Земля за Туманом

После оглушительного грохота в гэре сделалось тихо. Зато снаружи уже раздавались встревоженные крики. Кто-то откинул входной полог и сунулся в юрту.

Блеснула обнаженная сабля, еще одна.

Дерзкий хальмг стоял в стороне от входа, прижимаясь спиной к стене гэра. Он пока не мог видеть, что происходит снаружи и сколько людей готовы его растерзать. Но, видимо, русин твердо решил никого не впускать в гэр.

— Назад «мля-суки-мать-вашу-нах-х» убью! — дико заорал хальмг. Только два слова из его вопля и можно было понять.

Бэлэг вскрикнул от боли: железка, приставленная к виску шамана, расцарапала кожу.

— Назад! — приказал Субудэй нукерам.

Кэкэритэны наружной стражи послушно отступили за порог. Тяжелый входной полог опустился. Снаружи стало тихо.

Субудэй повернулся к пленнику. Далаан тоже не отводил глаз от безумца. А тот так и рыскал по гэру затравленным взглядом. На губах русина играла отчаянная улыбка.

— Хальмг, ты понимаешь, что теперь тебя не убьют сразу? — с пугающе холодным спокойствием спросил Субудэй. — Осознаешь ли ты, что теперь твоя смерть будут долгой и мучительной?

Что-то в голосе старого монгола заставляло ему верить. Далаан, во всяком случае, верил.

Однако пленник не слушал Субудэй. Или не желал слушать. Или просто не понимал. Не отпуская Бэлэга и не убирая от его головы огненной трубки, пленник попятился к выходу.

Зачем? Далаан никак не мог взять в толк: неужели неразумный русин действительно надеется сбежать?

Глава 27

Сестра была в своем репертуаре. Ритку, казалось, ничуть не смутило то, куда ее привезли, — не смутило, но лишь заинтриговало еще больше. Сама не своя от любопытства, она засыпала Косова вопросами, едва переступив порог кабинета.

Сопровождающие остались за дверью, но Ритка этого даже не заметила. И на полковника тоже — ноль внимания. Невысокая, бойкая, энергичная и многословная, Маргарита, казалось, сразу заполнила собой все помещение. Кабинет, явно не привыкший к подобному поведению посетителей, как-то сразу стушевался. Давящая чекистская атмосфера куда-то улетучилась.

— Познакомься, Рита, это товарищ полковник. — Косов с едва заметной улыбкой указал глазами на хозяина кабинета. — Все вопросы — к нему.

«Товарищ» прозвучало как имя. «Полковник» — как фамилия. А что делать? Настоящего имени и фамилии своего нового начальника Косов не знал.

Востроносое веснушчатое лицо сестры повернулось к «товарищу». Темненькая челка, изогнутая, как знак вопроса, любопытные глазки, в которых не было страха. Ритка — молодчина, ее вообще не так просто напугать.

Полковник поднялся с кресла и галантно предложил Маргарите сесть. Протянул лист бумаги и ручку. Вежливо объяснил:

— Нам понадобится ваша помощь как эксперта-востоковеда…

«Ишь каков гусь, — подумал Косов, — с ней на „вы“, со мной — на „ты“. Знает подходы к людям, мать его!»

— Но сначала вам, Маргарита Сергеевна, придется дать подписку о неразглашении.

Ну конечно, как же без этого!

— Дело государственной важности, так что сами понимаете…

Совершенно излишнее объяснение. Как показалось Косову, Ритка подмахнула протянутую бумажку, не читая. Сестра просто сгорала от нетерпения.

Косов вздохнул. Он пообещал ей в телефонном разговоре потрясный научный материал. Он никогда не обманывал сестру. И Ритка это знала.

Подписанный лист исчез в ящике стола. Щелкнул замок.

— Теперь пройдемте со мной.

Пройти полковник предлагал им обоим. Причем просьба прозвучала как мягкий приказ. Косов поморщился. А вот Ритка, похоже, таких тонкостей не улавливала. Сестре уже все было до фонаря.

Они вышли из кабинета. Спустились куда-то вниз, в подвалы управления. Длинные коридоры, чистые полы, зеленые стены, белый потолок, тусклый свет. Прочные железные двери, замки, видеокамеры, немногочисленные неприметные дежурные…

— Митька, расскажи… — зашептала было Ритка.

— Я расскажу, Маргарита, Сергеевна, — отрезал полковник. — Все, что вам нужно знать, расскажу. И покажу. Чуть позже.

Полковник сам отпер перед ними очередную дверь. Провел в просторную комнату, похожую скорее на еще один широкий проходной коридор с дверью на противоположной стене. Здесь на длинных, крытых сукном столах лежали оружие, доспехи и вещи, изъятые у задержанных на КПМ азиатов. Уж что-что, а это барахло Косов узнал сразу. Вот — луки и стрелы в колчанах. Вот — сабли, щиты и копья. Вот — белый конский хвост на шесте. Вот — щиты и панцири… На отдельном столе было разложено золото. Все вроде бы на месте. Не хватало разве что головы Алибека.

У Ритки задрожали руки и загорелись глаза.

— Что это? — Она повернулась к Косову. — Вот это все — что?

Косов отвечать не стал. Лишь кивнул на полковника. Пусть теперь сам отдувается.

— Чье это? — следующий вопрос Ритки адресовался их провожатому.

— Я очень надеюсь, что вы нам об этом расскажите, — ответил тот. — Вам придется побеседовать с хозяевами этих вещей. Русского языка они не знают, но есть предположение, что понимают монгольский, так что, возможно…

— Где они? — нетерпеливо перебила Ритка.

Косов вздохнул. Начинается… Сестре не терпелось поскорее приступить к работе.

Полковник прошел к двери напротив. Провернул ключ в замочной скважине. Дверь открылась.

Большую часть смежной комнаты, куда они вошли, занимала камера. Выходит, в подвалах фээсбэшной управы тоже есть своя КПЗ.

Из-за прочной двойной решетки хмуро смотрели задержанные на Левобережном КПМ азиаты. По эту сторону решетки за небольшим столом с дисковым (опять!) телефонным аппаратом и простенькой настольной лампой сидел лейтенант с незапоминающимся лицом. Охрана, надо полагать. Рядом стоял еще один стол и два стула. Вся мебель была прикручена к полу.

При их появлении лейтенант поднялся.

— Оставьте нас, — попросил полковник.

Лейтенант молча удалился. Дверь, ведущая в соседнюю комнату с оружием и снаряжением задержанных, осталась открытой. Входную дверь заперли снаружи.

— Приступайте, Маргарита Сергеевна, — проговорил полковник. — Выясните все, что возможно. Мы постараемся вам не мешать.

Первым делом Ритка долго и внимательно изучала вещи и оружие, разложенные на столах. Потом попыталась через решетку заговорить с задержанными. Попытка удалась с третьего раза. Азиаты начали отвечать на вопросы. Говорили надменно, с вызовом и нескрываемой злостью, но все же говорили. Ритка, судя по всему, понимала задержанных, а они понимали ее.