Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— Наши древние права и привилегии находятся под постоянной угрозой, — продолжал Ишер, понизив голос. — Старик Костлявый и его прихвостни…

Хайген перебил, быстро кивая головой, словно курица, клюющая зерно:

— А Закрытый совет! Это просто…

— …горстка гребаных бюрократов! — не сдержался Лео. У него действительно накипело. — Этот ублюдок Глокта! Что за наглость! А потом еще камергер! Осмелился что-то мне лепить насчет дополнительных налогов — и это после того, как мы последнюю кровь из себя выпустили, чтобы выиграть за них войну! Люди свои жизни отдали, хорошие люди! Жители Инглии будут… очень недовольны.

Он собирался сказать «срать кирпичами», но вдруг осознал, с какой громкостью он говорит, и передумал.

Ишера, впрочем, его пылкость вполне обрадовала.

— Открытый совет должен стать единым фронтом, в особенности сейчас, когда в низших кругах столько беспокойства.

— Ваше место — с нами, — добавил Барезин.

— Как первого среди равных! — воскликнул Хайген.

— Вы будете нашим чемпионом, — сказал Ишер, вяло потрясая кулаком, — каким был ваш дед.

— Да неужели? — с некоторым подозрением спросил Лео: уж больно сладкозвучно звучал их слаженный хор. — Я слышал, что он был изменником.

Нисколько не обескураженный, Ишер наклонился ближе к нему:

— А я слышал, что он был патриотом. Просто он не позволял Байязу себя запугать.

И он кивнул в сторону того лысого. Первый из магов был погружен в тихую беседу с лорд-канцлером Городецом, который, надо признать, действительно выглядел запуганным.

— Так это в самом деле Байяз? — ошеломленно спросил Лео.

Ишер скривил губу.

— На протяжении прошлой войны он обещал моим дядьям, что сделает их камергером и канцлером, а потом, когда корона оказалась у него в кармане, сделал вид, будто ничего не было.

— Верность — превосходное качество, — сказал Барезин. — Превосходное! Но она должна распространяться в обоих направлениях.

— Верность прогнившему режиму — это просто глупость, — вставил Хайген. — Хуже того: трусость. Еще хуже: это измена!

— Вот как? — Лео не был уверен, что смог уследить за его логикой.

— Воистину мы, путеводные звезды Открытого совета, должны чаще встречаться, — сказал Барезин.

— Чтобы обсуждать продвижение наших общих интересов, — добавил Хайген.

— Теперь, когда в нашей среде появился настоящий герой, все пойдет по-другому! — заявил Ишер.

— Для меня уж точно все пойдет по-другому, — раздался голос за плечом Лео.

Оглянувшись, он обнаружил, что позади него стоит сногсшибательная рыжеволосая красотка.

— Очень нехорошо со стороны ваших светлостей — заграбастать героя дня полностью в свое распоряжение! Ну, поскольку вам не хватает манер, чтобы меня представить… — Впрочем, она не дала им шанса это сделать, и к тому же явно могла справиться сама. — Я Селеста дан Хайген.

И она протянула ему руку.

— Очаровательно! — промямлил Лео, склоняясь, чтобы поцеловать ее. И он действительно был очарован. — Что ж, наша компания несомненно оживляется!

И Селеста рассмеялась серебристым смехом и принялась обмахиваться веером, и он улыбнулся ей, и она стала обмахивать веером его, и он тоже засмеялся, а Ишер с Барезином и Хайгеном куда-то испарились, пробормотав несколько слов насчет того, что поговорят позже, но, по правде сказать, Лео уже не обращал на них особенного внимания.

«Селеста». Звучит очень мило. К тому же у нее была приятная манера замирать при каждом сказанном им слове, словно оно было для нее радостной неожиданностью.

— Как вам нравится наш город? — спросила она.

— С тех пор, как вы подошли, все больше и больше.

— Ох, ваша светлость, мне кажется, вы со мной заигрываете! — И она коснулась кончиками пальцев его запястья. Вроде бы это не могло получиться случайно. Или могло? Она наклонилась к нему и проговорила слегка с хрипотцой: — Вам очень стоило бы, раз уж вы в Адуе, посетить мою новую мануфак-туру.

Она произнесла это так, словно посещение мануфактур было каким-то запретным, но острым удовольствием. Их взгляды встретились поверх перьев ее веера, и ему показалось, что возможно, в предложение входит также посещение некоторых других мест.

— Что вы… — Его голос прозвучал пискляво, словно у Бремера дан Горста, и ему пришлось прочистить горло и попробовать еще раз: — Что вы там производите?

— Деньги. — Она снова хихикнула. — Что же еще?

* * *

Проезжая через Адую в составе торжественной процессии, Рикке думала, что это вершина того, насколько она может чувствовать себя не в своей тарелке. Теперь она осознала свое заблуждение.

Казалось, где-то устроили состязание: изобрести обстоятельства, в которых она будет больше всего ощущать себя ужасно маленькой, дерганой и безобразной — и вот это была идея, которая взяла первый приз. Для завершения кошмара не хватало только, чтобы с ней случился припадок и она обделалась прямо тут, на этом девственно-чистом, выложенном плиткой полу.

Все было настолько чистым. Ото всех пахло так хорошо. Обувь у всех была такая блестящая. У каждого на лице была эта их улыбочка, которую они носили как маску, чтобы никто не догадался, о чем они думают на самом деле. Все разговаривали полушепотом, словно все, что они говорили, было секретом, предназначенным лишь для конкретных ушей — и эти уши, разумеется, не принадлежали ей. По крайней мере Долгий Взгляд оставил ее в покое на какое-то время. Из призраков присутствовали лишь ее собственные неуклюжие отражения, морщившиеся и взиравшие на нее с глубоким неодобрением с зеркальных стен зала.

Казалось, будто ей жмет собственная кожа, не говоря уже об одежде. Рикке жалела, что у нее нет с собой чагги — но она намеренно не взяла ее, решив, что это не то место, где можно жевать чаггу, и была права. Куда бы она плевала? Разве что кому-нибудь на спину. Во всем огромном помещении было всего лишь несколько людей, которые были ей знакомы. Байяза она едва ли могла назвать другом, и маг уже обзавелся красивым чистеньким костюмом не хуже прочих; он скользил сквозь толпу, поблескивая лысиной, вполголоса обмениваясь секретами, словно был тут своим человеком. Юранд стоял в одиночестве, явно томясь по Лео еще больше, чем сама Рикке, в то время как сам Молодой Лев крутился в центре небольшой толпы замечательных новых друзей, каждый из которых, без сомнения, был готов вонзить ему в спину нож при первой возможности.

Словно для того, чтобы посыпать солью ее все еще не зажившие раны, к нему прибилась какая-то женщина. Бледная, неземной красоты, с волосами настолько рыжими, что их следовало бы запретить. Они были зачесаны наверх и заколоты золотыми гребнями, а оттуда ниспадали крутыми локонами на ее обнаженные, усыпанные веснушками плечи. Ее груди, казалось, были постоянно готовы выскочить из платья, но благодаря какой-то хитрой уловке портного им это никак не удавалось. Факт, явно не ускользнувший от внимания Лео. Можно было подумать, что в ее декольте запрятана тайна всего мироздания, настолько часто туда возвращался его взгляд. На ней было ожерелье из сверкающих красных камней и такой же браслет, еще несколько блестящих кристаллов были зашиты в ее корсаж и… во имя мертвых, даже в туфли!