Земля имеет форму репы (сборник)

— За что?

— Я в первом классе признавалась тебе в любви, а ты мне что ответил — «дура»? А в третьем? И даже в пятом…

— Чего ж ты рвешься замуж за принца Филофея?

— А что мне делать? Малышка Катя оставила в гримерной включенную электроплитку. Театр сгорел. Артисты выскочили в одном белье. Теперь артисты нищие.

— Говорят, что ты оставила свечу…

— А что мне делать? Катя еще совсем ребенок. Она не справится с чувством вины. Она умрет.

— Ты же все врешь… — сказал принц Анатолий. — Вытащи-ка у меня из кармана. Из левого.

Хроникамара вытащила из принцева кармана плакат со своим изображением и ахнула.

— Мне тебя не жаль. Великая танцовщица докатилась до рекламы мармелада. Да ты погрязла…

— Это не я, — прошептала Хроникамара. — Это обман.

— Конечно. Все сплошной обман…

— Замолчи! — Хроникамара залепила принцу Анатолию рот пластырем. — Вот так. Влюбился в свою Ори. А ты ей совсем без интереса. Она эгоистка. Ей лишь бы первой быть. Она никого не любит. А завтра выиграю я. Отстрою заново театр и уеду. И все вы больше никогда меня не увидите. — Хроникамара всхлипнула. На щеку ей сел комар. Она убила его шлепком. Потом убила другого, на другой щеке. — Ага! — сказала. — Им нравятся мои духи. — Вытащила пузырек с духами и очень ласково помазала пробкой лицо принца Анатолия. — Такая будет тебе моя казнь. За это вот… — Она разорвала плакат со своим портретом. — Чего ж ты меня так не любишь, чего ж ты меня так ненавидишь, если подумал, что я дала согласие на эту штуку? — Хроникамара сунула разорванный плакат обратно принцу Анатолию в карман и пошла вниз.

Бандиты-душегубы подкатили тележку к золоченой бочке. Корчмарь распахнул днище и, как только бандиты внесли гроб в бочку, он захлопнул ее, поставил тележку в сторонку и взялся кружки протирать, насвистывая и любуясь их сверканием.

Мимо пробежали принцессы Анна-Феодора и Пальместрина.

— Куда спешим? — крикнул корчмарь, но они отмахнулись.

Тут к «Золотой бочке» подъехал король:

— Послушайте, любезный, у вас гостиницы приличные имеются? Скажем, «Пале Рояль», «Меровинги» или просто «Королевская»? — Король увидел тележку, вздохнул. — Примите, почтенный, мои соболезнования. Так тяжело терять близких и любимых.

— У меня никто не помер, — сказал корчмарь. — Вы, уважаемый, ошиблись.

— Я, почтенный, ошибиться не мог. Именно на этой тележке только что везли скорбный предмет, именуемый гробом. У меня, почтенный, стопроцентная зрительная память.

— А мне ваша память неинтересна. Я вас сейчас метлой.

— Меня? Метлой? — Король снял цилиндр. На голове его растопырилась, засверкав, походная корона. — Так говори же, нечестивец, где банда Архибудая? Я вижу, ты плут и душегуб. И должен знать.

— Не знаю я никакой банды. Если хотите пива — извольте.

Король слез с лошади. Отвязал от седла бомбарду.

— Орудие к бою! — закричал он, устанавливая бомбарду на треноге. — Фитиль! Запальник!..

Принцессы Анна-Феодора и Пальместрина уже подбежали к портику, где был привязан принц Анатолий, но Анна-Феодора вдруг остановилась, схватила Пальместрину за руку.

— Ты слышишь? — спросила она.

«По банде Архибудая сдвоенным зарядом!.. — раздалось снизу. — Пли!»

И грохнуло.

Принцессы мчались вниз.

Внизу закопченный дымом незнакомый король громко чихал. Дно золоченой бочки было разбито. Внутри виднелась лестница.

Принцессы с ходу влетели в бочку. Корчмарь дал стрекача, но король успел — схватил его за шиворот. Все же силен был Крузербас и проворен.

Принцесса Ори стояла среди награбленного добра, привязанная к столбу бельевой веревкой. Чердак — бандитское гнездо — казался сумрачным. Толстый бандит потирал руки.

— Душегубы, какую будем вывихивать принцессе ногу? Правую или левую? Если левую, то как — сильно или слегка?

Тут в дверях возникли Анна-Феодора и Пальместрина.

— Подружки подоспели… Не двигаться!

Принцесса Пальместрина все же сделала шаг вперед.

— У нас к вам просьба, сударь душегуб. Нижайшая.

— Сказал — стоять!

Пальместрина еще шажок сделала, наверно, эту тактику она приобрела в процессе воспитания братьев.

— Среди ваших богатств я вижу мандолину. Позвольте, я сыграю нашей подружке баркаролу?

— Играйте, — разрешил толстяк. — Мы, душегубы, любим музыку и даже танцы.

Принцесса Пальместрина взяла мандолину старинной работы, настроила ее и хватила бандита мандолиной по голове.

Принцесса Анна-Феодора вооружилась канделябром бронзовым — напольным.

Бандиты пошли на них с кинжалами.

— Смер-рть! — рычали бандиты.

Но тут на чердак вошел король Крузербас. Расшвыривая награбленное добро, он приблизился к принцессе Ори. Поцеловал ее в лоб.

— О, дочь моя. Не бойся… А это душегубы?.. Сейчас я их отправлю на тот свет.

— Руки! — В дверном проеме стояла дама в черной маске. — Мадам Архибудай. — Дама поклонилась. — Не шевелитесь. — Дама навела на короля черный револьвер кольт. — Руки, сударь король. Не за спину, а вверх. Выше… Еще выше…

Но как говаривал Пифологий в кругу друзей: «Старинный канделябр в чердачном бою подчас сильнее револьвера».

Вскоре бандиты уже стояли у золоченой бочки, связанные одной веревкой. А на чердаке разгоряченные принцессы разыскивали в куче награбленных богатств свои сережки.

— Ори! — крикнул король. — Что вы там мешкаете?

Принцесса Ори поторопилась вниз, поскользнулась на нижних ступеньках лестницы, упала и громко вскрикнула.

— Что с вами, голубушка? — спросила ее мадам Архибудай.

— Нога! Наверно растяжение жил. Я же не смогу танцевать…

Мадам Архибудай захохотала.

— Я смазала ступеньки салом, — сказала она. — Мы — фирма!

— Отставить болтовню! — Король Крузербас решительно надел цилиндр на свою складную корону. — Ори, вон тележка. На ней тебя уже возили. Доберетесь до дворца… Душегубы! В направлении тюрьмы — шагом марш!

Конечно, от простой веревки не исходил кандальный звон — это портило королю настроение.

Принцессы еще не остыли от боя. Анна-Феодора сжимала канделябр, принцесса Пальместрина — мандолину, принцесса Ори — кулаки.

Сверху к «Золотой бочке» спустился принц Агафон. Он нес на спине искусанного комарами принца Анатолия.

— Вот. В одиночестве гуляя, случайно набрел…

Принцесса Анна-Феодора потупилась. Принцесса Пальместрина залюбовалась мандолиной. Принцесса Ори вскрикнула: