Земля предков

— Там какие-то шлюзы, — подтвердил Леха, разглядевший в полукилометре впереди неизвестные плоские сооружения на краю озера, едва выступающие над водой.

— Тем более, — уверился в своей правоте Чайка, вспомнив недавний спуск по водопадам, — не будем испытывать судьбу дважды.

И, обернувшись к рулевому, крикнул:

— Правь к берегу! Вон туда, где деревьев больше.

Спустя полчаса, проломив с треском попавшиеся навстречу ветки деревьев, тяжелый корабль ткнулся в невысокий берег. Это произошло уже в полной темноте. Однако глаза беглецов уже привыкли к зыбкому ночному свечению и, едва судно остановилось, Федор смог разглядеть, что кроны деревьев нависали над кораблем, скрывая его почти полностью.

— Это хорошо, — пробормотал он, всматриваясь вперед, — не сразу обнаружат.

И махнув рукой, добавил:

— Выгружаемся! Идем чуть вверх по склону, а потом забираем влево. Мимо шлюзов.

Бросив корабль, финикийцы взяли свое оружие и устремились в лес, выполняя приказ Чайки. Двое индейцев безропотно последовали за остальными. На самом берегу никаких признаков жизни не было. Вначале пологий, вскоре подъем стал резко забирать вверх и метров через пятьсот, которые им пришлось почти карабкаться, карфагеняне оказались на вершине небольшого прибрежного холма, с которого открывался вид на тонувшее во мраке озеро и отдаленный город. Чайка сделал знак остановиться и прислушался.

Ночь уже вступила в свои права. Над ними нависало низкое звездное небо. Повсюду был лес и с этой поляны открывался вид только на озеро. Однако видом сейчас эту панораму было назвать трудно, — в зыбкой мгле они едва могли различить очертания дальнего берега, да и то лишь потому, что кое-где жители разрушенного города зажгли костры, хорошо видимые с такой высоты.

Но Чайку волновали не эти далекие огни, а сильный шум воды, разносившийся над округой. Это был не просто прибой, с таким грохотом могли падать только большие массы воды. Лес закрывал от их взглядов источник близкого уже шума, но догадаться было не трудно.

— Шлюзы недалеко, — предположил Федор, потрогав крепление ножен фалькаты, заброшенной за спину, — надо быть осторожнее. Наверняка, там была какая-то охрана до землетрясения. Да и какая-нибудь дорога должна там проходить.

— Может, сходим посмотрим? — предложил Леха и добавил, видя нерешительность Чайки: — Осторожно, командир.

— Ну ладно, — нехотя согласился Федор, которому вдруг тоже захотелось взглянуть на местные ирригационные сооружения, несмотря на опасность, — пройдем по этой высоте вдоль берега. Если наткнемся на удобное место, посмотрим, что они там понастроили. Но потом сразу в лес. Подальше от этой цивилизации.

— Само собой, — просиял Леха, которому не очень нравилось просто бегать по лесам, а все время тянуло на подвиги.

Спустя полчаса движения по пересеченной местности они внезапно вышли на лесную дорогу. Однако, двигаясь вдоль нее, они ушли бы от цели, поэтому пришлось, с риском быть обнаруженными, пересечь это небольшое препятствие. Едва ступив на дорогу, почему-то белевшую во тьме, Федор, к своему удивлению, обнаружил, что она вымощена отличными каменными плитами.

— Да это настоящий почтовый тракт, — пробормотал он с неудовольствием, озираясь по сторонам, — давайте быстрее на другую сторону. Неизвестно, как часто они ею пользуются.

— Не похоже, чтобы охраняли, — буркнул на это Ларин, но быстро перебрался на другую сторону и вновь растворился среди кряжистых деревьев вместе с отрядом.

Там они свернули влево и по оврагу, никого не встретив, добрались до побережья, едва не свалившись в воду. Овраг оказался руслом высохшей реки, впадавшей в озеро со скалы высотой несколько метров. И, когда путь внезапно оборвался, Ларин едва успел ухватиться за дерево, замерев на краю скалы. Снизу на него пахнуло холодной влагой.

— Ну вот и озеро, — констатировал он, отступив на пару шагов назад, поближе к Чайке. Остальные замерли у них за спиной.

Они стояли на небольшой площадке, по пояс заросшей кустарником. Отсюда переправа была видна как на ладони. Она казалась пустынной, но от нее исходил такой грохот, что даже в лунном свете было заметно — гнев богов не обошел и ее стороной. Каменные постройки, составлявшие невысокую дамбу, по которой проходила узкая дорога, были разрушены в нескольких местах. И если раньше там были шлюзы, перекрывавшие путь воде и пропускавшие суда, то теперь они были завалены каменными обломками. А вода стремительно уходила из озера сквозь многочисленные проломы с острыми краями, обрушиваясь вниз на добрый десяток метров и питая русло широкой реки.

— Обмелеет озеро, — проговорил Федор после долгих наблюдений, — уж не знаю, какие там глубины, но после такой встряски обмелеет обязательно. Хорошо что мы не поплыли дальше.

— Значит, и корабли с камнями сюда уже не так быстро доберутся, — неожиданно предположил со злорадством в голосе Леха, который никак не мог простить местных жрецов, — и город этот долго еще не отстроится. Это хорошо.

Внезапно на берегу, где-то в районе дороги, послышались приглушенные голоса большой группы людей. Чайка положил руку на плечо Ларина и жестом показал, что нужно двигаться дальше. А когда друг замешкался, то все же произнес:

— Пойдем, Леха, надо уходить подальше отсюда. По этой дороге и ночью ходят. А утром здесь вообще, чую, будет много народа.

— Пойдем, — согласился повеселевший Ларин, — и работы у них теперь будет много.

С легким шелестом отпустив ветки кустарника, Ларин взглянул на звездное небо и направился следом за остальными.

До самого рассвета карфагеняне, стараясь не приближаться к берегу, двигались наугад сквозь лес. Скорость была не высокой, но это было даже хорошо, позволяло соблюдать осторожность. Никаких селений им, к счастью, не повстречалось и дорог тоже. Вообще, с каждым часом Федор, ориентировавшийся только по звездам, изредка возникавшим над его головой в разрывах крон деревьев, убеждался в том, что выбрал верное направление. Куда именно шел, он и сам не знал. Пока его курс можно было охарактеризовать как «подальше от города», и он себя оправдывал.

Постепенно усталость дала о себе знать и, когда над мокрым лесом забрезжили первые лучи солнца. Федор разрешил первый привал, заметив впереди поляну. Прорубая дорогу к ней, Чайка с удивлением заметил, что два индейца по-прежнему идут за ними, хотя легко могли сбежать в такой темноте. «Видать, их дом далеко, раз они к нам так прилипли, — подумал он, рассекая очередную лиану, — эх, расспросить бы их о местной ситуации, кто против кого дружит. Может, и полегчало бы. А то мечемся, как белки в колесе, даже от кого бегаем, не знаем».

С такими мыслями Чайка подрубил еще несколько кустарников и первым шагнул на поляну, метров тридцать в диаметре. То, что он там увидел, заставило его остановиться в изумлении, опустив фалькату.

В предрассветной мгле перед ним предстала огромная каменная голова высотой метра три, если не все четыре. Света, впрочем, уже было достаточно, чтобы рассмотреть ее в деталях: хмурое лицо, большие глаза, массивные брови, нос картошкой и огромные пухлые губы. На голове плоский шлем, закрывающий лоб и уши.