Земля круглая. Доказал Евгений Гвоздев
Шрифт:
Кроме термозащитного костюма, отопления, сушки одежды и наличия калориферов на газе, спирте или соляре, совершенно необходимой мерой безопасности является постоянное ношение страховочного пояса, пристегнутого карабином к яхте.
Е. Гвоздев не расстается с этой страховкой в море никогда и, возвращаясь домой, первое время на суше чувствует дискомфорт и беспокойство при ее отсутствии. Если остальные советы капитана «Саида» носят чисто субъективный и индивидуальный характер, то есть у каждого и для каждого они могут быть свои, то рекомендацию насчет страховочного пояса он считает абсолютной. Увы, немало случаев, когда пустые малые яхты находились, а их капитаны – нет. Классическим примером этого является гибель французского капитана Эрика Табарли,
Движение яхты в близких к экватору районах делает угрозу гипотермии, то есть переохлаждения, не столь злободневной, как ПЕРЕГРЕВ НА СОЛНЦЕ. Тем более, что рабочий день на яхте длится по 18-20 часов. Поэтому главными в одежде становятся панама и рубашки с длинным рукавом. Когда появляется загар, без рубашки можно работать на палубе по 3-4 часа. На стоянке для защиты от солнца над кокпитом натягивается тент. Из-за акул купаться за бортом Гвоздев не рискует – обливается из ковшика, да и то если это не Австралия, где полно ядовитых медуз.
ЖАЖДА. «Не есть долго можно, но не пить – нельзя», – повторяет Е.Гвоздев старую истину и относит жажду на второе место в списке врагов мореплавателя-одиночки. Из экстремальных случаев, когда пришлось жестко экономить воду, вспоминает о двух. В первой кругосветке на переход мыс Рас-Хафун – порт Джибути ему понадобилось 14 суток, а в его распоряжении было только 40 литров воды, по два литра в сутки. И это в условиях, когда температура в каюте достигала 32 градусов ночью и 46 -днем, и, кроме питья, он не мог себе позволить ни купания, ни хотя бы умывания. А обливание очень соленой водой Красного моря положение только усугубляло. Вдобавок в это время путешественник пережил сильнейший психологический шок после столкновения с вероломными сомалийскими «партизанами», которые на мысе Рас-Хафун ограбили его подчистую и едва-едва не расстреляли.
Во втором походе 1999-2003 годов самым длительным был тихоокеанский этап Арика (Чили) -остров Таити: 120 суток и 225 литров питьевой воды в распоряжении. Вдобавок в первые три месяца плавания не упало ни капли дождя, поэтому комфортный суточный расход в 4 литра пришлось урезать до скудных полутора. В дневнике Е.Гвоздева этот период нормирования воды отмечен такой динамикой: первый месяц даже интересно, что получится, он наблюдает за реакцией организма и фиксирует изменения в нем; второй месяц – уже тяжело, и подробностей в дневнике поубавилось; третий месяц – боли в почках, приходится периодически добавлять в рацион кипяченую воду, боли проходят через 2-3 дня. Вода хранится в пластиковых канистрах и если стоит не на свету, то зацветает не сразу.
На исходе третьего месяца плавания через «Пасифик» пошли дожди, и Гвоздев собрал достаточно влаги с помощью паруса, предварительно хорошенько промыв его от соли. Потом на Таити французские друзья и коллеги подарили ему ручной мембранный опреснитель, и проблемы с водой кончились. Самостоятельно позволить себе покупку такого жизненно важного прибора за 500 долларов капитан «Саида» не мог.
В чистом виде воду на борту он не пьет, потому что она, извините за каламбур, не совсем чистая – старая или зацветшая, но для приготовления жидкой еды – супов, каш, чая-кофе – сгодится. На покупку очищенной воды в супермаркете денег не хватает, и ее приходится набирать из-под крана. Стирка позволительна только забортной водой с обязательным полосканием пресной (технической), так же, как и купание с шампунем. После него нужно хотя бы протереться смоченным пресной водой полотенцем.
В далекие 70-80-е годы, страшно сказать, прошлого столетия, когда не имевший заграничного паспорта Гвоздев метался по Каспию, как тигр по тесной клетке, в одном из длительных походов (по периметру моря по и против часовой стрелки) он установил свою норму потребления жидкости – 3,5-4
литра в сутки. За последние 20 лет эта норма не изменилась, как и вес моряка: 83-85 килограммов при росте 181 см. Правда, при длительных переходах, когда пищевой рацион становится скудным, капитан худеет на 15-20 килограммов, но потом быстро свой вес восстанавливает.ГОЛОД. Как и в начале очерка, переходя к теме обеспечения экспедиции продуктами, Е.Гвоздев еще раз подчеркнул, что из лексикона участников даже кругосветных современных гонок non-stop этот термин – голод – давно уже исчез. А встреченные им за годы плавания сотни яхт, в том числе с семейными экипажами, десятки из которых шли «вокруг шарика», убедили его, что ничего исключительного, а тем более героического в этих походах нет – все определяет уровень их организации и финансирования.
Два последних показателя, то есть организация и финансирование, в случае с двумя частными кругосветками Е. Гвоздева были таковы, что он в плавании жил на 1 доллар в сутки, то есть на 30 долларов в месяц при необходимых 100-150-ти. Столь суровые нормативы диктуются не только прорехами в финансировании, отсутствием спонсоров, но и ограниченной автономностью миниатюрной яхты, не превышающей 4-х месяцев. То есть, даже если у тебя есть деньги, больше 120 килограммов продуктов на борт не возьмешь. Конечно, можно затариться изюмом, орехами, шоколадом и прочими сублимированными деликатесами. Но все эти рационы полярников, альпинистов и других экстремалов рассчитаны на короткое время – на неделю, месяц, полгода, а 4 года на изюмчике не продержишься – нужна хотя бы видимость полноценного суточного рациона, обеспечивающего 3,5-4 тыс. килокалорий.
У Гвоздева, располагавшего одним долларом в сутки, он выглядел так: по 100 граммов (в разных сочетаниях) мясных и рыбных консервов, круп разных и макарон, овощных и фруктовых консервов, сгущенного молока и сахара, чая, кофе, специй. От хлеба Гвоздев отвык – обходился галетным печеньем; свежими овощами и фруктами, по его же словам, объедался на берегу и запасался ими в дорогу. Но они быстро портились без холодильника. Конечно, предпочтительнее мелкая расфасовка консервов и других продуктов – это позволяет не только вести точный учет, но и избавляет от соблазна съесть, скажем, всю банку тушенки разом, когда ее надо растянуть на 2-3 дня.
Приведенный рацион ни в коем случае нельзя воспринимать как рекомендации – это не больше, чем рассказ о выживании конкретного яхтсмена в реальных условиях. Изменятся условия – изменятся и способы выживания. Но неизбежно у читателя должен возникнуть вопрос: чем и как в этих реальных условиях заполняется кричащий разрыв между 30-ю и хотя бы ста долларами, идущими в месяц на продукты на самом деле и в теории? Из дополнительных источников жиров, белков и углеводов, помогающих по минимуму сводить концы с концами, путешественник назвал международное морское братство яхтсменов, помощь российских диаспор (славянских, еврейских, кавказских), разбросанных по миру, и «подножный корм», как он называет рыбалку. Охотился Гвоздев только по необходимости, используя пятизубый гарпун, добывая плывущих за яхтой до-рад, бонит или тунцов. Подвяливал нарезанное кусочками или лентами рыбное филе и даже без соли получал «лучший в мире балык» – в океане, где нет ни мух, ни вредных бактерий, он действительно получался замечательно.
«Не бедствовал, но терпел лишения», – так в дневниках путешественника обозначены два тяжелых периода первого похода, связанных с угрозой голода. В самом его начале, еще у стенки в Новороссийском порту (зима 1992-1993 гг.), где Евгений Александрович ждал получения паспорта моряка, он начал растягивать трехмесячный запас продуктов, и ему удалось затянуть этот безрадостный процесс на восемь месяцев. Правда, к приходу в Лас-Пальмас, где с помощью фирмы «Совиспан» удалось пополнить съестные припасы, Е.Гвоздев похудел на 20-22 килограмма и обзавелся явными признаками цинги. Зато следующий за этим океанский переход из Лас-Пальмаса в Пуэрто-Рико оказался вполне благополучным, и ему удалось даже слегка отъесться и поправиться.