Земляки по разуму

— Дурак ты, Сеня, — вклинился в его сомнения Длинный. — Вспомни, чему учили классики!

— Пржевальского не читал.

— При чем тут он? — Длинному вдруг показалось, что кто-то из них имеет плешь в образовании.

— А разве он не классик? — почти искренне удивился Саньковский.

— И что же он создал?

— Как что? Разве ты ничего не слышал о «Лошади» Пржевальского?

Приятель с неподдельной тревогой вытаращился на соучастника. Надо было срочно примирить бред сивого мерина с суровой и нищей реальностью.

— Я к тому, — осторожно начал Длинный, — что именно Пржевальский в этом бессмертном произведении указал на то, что главное не форма, а содержание. Содержанием же этой зверюги будешь ты!

Семен поморщился. Сравнение его с «содержанием» вызвало в воображении картинку открытой консервы. Самым неприятным было то, что послушная килька под томатным соусом и была «содержанием».

— Тебе запах не нравится, да? — участливо спросил Длинный, заметив гримасу.

Саньковский втянул воздух и кивнул. Пахло в самом деле ужасно.

— Ничего, скоро он покажется тебе родным.

— Слышишь, ты! — Семен обернулся и в глазах злой сталью сверкнула обида. — Ты не опасаешься за свое здоровье, когда я учуютвой родной запах? Потом, а?

Длинный побледнел и решил впредь регулярно пользоваться дезодорантом и прикусывать язык. Шутить с идиотом — то же самое, что играть с огнем.

— Ладно тебе, — пробормотал он, — обтяпаем это дельце быстренько, ты и принюхаться не успеешь… Димка!

— Здесь, — раздался голос из ближайших кустов.

— Все нормально?

— Да кому после семи вечера это вонючее зверье надо?

— Ты потише там. На всякий случай, — посоветовал приятель и сплюнул три раза через левое плечо. — Ну, начнем, а?

— Как ты себе это представляешь? — Семен долго ждал подходящего момента для этого вопроса.

Этой фантастики Длинный себе вообще не представлял, но присутствия духа не потерял и напомнил приятелю теорию:

— Элементарно. Я открываю замок. Ты заходишь в клетку и… хм, производишь обмен. Трассу возвращения мы наметили. Я с Димкой беру то, что от тебя останется, а ты тигром идешь за нами. Элементарно.

— Эле-мент-арно-о, — передразнил Саньковский. — А как я произведу обмен? Ведь я должен с ним соприкоснуться!!!

— Стукнешь его по морде и дело с концом…

— Предварительно я должен испугаться, а ведь даже ты его не боишься!

— Тьфу, черт! Мастер ты создавать проблемы на ровном месте…

— Не я один.

— Что же делать?

— Напугай меня, ха-ха!

— Гав!

Тигр забился в дальний угол клетки.

— Я же просил меня, а не его.

Длинный сплюнул один раз и прямо перед собой. Проблема начала казаться неразрешимой.

— Димка, иди сюда. Надо подумать.

Над тем, как разбудить в тигре зверя, было решено поразмыслить в ближайшем пивбаре.

— Значит, он должен на тебя напасть, так?

— Логично, но мне бы этого не хотелось.

— Почему? — поразился такой непоследовательности Длинный.

— А вдруг укусит?

— Может, у него и зубов-то нет, — подал голос Самохин.

— Не мели чушь, — оборвал его Длинный. — Мы Семена должны пугать, а не успокаивать.

— Но если он уже боится, что его могут укусить, то полдела сделано.

— А как заставить тигра напасть?

— Может, хвост поджечь?

— Ты предложи еще к нему консервную банку привязать!

— Из-под килек в томатном соусе, — хмуро буркнул непонятное Саньковский.

— Тогда сами думайте, а я в туалет схожу. Пиво дает о себе знать.

Длинный задумчиво проводил Самохина взглядом, а затем неожиданно метнулся к прилавку и вернулся с двумя бокалами пива.

— Пей! — пена шлепнулась на стол перед Семеном.

— Зачем? У меня живот уже как бурдюк.

— Вот и хорошо. Пей!

— Не буду!

— Кретин, ты знаешь, как животные отмечают свою территорию?

— Пивом, что ли? — удивился новому в зоологии Семен.

— Боже мой, неужели нет предела человеческой тупости?! — поднял очи горе Длинный и пояснил, вытаращив белки на приятеля. — Выпьешь, а потом зайдешь в клетку к тигру и отметишьсвою территорию, понял?

— Ты обалдел!!!

— У тебя есть идея получше? Нет? Пей! Он будет просто обязан возмутиться такой наглости и проучить нахала! Пей! Это у них самый основной инстинкт! — авторитетно закончил Длинный.

Как бы ни хотелось Саньковскому иметь дело с основными инстинктами, он присосался к бокалу с видом приговоренного к смертной казни через растерзание. Скорей бы все уже осталось позади!..

***

Ужасно болел нос. Во всем теле ощущалось неясное томление. Было довольно трудно понять — усталость ли это или весенняя тяга к «брачным играм».

«Надо же было так съездить по собственной… пардон, временно арендованной морде!»

— Как здоровье, витязь в тигровой шкуре? — выдал Димка заранее заготовленный экспромт, поднимая с приятелем тело Семена.

— Р-ряу!

— Неужели обмен не удался? — встревожился Длинный, роняя верхнюю половину туловища.

Голова имени Саньковского глухо стукнулась о дно клетки.

«Вот сейчас за такое обращение с моим телом сожру обоих, подожду, пока тигр очухается и — до свиданья! И тигры сыты, и жены целы…»

— Но-но, не балуй, — воспользовавшись временной беспомощностью Семена, Длинный затянул на тигриной морде брючный ремень. — Вот теперь адаптируйся!

«Сожру, непременно сожру сволочей! За издевательство над человеком и животным! — окончательно решился Саньковский и попытался сбросить ремень, но тигр был стар и когти ни к черту не годились. — Потом сожру!»