Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

И он двинул большим пальцем в направлении входа, словно ожидал, что они могут ввалиться в зал в любой момент.

— Кто-то, может, и вернется, — возразила Рикке. — Но если король Орсо уделил хоть какое-то внимание письмецу, которое я ему накропала, то их ждет гораздо более жестокая драка, чем они ожидают. Так что Стур вернется с гораздо меньшим отрядом, чем ожидаешь ты. Если вообще вернется.

Гвоздь уставился на нее с приоткрытым ртом.

— Я год жила в Остенгорме, — объяснила она. — И там ко мне приставили женщину, которую они называют «гувернанткой».

— Что это? Что-то вроде ведьмы?

— Угу. Только очень занудная. Но если быть справедливой, оказывается, что умение писать имеет свои плюсы.

— Так, значит… — Гвоздь прищурился и принялся отсчитывать на пальцах. — Ты обещала Молодому Льву, что пойдешь с ним, после чего не только не пошла, но в его отсутствие захватила землю его союзника и к тому же предупредила его врагов, что он собирается напасть?

Рикке высоко задрала подбородок и почесала шею, в точности так, как это сделал он сам несколько минут назад.

— Если так излагать, то мое поведение действительно может показаться немного неискренним. Но если уж решил ударить кого-то ножом в спину, так лучше добавить еще пару раз, как ты считаешь? Просто для уверенности.

— Молодец, девочка, — проворчал Трясучка.

— Значит, она все же меня слушала, — сказала Изерн, потягиваясь и привставая на цыпочки.

Гвоздь недоверчиво хохотнул, глядя на нее с чем-то близким к восхищению.

— Ты начинаешь по-настоящему мне нравиться, — сказал он и стащил черный мех, который носил на плечах. — Ты что-то там говорила про подушку?

— Какие галантные манеры, — отозвалась Рикке, привстав ровно настолько, чтобы он смог подсунуть под нее мех, и тут же усаживаясь снова.

— Ну слишком-то уж забываться не стоит, — заметил Трясучка, поправляя костяшкой пальца падающее веко над своим металлическим глазом. — Черный Кальдер все еще на свободе.

Изерн кивнула:

— Он приложил много усилий, чтобы усадить своего сыночка на этот стул. И вряд ли будет вне себя от радости, когда услышит, что ты втиснула свою тощую задницу на его место.

— Он будет наготове, стоит тебе только споткнуться.

— У него повсюду друзья, — добавил Гвоздь. — Все ему должны, всем он оказывал услуги. Король Орсо не избавит нас от него, какие бы ты там письма ни писала.

— Это верно, — признала Рикке. — С Черным Кальдером нам придется разбираться самим. И, в отличие от его отпрыска, он поистине заслужил свое имя.

— Хитростью, коварством и безжалостностью, — подтвердила Изерн. — Качествами, которые очень любит луна.

Трясучка глянул на трон Скарлинга.

— У всех сильных людей или умных людей с большим и грозным именем есть одна проблема, — сказал он, и, разумеется, должен был знать, что говорит. — Люди всегда держат кулаки наготове, чтобы с тобой схлестнуться.

Гвоздь кивнул, подтверждая его слова:

— Я иногда очень хочу, чтобы люди обо мне никогда не слышали. Казаться маленьким, казаться глупым, не иметь имени — что ж… тогда у тебя появляются шансы.

— Хмм… — Рикке побарабанила ногтем по подлокотнику Скарлингова трона. Поковыряла исцарапанные, поблекшие слои краски, которые ковыряли поколения правителей до нее. Может, даже сам Скарлинг Простоволосый, почему бы и нет. — Лучшая сила — это выглядеть слабым, а?

— О чем ты думаешь? — спросил Трясучка.

— О том, что сказал бы мой отец, после того как оправился бы от потрясения, что видит меня в этом кресле.

Рикке подняла взгляд:

— Сидеть на троне — в этом нет ничего особенного. Вот остаться на нем сидеть — это дело похитрей.

Новый урожай

В чем-то это было неожиданностью — слышать, что птицы по-прежнему поют. Видеть, что солнце по-прежнему встает, чувствовать, что ветер по-прежнему дует.

Однако жизнь продолжалась. Орсо глубоко вздохнул. В воздухе до сих пор чувствовался слабый тошнотворный привкус сражения.

— Жизнь всегда продолжается, — пробормотал он.

Впрочем, не для всех. Мертвые были повсюду. Дальше к северу они валялись поодиночке, но чем ближе к гуще сражения, тем щедрее они были рассыпаны, образовывая заторы, завалы, даже целые холмы. Возможно, люди испытывают потребность ползти к другим людям, пока в них еще остается дыхание. Возможно, даже мертвецам требуется компания.

Собиратели трупов трудились с самой зари. Целые отряды таскали мертвые тела — за руки, на носилках, на повозках, — складывая в аккуратные кучи в углах полей. Там пленные, ставшие могильщиками поневоле, усердно долбили землю кирками и лопатами, копая ямы достаточного размера, чтобы туда все поместились. Тем временем вокруг деловито кружили невесть откуда взявшиеся падальщики — мухи, вороны и люди, — исследуя столь небывалый урожай тел, пока с него еще можно было чем-то поживиться. Избавление от людей, ставшее индустрией, в соответствии с обезличенным духом нового времени.

— Столько труда, — проговорил Орсо. — Столько усилий. Столько изобретательности, отваги, борьбы — и что в итоге? Трупы.

— Поистине, — задумчиво сказал Пайк, — немногие вещи обладают такой притягательностью вначале и так отвратительны в конце, как сражения.

Пожары в Стоффенбеке уже угасли, но над обгорелыми руинами еще поднимался дым, пятная мучнисто-белое небо. Живописный городок превратился в развалины, от нескольких замечательных старых домов остались лишь почерневшие остовы, крытый рынок теперь зиял навстречу небесам, часовая башня была безвозвратно изувечена пушечными ядрами. От красочного убранства в честь визита Орсо не осталось и следа.

Рукстед мрачно смотрел на каменистый утес, над которым еще торчали вчерашние пушки, словно зубцы железной короны.

— Мир меняется, это уж точно. Теперь человек может поднести искру к какому-то порошку, и в тысяче шагов от него другого человека разрывает на части. А ведь было время, когда ты, по крайней мере, должен был посмотреть им в глаза!

— И это было лучше? — спросила Вик.

— Победы всегда имеют свою цену, — спокойно произнес Сульфур. — Когда мой господин вернется из своей деловой поездки на Запад, я не сомневаюсь, что он будет полностью удовлетворен таким исходом.