Земля имеет форму чемодана
Шрифт:
«Стоп! — сказал себе Куропёлкин. — Расчувствовался! Может, мемуары начать писать о Грибных местах? Нечего жить приговорённым к подвигу! Бежать! И чем скорее, тем лучше! Не пугаться аллигаторов и ламантинов в майамских протоках, а придумать верный способ исхода отсюда…»
243
Но и в день своего решения ничего путного не придумал.
И дальше будто бы не спешил.
Однако уверил себя в том, что нечто остроумное и исполнимое придумает. И понял, что встреча с Бавыкиным нужна ему именно для того, чтобы придумать.
Вот потому-то, видимо, он и выкрикнул в спину уходившему
И положил себе: ждать.
Заказал новые книги. Среди них объёмно-увесистый Энциклопедический словарь.
И самое существенное. Заказал Дуняше на обед рекомендованную ему «Осетрину по-монастырски».
— О! Наконец-то! — обрадовалась Дуняша. — Ваш заказ будет одобрен Ниной Аркадьевной!
— Неужели она интересуется моими вкусовыми пристрастиями? — спросил Куропёлкин.
— Очень даже интересуется, — заверила Дуняша.
— И небось циферками заносит в долговую книгу ущербы от моих кутежей и пиршеств?
— Какой же вы мелочный человек, Евгений Макарович! — воскликнула Дуняша. — Да что значат для хозяйки ваши копеечные траты!
— Ну, если её не волнуют мои траты, то наверняка их учитывает господин Трескучий, — сказал Куропёлкин. — И всё им учтённое позже будет использовано против меня.
— Его сейчас здесь нет, — сказала Дуняша.
— А Нина Аркадьевна здесь есть, — будто бы лишь для себя произнёс Куропёлкин, — и её интересуют рыбные блюда…
Дуняша, похоже, ждала от него новых слов.
— А Башмак всё молчит, — сказал Куропёлкин.
— Это вы к чему? — насторожилась Дуняша.
— Молчит, и всё.
— Но вы ведь можете нажать на один из гвоздей, — сказала Дуняша.
— Вам это нужно? — спросил Куропёлкин. — Именно вам, Дуняша?
Ответить Дуняша долго не решалась.
— То есть и без моего нажимания на обувной гвоздик вы, Дуняша, можете обойтись? — спросил Куропёлкин.
— Могу, — подумав, сказала Дуняша.
— Из чего следует предположение, что у вас и без Башмака-путешественника есть способы связываться с важной для вас личностью…
— Это ложные предположения! — разволновалась Дуняша.
— Дуняша… — укоряюще протянул Куропёлкин.
— Прошу, Евгений Макарович, — взмолилась Дуняша, — никому не говорите о своих догадках!
— А мне и некому здесь говорить о чём-либо… — печально сказал Куропёлкин.
— Ой, Женечка! — воскликнула Дуняша-Шоколадница. — Не зарекайтесь! Вас ещё ждут радости! И приятные разговоры.
244
— Это где же ждут? — спросил Куропёлкин. — Здесь? Или в других местностях?
— Неважно где! — сказала Дуняша. — Главное — заказывайте рыбные блюда!
245
«Осетрина по-монастырски», несомненно, понравилась Куропёлкину. Единственно, нехорош был хрен. «Да, — призналась Дуняша. — Поспешили. Свой, домашний, не всегда успевают готовить…»
А Куропёлкину пришли на ум Волокушка, отчий дом. Вспомнил, как он мальчишкой приготовлял (или, вооружённый тёркой, участвовал в приготовлении) хрен, в особенности к холодцу или к заливной рыбе. Любил это занятие. Плакал, но любил.
В Волокушке, в соседних избах, уже резали очищенные палки корней хрена, бросали кусочки их в жерла мясорубок и струйками выдавливали чуть жидкую белую массу в приготовленную посуду. Ощущали досады в горле, шмыгали мокрыми носами, слёзы утирали и вертели рукоятку кухонного инструмента… В доме Куропёлкиных
уступки новым способам готовки пищи не одобрялись, наверченный мясорубкой хрен там не нравился, и Женьке приходилось (без протестов, а по житейской привычке) брать мелкую тёрку и с терпением измельчать на ней ядрёные палки хрена… А если добавить в жижу чайную ложку уксуса… А если бросить в неё щепотки сахара… Это был хрен так хрен! И к студню, и к рыбе!— А у вас, Дуняша, каша из банки детского питания, а не хрен! — укорил горничную Куропёлкин.
— Из тюбика, — смутившись, призналась Дуняша.
— Вот тебе раз! — удивился Куропёлкин. — Приехали!
Намерен был поинтересоваться, неужели и Нина Аркадьевна, хозяйка, была согласна употреблять поспешный этакий хрен, но будто испугался своего интереса. Зачем интересоваться мелочами чужого быта, не имеющего к его жизни никакого отношения?
А вот Волокушка снова стала ему мила. Жил бы он там и теперь, кем — неважно, конюхом ли, трактористом ли трелёвочного, плотником, сборщиком трав, охотником за груздями и клюквой, не мотался бы по России вослед поманившим его выгодам, любопытству и сладко-туманным фантазиям… Жил бы сейчас пусть и бедно, но в свободе честного гражданина, в спокойствии уговора с людьми и природой. И никто не требовал бы от него готовности к бессмысленному подвигу…
246
Если бы да кабы.
Бежать!
Но будто бы ожидал какого-то решительного знака судьбы и соображения о планах побега откладывал.
Сытно было ему и комфортно.
Энциклопедический словарь Куропёлкин заказал исключительно для того, чтобы со вниманием прочитать статьи о внутреннем строении Земли. Заглянул в них и тут же захлопнул словарь. Зачем запугивать себя заранее? К тому же мало ли какие отчаянные чудеса могли прийти в голову укротителю Чемодана и реставратору обуви Бавыкину?
А вот раздел «Рыбные блюда» с картинками в «Книге о вкусной и здоровой пище» Куропёлкин изучал теперь с удовольствием.
Рыбы рекомендовались к кулинарным опытам речные. Куропёлкин вдруг понял, что за последние месяцы его бестолковщины он чуть ли не забыл названия многих именно речных рыб. Щука, линь, сырок, окунь, судак и даже карась будто выпали из его памяти, и что уж совсем безобразно, печорская навага с икрой к блинам широкой масленицы давно не попадала на его стол. Одной из причин этой, как теперь понимал Куропёлкин, глупости стала пропажа из магазинов обычной, некогда дешёвой рыбёшки и забитость прилавков искусственными норвежскими, а потом и немецкими лососями и форелями, откормленными в рыбьих угнетениях какой-то химической дрянью, розовыми от химических же красителей и воняющими перебором рыбьего жира. От них Куропёлкина тошнило.
На кухню госпожи Звонковой доставляли рыбу здоровую, пахнувшую именно рыбой, и блюда из неё не могли не радовать Куропёлкина. Но однажды он заказал сковородку (именно сковородку!) печорской наваги. Навага эта водилась мелкая, а ценилась не меньше питерской или сахалинской корюшки. Время лова её было коротким. Но Куропёлкин посчитал так. Раз одни заинтересованные силы добыли для него Баборыбу, значит, силы им противоборствующие или хотя бы недовольные Баборыбой постараются исполнить его желание и угостят жареной печорской навагой. Не обязательно с блинами. Главное, чтобы наваги хватило для утоления обеденного аппетита. И ведь заказ приняли без удивлений и без ссылок на сезонно-путинные трудности. Спросили только, в сметане готовить рыбу или как?