Земляки по разуму

— Неужели такая маленькая? — самозваный медбрат растерялся, потому что денег у него с собой не было, и утешить прибавкой плачущего больного никак не мог, а это, как понимал Семен, чревато вспышкой буйства.

Саньковский попятился, и припадок не заставил себя долго ждать. Майор подобрался и стал похожим на больного бешенством добермана. В глазах засверкали злобные огоньки. С каменным лицом он пошел прямо на санитара.

Глядя на него во все глаза, Семен не мог не вспомнить, что клятву Гиппократа еще не давал, а поэтому взял и прямым ударом в лоб уложил психа отдыхать.

— Благодарю! Но было бы лучше, если бы я занялся им лично.

Саньковский оглянулся.

Вместо инопланетянина за спиной стоял Горелов. Узнав однокашника, тот замер и по его лицу пробежала судорога.

— За что?!! — Горелов зажмурился и понял, что на сей раз влип основательно, потому как каждая встреча с Саньковским не приносила ему ничего, кроме неприятностей. Примета, ставшая традицией, заставила его обреченно вздохнуть.

— На что жалуешься? — автоматически поинтересовался Семен.

— Это и есть вышняя справедливость?!!

— Чья?

— А-а, — махнул рукой Горелов и сделал попытку забиться в угол.

Тем временем, майор начал приходить в себя. События медленно восстанавливались в памяти до того момента, который убедил его, что шутить здесь с ним не намерены.

— Я не хотел его убивать, — жалобно проскулил Вуйко А.М., принимая сидячее положение и осторожно массируя лоб. — Я совсем никого не хотел убивать…

— Ну да! — с жаром возразил Горелов, горестным жестом апеллируя к Семену, который, как ему начало казаться, не имел против него ничего личного. — Он просто хотел меня пешней пощекотать!

— Приношу свои извинения… Погорячился, с кем не бывает, — майор понимал, что один и в дурдоме не воин. Закатают укольчик и — будь здоров!

— А если я сейчас погорячусь?! — это была первая в жизни лейтенанта очная ставка, и он свой шанс разоблачить преступника упускать не собирался. Ему хотелось убедиться если не в существовании ада, то хотя бы в том, что Саньковский не будет препятствовать набить морду старому врагу.

Наблюдая за истцом и ответчиком, Семен с ужасом начал догадываться о своей ошибке. Не было никаких собратьев Тохиониуса, госпиталя и высокого призвания служить людям!.. Был только…

Тут свет в помещении начал меркнуть. По мере того, как он угасал, стены наливались чернотой, пока вдруг не замерцали сколами кусков антрацита, сваленного в кучу. Люди не сразу поняли, что это звезды. Миллионы и миллиарды звезд. Вокруг и сверху… и больше ничего…

Чтобы не упасть от внезапного приступа головокружения, Семен и Горелов вцепились друг в друга, словно родные братья во время раздела имущества покойного родителя. Майор же, которому вцепиться было не в кого, да и вряд ли он рискнул бы это сделать, снова автоматически принял горизонтальное положение.

— Где мы? — провыл тоскливо Вуйко А.М., когда померкли все звезды и опять появились стены.

— В космосе, вестимо, — Семен открыл для себя банальную правду и не замедлил поделиться ею с ближними. — Нас похитили!

— Зачем?

— Я знаю, экспериментировать на нас будут, — ляпнул Горелов и мрачно хохотнул. — Лучше бы я проснулся в КПЗ!

— Кто? — спросил майор, постарался сесть и сам себе ответил. — Сволочи. Пешню отобрали, эх!

— Почему ты меня не убил? — тупо поинтересовался лейтенант, но сам себе не ответил.

— Разве тебе не все равно? — пожал плечами Вуйко А.М. — А я даже завещания не написал старухе… Все на потом откладывал! Вот и дооткладывался!

— Куда летим-то, мужики, а? — продолжал допрос Горелов, словно этот стиль разговора помогал ему сохранять связь с кошмарной реальностью, где вдруг оказался. — Летим-то куда, Семен?

— В созвездие Рыб, — по наитию брякнул тот.

— А почему не на Марс? — упрямо не желал сходить с ума лейтенант.

— Жена так сказала, — признался Саньковский и тут же поправился. — Вернее, предсказала…

— Я так и думал, что она у тебя ведьма, — с горечью сказал Горелов, вспомнив события прошлого лета, прямым следствием которых и был План, претворенный им сегодня в жизнь.

— Тогда дайте попить, — жалобно попросил майор.

Семен и Горелов непонимающе посмотрели на него.

— I want to drink. Do you understand? — зачатки английского, подхваченные Вуйко А.М. от любимого внука, дали о себе знать, лишний раз доказывая, в каком глубоком потрясении находится майор ГАИ, никогда в жизни в контактах с иностранцами не замеченный.

— Of course, sir! — рявкнул лейтенант и вытащил из-за пазухи пустую бутылку водки. — Please, my major!

Глядя, как непринужденно перешла милиция на английский, Семен тоже поднапрягся и произнес:

— Don't worry, be happy! [6]

6

— Я хочу пить. Понимаете?

— Конечно, сэр!.. Пожалуйста, мой майор!

Не переживай, будь счастлив!

Затем метнулся за вещмешком и выудил оттуда бутылку водки, которую прихватил с собой запасливый Димка.

— О, соса-соla! — мечтательно закатил глазки Горелов.

— Vodka, durak! — непроизвольно вернулся к родному языку Вуйко А.М. и потянулся к бутылке.

По этому поводу можно заметить, что водка даже на Земле и не такое с людьми вытворяет.

***

На душе у Самохина было паскудно и тухло. Так, словно бы он съел дохлое земноводное, и его мерзопакостная туша разлагалась в нем.

— Привет Дмитрий! Чего это ты в такую рань? — отвлек его от астрально-гастрономических дум вопрос отца Длинного, открывшего дверь, к которой привели Димку ноги.

— На рыбалку собирался, дядь Саша…

— А я вот все никак не выберусь. Да ты проходи, — дядя Саша посторонился.

Длинный сидел у огромного аквариума, и во взгляде было нечто, роднившее его с молодым индейцем, который с восхищением рассматривает свои первые десять скальпов, висящих у входа в вигвам.