Земное счастье
Шрифт:
— Какую?
— Отметить завтра наш скорый отлет.
— Это мне ближе, — согласилась Ника. — Зовем Патрика, Артура и Мита, так?
— Так. Кстати, как у Дины с интером?
— Неплохо. А что?
— Говорить будем на интере. Мит объявил, что готов выдержать экзамен.
— Мит выучил интер? — удивился Дан. — Уже успел?
— Пришлось. Как, по-твоему, почему он появлялся так редко? Я сказал ему, что он полетит только, если к отлету будет свободно говорить на интере.
— Суровый ты какой, — покачала головой Ника.
— Было бы очень оригинально, — усмехнулся Маран, — если б на
— Это слово я слышу от тебя в первый раз, — заметила Ника.
— Могу же я устать! Во мне все-таки нет встроенного термоядерного реактора, что бы там не утверждал Поэт… Почему ты так на меня смотришь, Ника?
— Иногда у тебя вид счастливый до неприличия, — сказала Ника.
— Ты считаешь, что я получил больше, чем заслуживаю? — спросил Маран серьезно.
— Ну что ты! Просто я никогда не подумала бы, что ты можешь так измениться. Другое лицо, другой голос. Шутишь, смеешься… Вообще стал… проще, что ли?
— Это он дома такой, — возразил Дан. — Видела б ты его в штаб-квартире Разведки. Или в Бакне, когда он говорил в Старом зале. Ей-богу, Маран, ты был главой государства больше, чем… чем тогда, когда ты был главой государства.
— Королевское достоинство больше проявляется в отречении, чем на троне, вещь известная, — сказала Ника.
— Великий Создатель! — вздохнул Маран. — Я, пожалуй, пойду, а то вы договоритесь до бог весть чего.
Маран не разрешил Наи провожать его в космопорт. Собственно, он был абсолютно прав. В последнее время он регулярно, до завтрака или за завтраком, просматривал либо прослушивал сводку новостей и обзор газет. За два дня до старта, Дан, войдя в гостиную, увидел, что тот стоит у большого монитора и хмуро смотрит на экран. Перед тем, как сесть за стол, он кинул на него только что снятые с принтера листы и сказал:
— Боюсь, девочка, что нам придется попрощаться здесь. Я уже надеялся, что до нашего отлета ничего не появится, но…
— Папа ведь обещал, что постарается пока придержать это, — с досадой сказала Наи, беря свежеотпечатанный газетный лист. — Твоего имени здесь нет, — заметила она, проглядев статью.
— Пока нет.
Дан взял другой лист. Статья в половину газетной страницы была посвящена кевзэ. Началось. Он представил себе, какие вопросы в порту могут задать Наи журналисты, и молча согласился с Мараном.
— А если все-таки?.. Я могу остаться в флайере. — Наи смотрела просительно, но Маран покачал головой.
— Нет, — сказал он твердо.
— Может, и ты не поедешь? — спросил Нику Дан, но та заупрямилась.
Как Маран и Наи прощались, Дану увидеть не довелось, они не спустились к завтраку, Маран вызвал Дана по «кому», рабочей связью они уже обзавелись, и, не включая изображения, торопливо сказал: «В девять ноль-ноль в флайере». Он вышел из дому ровно без одной минуты девять, когда Дан, занявший место у пульта, уже нетерпеливо поглаживал клавиши, пробежал, натягивая на ходу куртку, через луг, забрался в флайер и молча сел на заднее сидение.
Журналистов
в порту было не так много… Не так много в сравнении с чем? — спросил себя Дан и понял, что взял за критерий невероятное нашествие прессы в тот раз, когда они летели за Мараном, такого он больше не видел ни до, ни после, поэтому нынешняя сотня-полторы человек показалась ему чуть ли не выражением пренебрежительного отношения к экпедиции.И первый же вопрос касался кевзэ.
— Занимаетесь ли вы?..
— Естественно, — оборвал репортера Маран и добавил. — И потому ни на какие вопросы по этой теме отвечать не буду. Ни сейчас, ни после. Если вы знакомы с проблемой, это вам должно быть ясно априори. На прочее — все ответы по возвращении. Пока говорить не о чем.
Он прошел через толпу и поднялся по трапу. И никто не посмел ему помешать. Удивительная история. В кольцо взяли более сговорчивого Патрика, и Дан, благополучно проследовавший за Мараном в астролет, смотрел сверху, как тот отдувается за увильнувшего командира.
Шеф лично приехал провожать их в порт, Дан сначала удивился, потом сообразил, что летит с Земли всего в третий раз, в первый шеф был болен, во второй — летел сам… Может, он всегда провожает экспедиции, во всяком случае, важные? Вел шеф себя, как обычно, пожал руки всем по очереди, Марана выделять не стал, только обронил:
— Надеюсь, на этот раз ты вернешься сам, лететь за тобой не придется?
— Не придется, — обещал Маран.
Они поглядели друг другу в глаза, полминуты помолчали, и шеф спустился по трапу.
— Я вижу, вы нашли общий язык, — сказал Дан Марану в коридоре.
— Со стариком? А почему нет? В сущности, мы с ним похожи.
— Может быть, — согласился Дан. — Во всяком случае, он тебя принял, как я понимаю.
— Пожалуй. А ведь я подложил-таки ему свинью, Дан.
— В смысле?
— Он же мечтает о внуках. По-моему, и при тебе говорил. Правда, теперь он уже старается не касаться этой темы…
— Почему?
— Боится, наверно, что я восприму это как обвинение.
— Какое обвинение? — удивился Дан.
— Ну как? Явился ему на голову, и вполне вероятно, что лишил его возможности иметь долгожданного внука.
— Почему лишил? Не понимаю. Да сделайте вы ему этого внука. Что тебе, жалко?
— Мне не жалко, — сказал Маран. — Но…
— Что за «но» еще?
— Ей-богу, Дан, ты опять забыл, что я не с Земли.
— Забыл. А какое это имеет значение?
— Так ведь у нас есть генетические различия. Числом шесть.
— А что, это неодолимо? — спросил Дан.
— Не знаю. Не углублялся. Во всяком случае, пока.
Дан посмотрел на него с любопытством.
— Вот уж не думал, что у тебя такие мысли.
— У меня? Ну что ты! При моем образе жизни? Наоборот, я всегда был настроен на прямо противоположное. Откуда такие мысли возьмутся у человека, который может в любой момент провалиться и потянуть за собой всех близких. Я, если хочешь знать, старался даже не переспать с одной женщиной больше трех раз кряду. А после истории с Ланой… До сих пор не могу привыкнуть, что мне не надо бояться за Наи. Я ведь не хотел лететь с делегацией на Торену, потому что мне было страшно ее туда везти, а уж в Бакнию я ее не взял бы ни за какие коврижки…