Земля счастья

Их привезли практически за город, на одну из возвышенностей, где уже кипела работа.

Кривошеев им и еще нескольким солдатам, бывшим под его командование, приказал поступить в распоряжение инженера. Тот в целом обрисовал задачу, им требовалось копать окопы и готовить места для зенитных батарей, которые подвезут позднее.

Несколько дней их рота под проклятым солнцем вгрызалась в скалы Севастополя. Место их расположения было такое, что они постоянно видели дорогу, ведущую с севера. Если в самом начале к городу двигались отдельные подразделения, то вскоре это были мощные колонны, в основном безоружных и раненых.

– Видать, дела у наших на севере совсем плохо, – мрачно прокомментировал Архип.

Затем их перебросили на другой участок, где располагались огромные орудия, то ли снятые с серьезных морских кораблей, то ли специально созданные для Севастополя. Несколько дней они укрепляли этот пункт. По вечерам их отвозили обратно в казарму, где успевали только добраться до кровати и тут же выключиться. Кормили в целом очень неплохо, во всяком случае, гораздо лучше, чем на марше, видимо, тыловые службы за несколько месяцев оправились от первоначального шока и организовали свою работу.

– Сколько на берегу моря, а все ни разу не плавали на корабле, – однажды вздохнул Алексей.

– А знаешь, что плавает, – с бывалым видом спросил Абрам, которого самого недавно на этом поймали моряки. Говно в проруби! А корабли по морю ходят.

Как-то, когда они уже заканчивали установку и окапывание очередного орудия, примчался взмыленный Кривошеев и сказал Алексею идти в штаб полка. Тот удивился, чем он, простой солдат, может заинтересовать штабистов, но пошел.

Временный штаб располагался на склоне одной из балок, где была разбита большая палатка и стояла чуть позади полевая командирская кухня.

Внутри сидел за столом майор средних лет, с практически полностью седыми волосами и ухоженными усами, которыми тот, скорее всего, очень гордился.

– Садись, Алексей. Ты уж извини, я к тебе буду по имени, звание твои да и возраст такие, что пока не заслужил отчества. Ну ничего, – он улыбнулся, – какие твои годы, еще все впереди.

Где-то в сердце Алексея кольнула неприязнь. Ему было уже почти тридцать, а то, что к нему по имени-отчеству обращались очень уважаемые люди в Ленинграде и Москве, деятели культуры и один весьма высокопоставленный партийный чин, этому майору, наверное, было неизвестно.

Он сел и внимательно и выжидающе смотрел на пригласившего.

У того было очень неприятное лицо. Оно улыбалось и играло дружелюбием, манеры и речь тоже была направлены на то, чтобы расположить к себе, но все портили глаза. Его глаза были не просто холодными, а демонсративно ненавидели все, на что падал взгляд, будь то человек, чайник или какой-либо документ. И мало того, что просто ненавидели, а давали понять, что человек пытается использовать всех вокруг для собственной пользы и выгоды. Наверное, за всю жизнь ему так и не удалось научиться втираться в доверие, и он не понимал почему.

– Знаешь, зачем я тебя пригласил?

Алексей решил, что просто так к особисту не вызывают и пока занять острожную тактику, ведь, в самом деле не чувствовал за собой никаких грехов.

– Никак нет, товарищ майор.

– Плохо, – огорченно произнес тот. Ходят слухи, что у вас в роте какие-то вредительские разговорчики ходят, ругают партию и лично товарища Сталина. Как думаешь, правда это или нет?

Неужели все так просто, изумленно подумал Алексей. Разговоры всегда ходят, и из-за этого ничтожного повода вызывать его? Странно. Ну, противостоять таким поползновениям он научился еще в Ленинграде, где красная интеллигенция, не в пример более коварная, чем этот майор, постоянно пыталась сожрать всех и подмять под себя ресурсы. И этот особист со своими деревенскими подходами не более опасен Алексею, чем младенец.

– Разговоры, – одевая маску недалекого, но преданного партии человека, отвечал он. Дайте подумать. Нет, – после секундного раздумья, – я бы сразу сообщил лейтенанту Кривошееву. Да и что тут думать, страна ведет тяжелую борьбу против врага, а кто затевает вредительские речи, тот, значит, действует на пользу немцам и сам враг.

– Я рад, что встретил здесь надежного человека, – лицемерно обрадовался майор, но глаза опять смазали весь эффект и ясно давали понять, с каким презрением он относится к солдату, сидящему перед ним. Ты прав, Алексей, вся страна под руководством товарища Сталина ведет войну против коварного врага, который воскользовался нашим миролюбием и нанес внезапный удар. Но у нас есть запасной план, я уверен, и скоро, может, весной или даже зимой будем выковыривать Гитлера из его логова в Берлине.

Алексей возбужденно закивал, и, должно быть, немного переиграл, потому, что майор посмотрел на него с сомнением. Но потом отвернулся и закурил.

Только этого мне тут еще не хватало, – подумал Алексей. Не хочется совсем на войне танцевать танго с этим конъюнктурщиком, кто кого обманет. В своих способностях он ни капли не сомневался, однако, был по горло сыт интригами и подковерной борьбой в Эрмитаже и совсем не радовался возможному повторению здесь.

– А как, думаешь, бывает такие разговоры?

Алексей пожал плечами. И подумал, что майор проводит такие разговоры с солдатами в каждой роте, потому, что везде идут такие размышления о партии и ее руководителе. Не могут не идти.

– Наверное, раз вам сообщают. Не думаю, что вам бы врали. Да и, – он понизил голос, – думаю, что не всех врагов Родины мы нашли. Некоторые спрятались, притворяются честными советскими людьми, а сами вредительством занимаются и помогают врагу.

Майор согласно кивнул и счел свою задачу наполовину выполненной. Потом снова встал и налил чая себе и Алексею.

– Бери сахар, не стесняйся. Поди, такой белых сахар никогда не пробовал.

Алексей благодарно потупил глаза и положил еще ложечку в чай, а про себя подумал:

Тупое животное, ты всех деревенских парней так подкупаешь сахаром? Поди, про горячий шоколад, которым я регулярно угощал сотрудников в Ленинграде, ты и не слышал никогда. Только, почему ты меня именно выбрал? Наугад? Тогда, почему не ознакомился с делом и не узнал, что я не простой ленинградский мальчик, а уважаемый деятель искусств?

– Нравится тебе твоя служба, Алексей?

– Как сказать, – он отставил чай и посмотрел в сторону. Жаловаться не на что, начальство хорошее, кормят неплохо, оружие есть. Бери да служи. Претензий не имею.

– Но хотел бы большего, согласись, – вкрадчиво произнес майор и подмигнул.

– Ну, а кто не хотел бы, – он улыбнулся понимающе и кивнул.

– В общем, так. Я могу посодействовать твоему росту по службе. Станешь старшиной, будешь при штабе, сытно есть, сладко спать, а там, чем черт не шутит, пойдешь в командиры. Как скажешь, нравится?