Земная оболочка

Хатч рассмеялся, но потом сказал: — Я серьезно.

— И я благодарю тебя, — ответила она.

— Взгляните, пожалуйста, — сказал он.

Элис медленно повернула голову. Солнце освещало его сзади, но все, что досталось ему от Рейчел, было на виду — ее волосы, ее глаза и затаившаяся в их глубине жажда радостей телесных и духовных. Она заслонилась рукой от солнца и еще отчетливей увидела его — высокий, голенастый мальчик с выражением лица не по возрасту детским. У нее мелькнула мысль, что она могла бы остаться здесь с ним навсегда. Он ведь попросил. Если решать, то сейчас. Другого случая не представится. Награда приходит, когда ее меньше всего ждешь, причем такая, о какой и не мечтаешь. Она готова была сказать: «Хорошо!» Но Хатч уже не смотрел на нее.

Взяв карандаш, он подписал свой рисунок — только фамилия: «Мейфилд». Затем встал и не глядя под ноги, чуть не бегом бросился к ней по каменистому склону.

8

— Простите, что стучусь к вам так поздно, — сказал Роб, — но в пансионе темно, а у вас окошко светится.

Она кивнула. — Я слушала радио. — Приемник стоял у нее за спиной, из него неслась раздерганная музыка то ли с Кубы, то ли из Мексики, сильно охрипшая по дороге.

Он сказал: — Я только что приехал из Ричмонда. Моя фамилия Мейфилд. Я должен встретиться со своим сыном Хатчем — он здесь?

Она указала на темный дом. — Там он. Спит.

— И мистер Хатчинс спит?

— Мистер Хатчинс уж три недели как умер, Роб, — сказала она.

Свет единственной свисавшей с потолка лампочки бил прямо ему в лицо, оставляя ее в тени. Все же Роб вгляделся. — Вы знаете меня? — спросил он.

— Когда-то немного знала.

Он так ничего и не разглядел, а голос был незнакомый. — Вы двоюродная сестра Деллы Симмонс?

Несколько секунд она молчала, затем согнулась от смеха. Насмеявшись, распрямилась и отступила назад под лампу. — Вроде бы была Деллой, — сказала она, — до сих пор, по крайней мере…

Роб шагнул вслед за ней, внимательно вглядываясь в ее лицо, не сократив, однако, разделявшего их расстояния. Даже при ярком электрическом свете он не узнавал ее — может, старшая сестра, прожившая более трудную жизнь, но только не Делла. Она, однако, узнала его сразу; к тому же — зачем ей врать? Он посмотрел по сторонам — нет ли каких-нибудь надежных примет прошлого. Кровать, стол, комод все те же, но ведь они принадлежали мистеру Хатчинсу. Он спросил: — А твой сонник у тебя еще сохранился?

— Вы тоже начали сны видеть? — Она указала на старую книгу с обтрепанными углами в новом синем матерчатом переплете, лежавшую на полочке у кровати.

— Можно присесть? — спросил он.

— Прежде вы не спрашивали разрешения. — Она перестала улыбаться, но указала на стул. Он сел, а она осталась стоять, не сводя с него глаз. Потом спросила: — Вы что, больны?

— Болел, — ответил он. — Да нет, просто устал — шины совсем износились, ехал так медленно, что вода закипела в радиаторе. Пришлось два часа простоять у обочины.

— Выпить хотите?

Роб снова посмотрел на нее. Неужели это действительно Делла? — У тебя что, теперь водится?

— Держу бутылку, на случай, если змея заползет и ужалит. — Она пошла к буфету.

— Хатч правда здесь?

— Я же сказала, что он спит. В спальне мистера Рейвена.

— А мистер Рейвен умер?

— От рака. В мае.

Она нашла бутылку, наполовину опорожненную. Взяла единственный стакан, налила на треть виски и проглотила одним глотком. Постояла, налила снова и снова выпила. И только тогда повернулась к Робу. — Ну как, налить или не надо?

Он отрицательно помотал головой. — Зачем? — сказал он. Судя по тому, как она пила, даже не поморщившись, можно было подумать, что это холодный чай.

Делла аккуратно завинтила крышку и убрала бутылку на место. — Я слышала, что вы вроде бы знаток по этой части.

— От Хатча?

— Мало ли от кого.

Роб усмехнулся. — Это правда. Ну, скажем, не знаток, но имею достаточный опыт. И ты знаешь почему, знаешь все причины. И притом давно. Я наводил о тебе справки.

Делла подошла к радио и приглушила его. Затем села на кровать, в упор глядя на Роба. — Что тебе надо? — сказала она. — Хочешь, чтоб я призналась, что мне без тебя жизни не стало? Что после того, как Рейчел тебя сцапала, я свалилась больная и пристрастилась к бутылке? Это ты хочешь услышать?

Он успел удержать на губах улыбку: — Нет.

— Ну и хорошо, раз нет, — сказала Делла. — А то ушел бы ни с чем.

— Я приехал за Хатчем.

— И тоже зря.

— Ты что это городишь? — спросил Роб.

— А то, что тебе этого мальчика отсюда не забрать. Он говорит, что получил наконец то, о чем всю жизнь мечтал — дом! И собирается здесь остаться.

— Этот дом?

Делла кивнула. — От меня получил. Я ему подарила. Мистер Рейвен оставил мне, а я Хатчу передала.

— И Хатч собирается продолжать его дело? Четырнадцатилетний мальчишка? Самый захудалый пансион в Виргинии?

— У нас уже есть две постоялицы и другие будут, как только он напишет им, чтобы приезжали. Мистер Рейвен разослал письма, многим отказал, когда понял, что умирает. Людям здесь нравится, пожилым, во всяком случае, — моего возраста. — Она говорила, по-видимому, совершенно серьезно.

Роб сказал: — А ты, значит, останешься с ним?

— Он попросил меня об этом сегодня утром, первым долгом. Разбудил без четверти шесть — говорит, не спал ночь, все думал, — сказал, что решил остаться здесь, мол, будем с ним вместе пансион держать, он поступит в школу, а на будущее лето мисс Элис приедет и поможет. Сказал, что, глядишь, и Грейнджер приедет.

— Какая мисс Элис? — спросил Роб.

— Метьюз. Подружка Рейчел.

— Это она, что ли, живет здесь сейчас?

— Она. Со своей старой теткой из Линчбурга.

Роб сказал: — Она, значит, тоже участвует в этой нелепой затее? Может, еще деньги вложить собирается?

Делла тыльной стороной ладони вытерла сухие губы. — Слишком я разболталась. Он просил никому не говорить. Кроме нас с ним, никто этого не знал, пока я тебе не сказала. Только попробуй начать над ним издеваться — убью!

Она улыбалась, но за прошедшие годы лицо ее так изменилось, что казалось, вся она подбита изнутри и от внешнего мира ее защищает толстая — то ли воздушная, то ли пуховая — прокладка. Наконец он сказал: — Ты никогда не любила Рейчел.

— Я никогда не любила тебя.

Роб кивнул. — Ладно. Я не про то.

— Так про что же? Сказал бы.

— Ты помогаешь Хатчу?

— Об этом и не мечтала. — Она энергично потрясла головой.

— Но ты говоришь, что собираешься остаться здесь с ним, — сказал Роб. — Это же дурацкая затея.