Земля разбитых грез

Я задумался, почесав щетинистый – опять бриться ножом! – подбородок и ответил:

– Тогда я в жопе.

Она кивнула и, о чудо, улыбнулась.

– Я верю в вас, господин Аластар. Надеюсь, все будет хорошо. Но… Вы расскажете нам еще о Земле?

Девочка подошла к костру и уселась возле брата, точившего ножи. Она смотрела на меня с такой надеждой и чистой детской радостью, что просто не получилось ответить отказом. Да и… кому повредит, если я поведаю им еще пару историй о родной планете?

– Охотно, - улыбнулся я. – Время есть, почему бы не занять его болтовней? У нас был поистине тяжелый день, следует расслабиться… Что ж, сегодня, пожалуй, я расскажу вам о таком замечательном изобретении, как самолеты…

***

Морвин еще долго пытала меня на предмет земных достижений, в какой-то момент даже Илэр начал проявлять интерес, но усталость все же взяла свое и они наконец-то успокоились.

Я поднялся и вышел из круга огня, взяв в руки подзорную трубу. Хотелось проверить одну вещь.

Магическое зрение в очередной раз разукрасило тьму миллионом оттенков, оно вообще неплохо справлялось с функцией прибора ночного видения, а потому я навел трубу на город и принялся работать окуляром, стараясь добиться максимального приближения. Когда картинка стала четче, сумел различить костяных тварей, замерших на краю города. Два монстра ходили взад-вперед, не смея ступить с асфальта. К ним присоединились два-три десятка зомби, которые, на наше счастье, не успели к дневной погоне.

Да, за прошедшие века мертвяков явно стало меньше, однако с такими друзьями им еще долго нечего бояться. Думаю, даже пулеметы вряд ли возьмут этих тварей, тут потребуется хорошая такая зачистка, желательно, с применением тяжелой артиллерии и танков. А у королевства Куимре, как я понял, с бронетехникой дела обстоят неважно. Да и не только с нею. Сколько тут живет людей? Пятьдесят тысяч? Сто? Двести? Ну, может, полмиллиона. Вряд ли больше. И в основном они селятся на западе страны, где пытаются бороться с вездесущими лесами и тварями, их населяющими. Каждый километр дается с боем и оплачивается кровью, а потому они так охотно откупаются золотом, нанимая всех желающих поучаствовать в охоте. Ничего удивительного: когда людей не хватает, они – самый ценный ресурс. Вот только… Они же – и расходник. Цена жизни в этом чертовом мире – копейка. Или меньше.

Я непроизвольно почесал бок, в который пришелся удар крестьянского ножа. Подумать только, с какой легкостью самые простые обыватели готовы всадить тебе перо под ребро, стоит только отвернуться. И это – окрестности как бы цивилизованного осколочного королевства. Что же творится на востоке? На юге? По дороге к Ойлеану? И осилю ли я этот путь?

В очередной раз вздохнув, я опустил подзорную трубу.

Справлюсь, потому что должен. Нет, не так - обязан! Я доберусь до этого треклятого острова с гребаной библиотекой и найду там сведения о порталах в наш мир. Не знаю как, но найду!

Слова Морвин проникли в душу куда сильнее, чем рассчитывал, их не получалось просто так выкинуть и забыть. А действительно, как быть, если и там ничего нет? Идти к паладинам? Ой они будут рады, ой счастливы. Прямо-таки вывесят над воротами замка транспарант: «Велкам бэк диар френд», а потом догонят и вывесят еще разочек.

– ***, - прошептал я, сжав кулаки.

От одной только мысли о том, что придется остаться в этом гаденьком мирке навсегда, кишки скрутил такой страх, которого, наверное, я не испытывал, даже улепетывая от костяных монстров.

– Нет, не думай о плохом, выход есть, он обязан быть, точно есть…

Чтобы успокоиться, снова достал Душу Леса и фотографию семьи.

– Я выберусь из этого ада, обещаю, - прошептал я супруге, затем нежно провел подушечкой пальца по гладкому боку драгоценного камня, - а ты поможешь мне в этом.

– Не спится? – Айш-нор приземлился на плечо.

– Думаю.

– О чем ты грезишь? Мне поведай.

– Да обо всем. Об этом треклятом мире, о том, как вернусь домой, о монстрах в городе. Скажи, что это вообще такое было?

– То ужас костяной, творенье некромантов, что смерть способны воле подчинять.

– Но в музее же, кажется, говорили о том, что этот город был разрушен во время Последней Войны.

– Он не один такой, - архидемон чуть-чуть подвинулся, взмахнул крыльями, коснувшись моей щеки, затем продолжил.
– Я помню земли те, что мертвецы забрать решили. Наследье страшных дней, безумья грозный рок. Война смела людей, их кости растащили, а магия и яд лишь подвели итог.

– Яд? Погоди, хочешь сказать, что город был превращён в могильник с зомбями не магией, а… оружием?

– Как слышал я, с огромных птиц на землю пал огонь. Иль яд, что плоть бессмертьем наделяет. Иль порошок, способный пробудить рабов машин. Их ярость мир испепеляет, а на руинах… - архидемон замолк и тяжко вздохнул. – Те, кто выжил, новых жертв уж выбирают.

– Вас…

Да, все это он рассказывал мне еще в лесу, но далеко не так подробно. Говоря начистоту, я думал, что местные обменялись ядерными ударами, из-за чего, собственно, элементали с бесами, запертые в электростанциях, генераторах и двигателях, обрели свободу. Похоже, реальность оказалась куда страшней.

Подумать только, зомби-бомба. Вот уж биологическое оружие так биологическое оружие. Наши генералы, наверное, обосрались бы от радости, заполучи они такое. Мечта любого военного: скинуть бомбу, которая не только уничтожит живую силу противника, но и заставит ее же пойти против него же.

– Кстати, а почему эти костяные твари не могут покинуть город?

– Черта вокруг него. То символ древний, мощный. Пробиться костякам вовек не хватит сил.

– А что насчет обычных мертвяков? Или эти защитные чары тут не универсальны?

Айш-нор кивнул, давая понять, что я угадал.

– Стало быть, после войны, когда местные начали восстанавливаться, они и понаделали этих защитных барьеров, против чего смогли. Решили, что если уж все не получится, то хотя бы самых опасных задержат, - сам себе пояснил я. – Так?

Очередной кивок.

– А руны на деревьях, их тоже тогда поставили?

– Нет, было то уж после, на излете демонов войны. Мы побежали, до тех пор, как в мире руны были рождены.

– Как это? – удивился я. – Ты же говорил, что у каждого человека с детства есть какая-то магическая школа, с которой он живет. Стало быть, раньше рунных магов не было, а потом они появились? Это возможно?

– Возможно, коль решит так бог, - без особого удовольствия отозвался Айш-нор, которого что-то потянуло на откровенность. – Карчун, владыка смерти, льда и хлада. Правитель дикарей из северных лесов. Он дал Дамхейну руны, получив награду.

– Какую?

– Жертвы. Веру. Власть. Любое божество живет людской любовью. А если небожитель жаждет править всласть, спасать он должен верных, укрывать собою.

– А от его щедрот досталось и остальным? – догадался я.

– Все так, - согласился ворон.