Земля обреченная

Кира убеждала всех, что заметила в траве соболя, но, кроме нее, зверька, чей мех всегда так ценился, никто не увидел.

Мир менялся. И я уже не был уверен в том, что меняется он в худшую сторону. Слишком многое потеряло человечество на скользком пути прогресса, слишком многого лишилось. Я за всю свою жизнь видел диких зверей только лишь в зоопарке, да и там они имели такой измученный и грустный вид, что уместнее всего было пожалеть их.

А сейчас мир вокруг преобразился. И даже солнце как будто сияло сильнее обычного, и небо поражало своей синевой и великим множеством кучерявых облаков самых различных форм, и трава была такой яркой, такой сочной, что хотелось просто упасть на слегка влажную после теплого дождя землю и лежать вечность, наслаждаясь небывалым ощущением единства с природой.

Я чувствовал себя как в детстве — когда краски кажутся более яркими, а мир огромным и неизведанным, когда за каждым углом могут подстерегать опасности и приключения, а жизнь представляется бесконечной и такой насыщенной чередой увлекательных событий, что потом, с возрастом, пытаясь вспомнить те свои давние ощущения, испытываешь чувство вселенской утраты, словно тебя обворовали, украв самое ценное, а ты этого, по своей же глупости, и не приметил.

То были странные эмоции. Я смотрел на своих спутников и видел в их глазах отражение собственных мыслей. Мир просыпался ото сна, пробуждался, и все мы пробуждались вместе с ним.

Даже Денис вышел на время из своей уже привычной мрачной задумчивости. Он не отставал, шел со всеми наравне, стараясь показать, что, несмотря на свои годы, он уже не ребенок и никакого особого отношения не заслуживает и не потерпит.

На дона Гуало он смотрел с ненавистью и близко к нему старался не подходить.

Сам же капитан внешне был беззаботен, шагал себе и шагал, насвистывая легкую мелодию и с интересом оглядываясь по сторонам. Время от времени он спрашивал меня, как называется то или иное растение, но я мало чем мог ему помочь. Тогда он приставал с расспросами к Ивану, нисколько не страшась его грозного вида. Тот отвечал неохотно, но дону Гуало и этого было довольно.

На первом же привале Кира подошла ко мне и провела руками по моему телу. Я удивился, подумав, что она таким образом хочет меня приласкать, но тут же понял, что ошибся. Остатки моего жирка исчезли напрочь, а мышцы в несколько раз увеличились в объемах. Кира, отойдя от меня на пару шагов, полюбовалась результатом, довольно кивнула и тут же, закрыв глаза, прикоснулась руками к своему лицу.

Я видел, как она менялась. Это не было неприятно, казалось, будто артист смывает грим после концерта, вот только эффект был обратный. Из просто милой и привлекательной девушки она превращалась в ослепительную красавицу, ту, которую я повстречал в тот далекий жаркий день около года назад, в которую влюбился с первого взгляда, раз и навсегда, ради которой я готов был на все.

Иван удивленно присвистнул. Кира в своем истинном обличье производила ошеломляющее впечатление. Денис не мог оторвать от нее взгляда, даже дон Гуало уважительно поклонился этой сказочной богине. Кира заулыбалась.

— Всем добрый день! Вот и я! Самая настоящая!

— Ты прекрасна! — заявил Иван. — Теперь я понимаю этого удальца, — кивнул он в мою сторону. — Ради такой особы можно пройти и огонь, и воду!

Кира засмущалась.

— Да ладно тебе, видел бы ты мою подругу Китану… Вот кто настоящая красавица!

— Только вот, боюсь, лучше тебе красоту-то припрятать, — задумавшись, сказал Иван. — А то проблем не оберемся! Повстречаются нам бойкие ребятки да решат тебя отбить у нас. Ты слишком красива, проще надо быть, ближе к народу!

Кира рассмеялась.

— Я постараюсь что-нибудь сделать. Грязью, что ли, лицо измазать?

— Типа того, — кивнул Иван. — И волосы скрути в хвост да на голову что-нибудь надень.

— Учту все твои пожелания, командир!

За день мы прошли порядка пятидесяти километров и жутко устали. Когда Иван, наконец, объявил, что пора останавливаться на ночлег, все почувствовали небывалое облегчение.

Можно было пройти и больше, но по свежей травке передвигаться приходилось осторожно, внимательно смотря под ноги, — не приведи господь попадешь ногой в какую-нибудь незаметную норку, вырытую трудолюбивым зверьком, да поломаешься напрочь.

Мы отошли в лесок, выискав небольшую полянку, и разбили там лагерь. Я быстро нарубил веток для шалашей, дон Гуало с энтузиазмом мне помог. Меч капитану не вернули, все же он был пленником, но вот кинжал отдали под его честное благородное слово. Только вот на ночь дона решили связывать, а нож отбирать. Мало ли, что придет в голову бравому капитану. График дежурств составил Иван, напрочь исключив из него Киру. Она, на удивление, не возражала, видно, устала сильнее, чем хотела показать. Дениса поначалу Иван тоже не хотел включать в список, но парень заартачился, и пришлось с ним согласиться.

Может, мне показалось, но Денис сильно вытянулся за то время, что я знал его. Будто, как в сказке, рос не по дням, а по часам. И костер наш он разжег мимоходом, легко прищелкнув пальцами. Он явно становился сильнее, если так пойдет и дальше, то вскоре он уже сможет дать фору даже моему старому знакомцу — мастеру Наку. Ему бы еще толкового учителя — но, чего нет, того нет…

Кира попыталась было преподать ему урок лечебной магии, но толку из этого не вышло. Денис проявлял способности только к магии боевой, разрушительной. Впрочем, для нас это вполне подходило.

Ночь прошла спокойно. Только вот где-то неподалеку постоянно раздавался волчий вой, но к нам звери не приближались, возможно, они сами еще не успели толком освоиться с новым распорядком вещей.

Я выспался великолепно и, когда рано утром Иван, дежуривший последним, всех разбудил, бодро вскочил на ноги — свежий и полный сил.

Иван уже жарил на костре толстого зайца, который, на свою беду, забрел под утро в наш лагерь, был пойман нашим ловким командиром и тут же убит и освежеван.

Зайца умяли чуть не с костями, настолько вкусным он оказался. После чего затушили костер и постарались спрятать все следы нашего здесь пребывания.

До Миасса оставалась примерно половина пути.

* * *

Поселки следовали один за другим. В некоторых, к моему удивлению, оставалось много вполне целых на вид домов — в основном самых обычных деревянных срубов, с минимумом современных частей.

Дон Гуало авторитетно заявил, что это нормально. Мир забирает лишнее, а то, что естественно, — оставляет. Мне показалось это вполне логичным, хотя из капитана знаток трансформаций был тот еще…

Уже вблизи Миасса, в поселке, носящем красивое имя — Черная Речка, нам навстречу вышли люди.

Их было немного — человек двадцать. Все сплошь мужчины: неприветливые, с заросшими щетиной, давно небритыми лицами. В руках они держали топоры да самодельные копья и вид имели очень грозный.

Дон Гуало положил руку на висевший у пояса кинжал, но доставать его пока не стал, отдав приоритет первоначальных переговоров нам, как местным жителям.

Иван вышел вперед.

— Здорово, мужики!