Земля королевы Мод

– Я и не делаю. Ты же знаешь, – заметила я.

– Ужасно! Умная, красивая баба, а живешь, как шуба в нафталине, – передернула плечами Светка. – Я тебя иногда жалею, иногда бешусь.

– Брось, – предложила я. – Побереги цветы своей селезенки…

– Девочки не ссорьтесь! – воскликнула почуявшая конфликт Ирка. – Мы же собирались про эту Алину говорить и про бедного Федора!

– Правильно! – поддержала Ленка. – Ира! Как ты думаешь, зачем Алине нужно было попасть в квартиру?

– А я почем знаю?! – искренне удивилась Ирка.

Ее интуиция с интеллектом почти никогда не сцеплялись между собой, что тоже создавало определенные затруднения. На практике ее поступки чередовались таким причудливым образом, что сторонний наблюдатель никогда не мог решить наверняка, умная Ирка или круглая дура. Эта неравномерность очень помешала ей в карьере. Ирка была прекрасным специалистом, и по своим знаниям и возможностям давно могла бы стать главным бухгалтером какой-нибудь фирмы и получать весьма приличные деньги. Но начальники, собирая сопутствующую информацию и наблюдая ее в жизни, просто не решались доверить ей этот пост.

– Я думаю, она хотела посмотреть, где жил Федор, может быть, поговорить с его женой, – предположила Любаша.

– Никаких попыток в этом направлении, – проинформировала я.

– Может быть, все-таки при следующей встрече? В этот раз ты ее напугала, а теперь она подготовится, все продумает…

– Ну в любом случае это регулирую не я. Если Алина захочет, она сможет меня отыскать.

– Но ведь и ты сможешь – ее, – заметила Ленка. – Номер-то мерседеса наверняка запомнила.

– Разумеется, – кивнула я.

– Ну вот, первый шаг есть, – сказала Ленка. – Про мерседес я узнаю. А значит, и про девушку тоже. И, возможно, про мужика, если он там, конечно, один.

– Милиционеры держат меня в курсе расследования, – сказала я.

– С чего это?! – удивилась Любаша.

– Я им колдую, – невозмутимо пояснила я.

– Как это?! – Ирка щелкнула челюстью, а Любаша поглядела на меня с явным подозрением.

– Да, ерунда, потом объясню, к делу никакого касательства не имеет, – отмахнулась я. – Издержки времени… Но там, в милиции, все глухо, как я понимаю. Опросили окрестных алкашей, бабушек, которые бутылки собирают. Никто ничего якобы не видел. Но если уж мерседес от них ускользнул, то чего тут… Зою опрашивали всего один раз, с детьми, как я понимаю, вообще не разговаривали.

– Да, – сказала Любаша. – Если бы Федор депутатом был, или хоть толстосумом каким, они бы землю рыли…

– Да что-то и толстосумных убийц не вдруг находят, – возразила Светка. – Просто шуму больше. А от шума – какой толк?

– Надо узнать, куда Федор ходил в последние дни перед смертью, и что там делал, – сказала Ирка, явно руководствуясь последним просмотренным по телевизору детективом.

– Я тебе и так могу сказать, – заметила я. – В жилконтору на работу и в магазин за выпивкой. Ну и домой, естественно. Пару раз, может быть, на балкон выходил.

– Все равно надо поспрашивать у Зои, у Коляна, у Кирилла, – согласилась с Иркой Светка. – Вдруг чего-то упустили?

– Зоя на работе, а Кирилла можно хоть сейчас, – сказала я. – Он – лицо, в расследовании заинтересованное. Только сидите тихо, все равно он с вами разговаривать не будет.

– Стесняется, да? – понимающе спросила Ирка.

Стеснительной росла младшая дочь Ирки – Люся. Никитка с самого рождения никогда и никого не стеснялся.

– Нет, просто не обучен разговаривать, – я шагнула в коридор и притворила за собой дверь, намереваясь отыскать и позвать Кирилла.

Внезапно дверь комнаты Натальи слегка приоткрылась и оттуда выскользнула Машка, прижимающая к груди какой-то небольшой пестрый сверток.

– Ой! – пискнула она, увидев меня, застывшую в изумлении.

– Маша! – отчеканила я. – Немедленно положи на место!

Вместо того, чтобы послушаться, Машка стремительно прошмыгнула по коридору и скрылась из моих глаз вместе со свертком. Я тяжело вздохнула. Воровства в нашей квартире доселе не водилось. Но… подрастает новое поколение, все когда-то происходит в первый раз… Странно, что Наталья, уходя, не заперла комнату. Обычно она не забывает это сделать, а у Русланы есть свой ключ. Ну что ж…

Я вздохнула еще раз. Ловить Машку и искать в огромной квартире уже припрятанный непонятный сверток я не собиралась. Конечно, когда Наталья вернется и обнаружит пропажу, все равно придется устроить громкое разбирательство. Не могу же я промолчать о том, что видела своими глазами. Бедная Зоя, мало ей всего…

В комнатах Кривцовых Машки, естественно, не было. Наверняка прячется в одной из кладовок. Кирилл в одиночестве слушал музыку и после короткого объяснения охотно пошел за мной. Проходя вместе с ним мимо комнаты Натальи, я дернула за ручку. Дверь была заперта на ключ. Все страньше и страньше… Но об этом я подумаю завтра… В крайнем случае, сегодня вечером.

Из кратких ответов Кирилла неожиданно удалось выловить нечто вроде бы интересное. За несколько дней до разговора с человеком из мерседеса, свидетелем которому был Колян, Федор зачем-то ездил или ходил пешком на Сенную площадь. Кирилл знает об этом потому, что накануне просил у отца денег на кассету с записями какой-то музыкальной группы. «Напиши на бумажке, – велел Федор. – Вот буду завтра на Сенной, если все сложится, сам тебе куплю. А то дашь тебе, стервецу, денег, ты опять все на сигареты потратишь. А мать меня потом пилить будет…»

Сенная площадь – это такое место в Петербурге, где издавна, еще с начала 19 века продают все и вся. Ее уже много раз пытались реконструировать, пытаются и сейчас. Но суть Сенной от этого не меняется.

– Ну и что же, купил отец тебе нужную кассету? – спросила я.

– Даже три, – сглотнув, ответил Кирилл. – Все, какие они вообще записали. Я удивился. Батя не жадный был, но у него просто денег никогда не было.

– Помнишь что-то еще? – спросила я, внимательно глядя на мальчика.

– Да. Батя с Сенной трезвый пришел. Ну, почти.

– Ну что ж, спасибо. Я думаю, то, что ты сказал, это важно, – сказала я и отпустила мальчишку.

– Что бы ни делал Федор на Сенной, это ему удалось, – сказала Светка. – У него появились деньги, и он купил сыну не только заказанную кассету, но и еще две.

– На Сенной не нанимаются на работу, – уточнила Ленка. – Там только продают и покупают. Федор – продавал.

– Точно. Но что он мог продать? У него ничего не было, – сказала я. – А если бы и было, он продал бы это и пропил гораздо раньше.