряду.

— Ого!

— Если люди вернутся сюда, они уже никогда не уйдут, — сказала Гримма.

— Да, — печально согласился Доркас. — Боюсь, ты права.

— Сколько нас… могло бы здесь остаться?

— Десятка два, наверное. Если особенно не наваливаться на еду и не высовываться без надобности в дневное время. Здесь, понимаешь ли, нет Гастрономического отдела. — Он вздохнул. — На охоту тоже особенно рассчитывать не приходится. Если повсюду начнут шнырять люди, вся дичь разбежится.

— Но ведь нас тысячи! Доркас пожал плечами.

— Даже мне было бы трудно идти по этому снегу, — сказал он. — Что же говорить о сотнях номов, которые старше меня? Им это тем более не под силу. А дети!

— Стало быть, мы вынуждены оставаться здесь, как того и желает Нисодемус.

— Да, оставаться и надеяться на лучшее. Может быть, снег растает. А может, мы сумеем укрыться в зарослях или еще что-нибудь придумаем, — сказал Доркас неопределенно.

— Мы можем сражаться. Доркас нахмурился.

— О, это совсем нетрудно. Мы только и делаем, что воюем между собой. Все спорим, и спорим, и спорим. Видно, так уж мы устроены.

— Я имею в виду — сражаться с людьми. За каменоломню.

Наступила долгая пауза. Потом Доркас сказал:

— Кто? Мы? Сражаться с людьми?

— Да.

— Но ведь они люди!

— Да.

— Они такие большие! — с отчаянием воскликнул Доркас.

— Ну и что? Тем удобнее в них целиться, — сказала Гримма, сверкнув глазами. — Мы проворнее их, ловчее, к тому же мы знаем об их существовании, а они о нашем — нет, так что тут присутствует, так сказать, элемент внезапности.

— Кто присутствует? — переспросил вконец растерявшийся Доркас.

— Элемент внезапности. Они ведь не подозревают о нашем присутствии, — объяснила Гримма.

Доркас искоса взглянул на нее.

— Ты опять начиталась мудреных книг, — сказал он.

— Это лучше, чем заламывать руки и причитать: «О горе, горе, придут люди и раздавят нас своими сапожищами!»

— Все это хорошо, — возразил Доркас, — но что конкретно ты предлагаешь? Шарахнуть их по голове явно не получится, уж поверь мне на слово.

— Зачем же по голове?

Доркас в задумчивости уставился на нее. Сражаться с людьми? Эта мысль была настолько неожиданной, что его мозг попросту отказывался ее воспринимать.

Однако… Была такая книга — Масклин нашел ее в Магазине, она-то и навела его на мысль о бегстве на Грузовике. Как же она называлась? Кажется, «Путешествия Гулливера». Там еще была картинка: человек-великан лежит на земле, а маленькие человечки, вроде номов, связывают его веревками. Даже самые старые из номов не могли припомнить, чтобы нечто подобное случилось на их веку. Должно быть, это произошло совсем уж в незапамятные времена.

— Погоди. Если мы объявим им войну… — сказал Доркас и осекся.

— Ну? — нетерпеливо вопросила Гримма.

— Они этого так не оставят. Я знаю, люди не слишком умны, но все же до них дойдет, что происходит неладное, и они нанесут ответный удар. Как говорится, нам в отместку.

— Совершенно верно, — согласилась Гримма. — Поэтому очень важно, чтобы мы первыми ударили им в отместку.

Доркас обдумал слова Гриммы. Они не были лишены логики.

— Но мы будем только обороняться, — сказал он. — Только обороняться. Пусть даже речь идет о людях, я не хочу, чтобы кому-нибудь причиняли вред больше, чем это нужно для самозащиты.

— Разумеется.

— Ты действительно считаешь, что у нас хватит сил сражаться с людьми?

— Да, конечно.

— Но… каким образом? Гримма закусила губу.

— Гм… Сакко и его друзья… На них можно положиться?

— Это хорошие ребята, так и пышут энтузиазмом. И девушки, особенно некоторые из них. — Доркас улыбнулся. — Их манит все новое, неизведанное.

— Хорошо. Нам понадобятся гвозди…

— Я вижу, ты тщательно обдумала план действий, — сказал Доркас.

Гримма внушала ему благоговейный страх. Она часто бывала резка. Он объяснял это тем, что мозг у нее работал с необычайной быстротой, и ее раздражало, когда остальные не поспевали за ходом ее мысли. Но сейчас она была в ярости. В такие минуты лучше не попадать ей под руку.

— В последние дни я много читала, — сказала она.

— Да, я вижу, — заметил Доркас. — Но не разумнее было бы…

— Нет, спасаться бегством мы больше не станем, — отрезала она. — Мы будем сражаться с ними на дороге. Мы будем сражаться с ними у ворот. Мы будем сражаться с ними в каменоломне. И мы не капитулируем.

— Что такое «капитулировать»? — в отчаянии спросил Доркас.

— Нам неведомо, что такое капитуляция! — воскликнула Гримма.

— Но я действительно не знаю, что это значит.

Гримма прислонилась к стене.

— Хочешь, я расскажу тебе кое-что интересное? — спросила она.

Доркас подумал и ответил:

— Не возражаю.

— Есть книги, в которых говорится о нас.

— Вроде «Гулливера»?

— Нет. Там рассказывается о человеке. А я говорю — о нас. О существах нормального роста, вроде нас. Только они носят зеленые одежды, и на голове у них шапочки со стебельками. Люди ставят для них блюдечки с молоком, а они выполняют вместо людей домашнюю работу. И будто бы у этих человечков есть крылышки наподобие пчелиных. Вот как нас описывают в книгах. Там нас называют эльфами. Например, в книге «Волшебные сказки для малышей».

— Вряд ли с помощью этих крыльев можно летать, — с сомнением проговорил Доркас. — Чтобы подняться в воздух, нужен силовой двигатель.

— А еще они думают, будто мы живем в грибах, — рассказала Гримма.

— Гм… Не слишком правдоподобно.

— И будто мы умеем чинить башмаки.

— Ну, это уже ближе к истине, — заметил Доркас. — Нормальная, нужная работа.

— Кроме того, в книге написано, будто мы раскрашиваем лепестки цветов, чтобы они выглядели красиво, — продолжала Гримма.