Земля мечты. Последний сребреник

Джек поставил фонарик со шторкой на выброшенное на берег бревно так, чтобы свет падал на ботинок, после чего они все втроем принялись вычерпывать из ботинка воду подойниками. Но несмотря на громадные размеры ботинка, они не столько вычерпывали воду, сколько мешали друг другу, а когда Хелен опрокинула целое ведро морской воды на брючину Скизикса сзади, он оставил это занятие и в бешенстве пошел искать жердины, чтобы использовать их как рельсы.

Задник ботинка был задран вверх, поэтому они осушили эту его часть первой, а потом попытались опрокинуть ботинок, чтобы вылить остальную воду в песок. Но Хелен с Джеком не смогли с этим справиться. Из темноты появился Скизикс, притащивший длинные, напитанные водой жердины – по одной в руке, и теперь они попытались втроем перевернуть этот злосчастный ботинок, но тот стоял, как вкопанный. Тогда они подсунули одну из принесенных Скизиксом жердин – это было здоровенное сломанное весло, как им показалось, с громадного затонувшего весельного корабля – под носок, потом вклинили туда другую деревяшку, после чего принялись заталкивать первую еще глубже под подошву таким образом, чтобы ботинок развернулся пяткой к морю. Затем они с помощью своих рычагов-жердин принялись поднимать носок, чтобы вода перелилась из носка в пятку. Они вычерпали из него воду и наклонили еще сильнее, вычерпали воду еще раз и наконец положили ботинок набок. Океанская вода хлынула из него, обтекая язычок и шнурки, вынося с собой косячок серебристых рыбок, которые вылетели на влажный песок и начали на нем извиваться.

Хелен стала подбирать рыбок и бросать их в свое ведерко, потом поняла, что там нет воды, и понеслась туда, где пенистые волны налетали на берег, зашла в море по щиколотку, набрала ведро и побежала назад – туда, где Скизикс и Джек укладывали ботинок на две жердины.

– Останься там, где стоишь, – гаркнул Скизикс, который все еще бесился из-за своих мокрых брюк.

– Я должна спасти этих рыбок.

Скизикс смерил ее сердитым взглядом, говорившим, что сейчас не время спасать рыбок, но она сделала вид, что не видела его взгляда, и продолжила свою спасательную операцию. С громким стоном, подразумевавшим, что ему никогда не понять таких девчонок, как Хелен, Скизикс оставил ботинок и тоже стал подбирать рыбок и бросать их в ведро Хелен с подчеркнутой осторожностью, давая ей тем самым понять, что, хотя у него есть работа и поважнее, он готов угодить ей ради ее рыбок. За каждую рыбку, брошенную им в ведро, она говорила ему «спасибо», а потом стала делать вид, что это рыбки говорят ему «спасибо», и ее рыбки разговаривали со Скизиксом высокими булькающими голосами, словно пускали пузыри в воде. Скизикс сделал угрожающий жест, притворившись, будто собирается съесть одну из рыбок – откусить ей голову и тут же проглотить.

Хелен сделала вид, что ничего не видела, развернулась и снова пошла к воде, чтобы выплеснуть несколько дюжин рыбок в отступающую волну. Скизикс бросился следом за ней, кинул в ведро свою рыбку, а потом с умным выражением на лице сказал Хелен, что она молодец – не купилась на его дурачество, а ее не менее умный ответ заглушила зигзагообразная молния с одновременным ударом грома, под который они оба бросились назад к ботинку, пригибаясь под струями дождя, принесенного сильным ветром и молотящего поверхность моря. За считаные секунды они промокли с головы до пят.

Они обсудили, не стоит ли им укрыться в пещере отвесного берега, но пришли к выводу, что это дело бесполезное, на них уже и так не осталось ни одного сухого места, так что не имело смысла прятаться от дождя, к тому же, чем дольше ботинок будет стоять под дождем, тем больше воды в него попадет и тем тяжелее он станет. А потом они поставили его каблуком вперед на жердины и принялись толкать вниз к воде, где перед ним образовалось что-то вроде носовой корабельной волны, а скорбные, мокрые от морской воды шнурки ботинка волочились следом по обеим сторонам.

– Нам нужны еще две жердины, – объявила Хелен, и сразу вся тройка отправилась на поиски. Джек нес фонарь таким образом, чтобы шторка была защищена от дождя, а пробивающийся через нее слабый свет освещал темный берег. На берег было выброшено немало всяких коряг, но ничто не подходило для их нужд, а то, что могло подойти, было погребено под бревнами и ветками и отчасти зарыто в песок. И когда дальнейшие поиски уже стали казаться бесполезными, Скизикс нашел кладбище старых железнодорожных шпал, сброшенных сюда с гребня наверху. Они без труда унесли две штуки. Ветер хлестал их в лицо, и волны прибоя с ревом бросались на скалистую оконечность бухты, но они дотащили шпалы до места, где под завесой дождя лежал ботинок.

Никто из них не оспаривал глупость их миссии. Перед ними стоял побитый и пропитанный водой ботинок, который, по существу, был не нужен никому, кроме какого-нибудь великана. Но, насколько им-то было известно, ни здесь, на берегу, и нигде в другом месте великаны не водились. А этот ботинок никуда не денется и утром – если они его оставят, – и потому, может, не стоит тащить его ночью, увязая во влажном песке, под холодным дождем.

Но было что-то замечательное в выполнении бесполезной работы. Ее можно было превратить в разновидность искусства. Как-то раз они потратили целый день и целую ночь, сооружая укрепленный песочный замок на этом самом берегу. Доктор Дженсен обещал восемнадцатифутовый прилив на следующее утро, и они рассчитали, на какой высоте строить этот замок, чтобы рок его точно настиг. В замке на песке не было никакого величия, если приливная волна не доходила до него. Они построили вокруг замка стену из камней, которые приносили в ведрах с галечного вала на юге, выкопав внутри ров глубиной до пояса, а потом между рвом и замком соорудили ограждение, углубленное на два фута в песок, и оплели его бурыми водорослями, и обложили всяким плавучим мусором, который мог принять на себя унцию-другую наступающей воды.

Они работали допоздна, а потом уснули в пещере над берегом. Все трое проснулись после полуночи, чтобы продолжить работу над сооружением замка на песке при свете луны, и они все еще работали – строили позади замка город минаретов, куполов, бетонных дорог, – когда небо на востоке побледнело, а луна исчезла за водянистым горизонтом, полежав мгновение дымчатым островом на море. Они видели из пещеры, как прилив покатился по берегу, но слишком устали, чтобы отреагировать иначе чем безмолвным счастьем, когда камни, ров и стены выдержали первую атаку волн. Но за ними последовали новые волны, они наступали длинными прямыми рядами из темного океана, размывали песок за стеной из камня, уносили из кучи все деревянное, заполняли ров и обрушивались на башни, шпили и купола, заполняли подземные туннели. Не прошло и минуты, как на берегу не осталось ничего, кроме горки влажного песка, возвышавшейся, словно черепаший панцирь, и маленькой площадки в форме веера, усеянной хаотически гладкими камнями и деревяшками.

Их отделяли от ботинка ярдов двадцать, когда с вершины холма до них донесся резкий свисток поезда. Скизикс вскрикнул от удивления и уронил шпалу, которую тащил по песку, держа один ее конец обеими руками. Джек тоже кинул свою шпалу и во всю прыть бросился к пещере, Хелен припустила за ним по пятам. Они карабкались по песчанику склона, соскальзывали, цеплялись и подтягивали себя к входу в пещеру, в которой ее своды защитят их от дождя. Оттуда они могли видеть железнодорожный мостик в том месте, где пути пересекали водный поток футах в восьмидесяти от них вдоль берега.

Железнодорожные пути давно уже пришли в негодность. Их перекосило, поела ржавчина, и немало шпал много лет как пали жертвами термитов и скользких склонов. Но было в этой ночи что-то, как и в дожде, и в ветре, и в приливе, и в темной громаде ботинка, стоявшего на песке, словно туша бегемота, – во всем этом было что-то, делавшее невозможное появление здесь поезда отчасти ожидаемым.

Много лет назад тут ходил на север прибрежный поезд «Летающий волшебник», который из Сан-Франциско отправлялся сначала на юг и подбирал пассажиров в городках на границе с субтропиками. Однако со временем население на севере уменьшилось, и нужда в этом поезде отпала. И в дождливый сезон вода с прибрежных гор крошила склоны отвесного берега, подмывала шпалы и пути, снося их понемногу в сторону волнующегося океана внизу. В конечном счете пути пришли в ветхое состояние. Последний поезд – странным образом – прошел здесь во время солнцеворота двенадцатью годами ранее, но никто так и не понял, то ли пути подремонтировали по такому случаю, то ли поезд с луна-парком к солнцевороту в Рио-Делле и Мунвейле оказался здесь каким-то чудом.

Раздался еще один свисток и скрежет тормозов, и Джек со своего места в пещере увидел пар, клубящийся из-под вагонов. Поезд замедлялся. Он проехал по кривым путям, и в какой-то момент могло показаться, что он собирается пересечь поток по мостику, но тут он почти мгновенно исчез за пеленой дождя и за секвойями, которые спускались по склону к морю. Один за другим подернутые туманом вагоны проносились мимо, темные и низкие, открытые и загруженные странными угловатыми машинами.

– Что это? – прошептал Скизикс, имея в виду не поезд, а хлам в вагонах.

Джек отрицательно потряс головой, поняв вдруг, что его трясет еще и от холода. Ветер с океана задувал прямо в пещеру, доходил до задней стены и возвращался к выходу. Здесь он был суше, чем на открытом берегу, но там, по крайней мере, их головы были заняты чем-то другим, а не холодом и влагой. Холод, казалось, пришел вместе с поездом, может быть, поезд и привез его вместе с паром, который вихрился и уносился в подернутую туманом ночь. Они не видели поезд, но услышали, как он остановился, и Джек предположил, что, хотя ветер и дует в противоположном направлении, сюда доносится мягкое пыхтение работающего вхолостую двигателя.