Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста)

И все же тут что-то не так. Ведомо ведь, как Кожаный Мешок ходит – косолапо, вразвалку, отнюдь не быстро. За полдня догнать должен был – однако ж нет. Крылья у этой твари выросли, что ли?

...А когда совсем стемнело, Аратарн понял, что его окружают. Он умел видеть не только глазами, хотя умением этим пользовался редко, – голова после целый день могла трещать, ровно с попойки.

Во мраке, мягко стелющемся среди облаченных в плащи седого мха сосен, осторожно двигались размытые тени с парами красных искорок-глаз. Он узнавал их. Брюхоеды... пятеро. Главопасти – десяток. Стеноломы – дюжина боевых шаров. О, хоботяра пожаловал! Так, рогач тоже здесь... Серьезно!

Они подловили его на открытом месте, когда парень пробирался через широкое моховое болото к смутно чернеющей впереди еловой островине, где и ждала засада. Кожаный Мешок оставил там дюжины три своих зубастых отпрысков, а сзади надвигалась Орда.

...Так, ногогрызы... костоглоты... ого! До сотни собралось, наверное... Крепко ж он досадил Орде! Неужели Кожаный Мешок был всего лишь приманкой? И он, Аратарн, попался в ловушку, точно молодой глупый тетерев в силки? Но делать нечего – горшком назвался, не обижайся, коли начнут в печь ставить.

Парень замер. Моховая тропа коварна, вроде бы прочно-прочно, а не углядишь – вмиг по пояс затянет... Кольцо плотное. Ишь, тени так и носятся! И он – как на ладони. Не приведи Хедин, клювокрылы пожалуют... Тьфу, накаркал! Вот и они – легки на помине. Прочертили наискось небо и за лес ушли. Сейчас вернутся... а значит, одно осталось – к островине рваться.

И он рванулся. Потому как клювокрылы на чистом месте – гибель для одиночки верная. И самобой не спасет. Одного подстрелишь, двое сзади налетят.

Аратарн скакал с кочки на кочку, затылком чувствуя, как шесть крылатых теней плавно развернулись над краевым ольшаником и, вовсю работая крыльями, устремились к нему. А впереди, среди кочек островины, зашевелились приготовившиеся зубастики.

Он не успевал. Клювокрылы уже набрали высоту и теперь катились с воздушной горы, быстротой не уступая падающему на добычу степному орлу. Аратарн вскинул самобой, и начиненная громовой смертью стрела грянула прямо в шею вожаку.

Клювокрылу разворотило горло, и, в последний раз нелепо взмахнув крыльями, летучий ящер кувыркнулся прямо в болото. Пробив моховую шкуру, тварь камнем канула на дно топи.

Второй раз Аратарн выстрелить не успел. Пришлось окунуться с головой в болотную жижу – когти клювокрыла даром вспороли мох.

На ноги! И рывок! К островине! Лишь бы стрелы не выронить...

Клювокрылы развернулись и вновь пошли в атаку. Странно – обычно, если вырубить вожака, они тут же терялись и выходили из боя, а эти – нет...

В другой раз он спасся чудом. Решил, дурак, подбить второго, попасть попал, но время потерял, и громадный, величиной с добрую косу, крыльевой клюв твари полоснул по спине. Хорошо еще – вскользь, и кожаная куртка, подбитая пластинами панциря броненосца, выдержала удар.

Аратарна с размаху швырнуло в топь. Что хуже всего – в сторону от тропы. Разом погрузился по шею. Завертелся, выбираясь, глянул случайно назад – батюшки светы! Все взявшие его в кольцо твари, как по команде, полезли в болото – верно, решили, что теперь возьмут его играючи.

От ужаса рванулся вперед так, что ухитрился грудью лечь на плотный слой мха. А тут и тропа рядом – выскочил, весь мокрый, весь в тине, ровно чудище неведомое. – и бежать. Бежать, бежать, пока клювокрылы в третий раз не налетели...

Вихрем ворвался на островину, едва не забыв о зубастиках, – а они уже тут как тут. Пяток положил громовой стрелой, а остальных пришлось брать секирой. Железо со свистом рассекало воздух, но если бы не второе зрение, ему бы не совладать. Зубастики, хоть и небольшие, ловки и проворны необычайно, нападали стремительно и яростно, в последний момент уворачи-ваясь от нацеленного в них лезвия...

И все же они полегли. Все до единого – три дюжины. А следы Кожаного Мешка вели еще дальше – через болото, к противоположному краю леса. Но этот путь был уже перерезан.

Лихорадочно разложил стрелы. Хорошо, что взял с избытком. Ну, подходите, гады! Дорого ж я вам дамся... Хотя – нет, так нельзя. На что тебе голова, парень? Ты обязан выбраться отсюда, а не подыхать на радость Орде! Смотри, смотри, где в кольце прореха?!

Цепь ордынских тварей ползла через болото. Так... хоботяр аж трое... рогачей пять штук... а мелочь и не сочтешь.

Он подпустил их поближе и нажал спуск. Аратарн впервые испытывал свои громовые стрелы на таких крупных бестиях, как рогачи и хоботяры, и оттого стрелял даже с неким отстраненным интересом – как покажет себя его придумка?

Показала хорошо. Рогача свалил с двух стрел, хобо-тяру – с трех. Вторым пятком прикончил еще пару. Стрелы вскоре кончились, но и тварей поубавилось. Осталось лишь двое рогачей, если не считать мелочи и броненосцев с брюхоедами...

Рогачи добрались до островины первыми. И, не мудрствуя лукаво, пошли в атаку. Тут уже оставалось только одно – удирать. Улепетывать, пока за спиной страшные звери ярились и рычали, круша рогами вековые стволы; бежать по узкой ниточке тропы, пролегшей среди непролазных топей. Здесь все мхи были исполосованы скрытыми в зеленых тоннелях ручьями, один неверный шаг мог стоить жизни. Аратарн мчался, и следом за ним катилась волна чудовищ. По грудь в воде, он сшибся с загонщиками, что шли с другого края болотины. Секира снесла уродливую башку брю-хоеда, Аратарна окатило вонючей кровью. Твари поменьше вязли в трясине, и, проскользнув мимо их более крупных собратьев, Аратарн ухитрился выскочить на сухое место.

Далеко уйти ему не дали. Весь лес был полон мечущихся зловещих теней. Несколько раз он рубил прямо у себя под ногами – самые ловкие и быстрые ухитрялись подобраться совсем близко. И бежал, бежал, почти не разбирая дороги, понимая лишь одно – дело плохо и на сей раз ему, похоже, не вырваться. Что же будет с мамой?...

Однако при всем при том он оставался охотником. Несся сломя голову и наугад, но не потерял следов Кожаного Мешка. Их не сумели затоптать даже все собравшиеся здесь страшилища.

Наступила ночь, а он все бежал и бежал – неутомимой волчьей рысью, сам дивясь невесть откуда взявшимся силам. Орда мало-помалу отставала – хорошие ищейки там есть, но вот скороходов мало. Аратарн уже начал было поворачивать на север, к дому, когда выяснилось, что его гонит настоящая облавная охота шириной не меньше лиги – а то и больше, если приглядеться.

До рассвета ему пришлось драться еще трижды, когда на него наталкивались бродячие своры Орды. Он убивал, сколько мог, и вновь растворялся в темноте, сбивая преследователей с толку. Он один умел это делать – что-то вроде ложного следа.