Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— Берр посылает нас на север через лес: проверить, нет ли слабины в обороне Бетода.

— Хех, — прыснул Доу. — У Бетода дыр в заборе не бывает. Разве только намеренно — чтобы мы в эту дыру провалились и переломали себе шеи.

— Значит, лучше бы нам идти осторожно.

— Опять чертово задание.

Ищейка порядком устал от нытья Доу — как и Тридуба в свое время.

— А ты как думал? Для чего мы вообще живем? Жизнь — это череда заданий, и если ты хоть чего-то стоишь, то работай как следует. Что с тобой такое?

— Вот что! — Доу мотнул головой в сторону леса. — Всего-то! Ничего не меняется. Мы могли бы уйти за Белую, могли бы вернуться на Север, а Бетод так и сидел бы, не пуская Союз к Карлеону и всякий раз задавая им трепку. И пусть даже они выбьют его из засады, что тогда? Ну, придут они в Карлеон, спалят его, как спалил в прошлый раз Девятипалый, — что дальше? Ничего. Бетод не сдастся, будет биться, отступая, находя другие холмы, где можно засесть. У него фокусов хватит. Пройдет время, Союз пресытится войной и слиняет к себе на юг, бросит нас. Тогда Бетод развернется и станет гонять нас по всему сраному Северу. Зимой и летом, зимой и летом… конца этому не было и не будет. Нас меньше и меньше, а мы все валандаемся по лесам. Не надоело еще?

И правда надоело, но Ищейка не придумал, как быть.

— Логен вернулся. Он поможет.

Доу опять фыркнул.

— Ну-ну! Девять Смертей только и умеет, что сеять смерть.

— Тише, — осадил его Тул. — Ты должен ему, не забыл? Мы все ему должны.

— Любым долгам есть предел. — Бросив сковороду на землю, Доу поднялся и вытер руки о куртку. — Где его носило, а? Он бросил нас в долинах, не сказав ни слова. Оставил с плоскоголовыми, а сам удрал на другой конец мира! Кто поручится, что он вновь не убежит, когда ему надоест воевать? или не переметнется к Бетоду? или не пустится почем зря крошить всех подряд? Или сделает еще мертвые знают что?

Ищейка взглянул на Тула, и тот виновато отвел глаза. Все они видели, как Логен впадает в проклятый боевой раж.

— Это было давно, — сказал Тул. — Люди меняются.

— Не-ет, — ухмыльнулся Доу. — Не меняются. Себя таким враньем успокаивайте. Я буду держать ушки на макушке! Девять Смертей — не хрен собачий. Кто знает, что он выкинет дальше?

— Есть идея.

Обернувшись, Ищейка увидел Логена — тот стоял, прислонившись к дереву. Ищейка хотел было улыбнуться, но так и не смог, стоило ему заметить взгляд Логена. Взгляд, который Ищейка знал издавна и который вызывал в памяти все самое страшное. Так смотрят на тебя мертвые, когда из них совсем утекла жизнь и когда им уже на все наплевать.

— Если желаешь говорить, говори со мной прямо.

Логен приблизился чуть не вплотную к Доу. Он свесил голову набок; на его обмякшем лице отчетливо проступили белые шрамы. У Ищейки аж волоски на руках встали дыбом; хотя солнце припекало, его пробрал озноб.

— Будет тебе, Логен, — примирительно произнес Тул, стараясь обернуть все в шутку. — Доу просто так ляпнул. Он же…

Логен перебил его, обращаясь к Доу.

— Когда я в прошлый раз преподал тебе урок, — не меняя мертвецкого взгляда, проговорил он, — то думал, что ты его усвоил. Похоже, у кого-то из нас короткая память. — Он встал к Доу еще ближе, чуть не впритирку. — Ну? Тебе нужен еще урок, парень?

Ищейка вздрогнул. Если эти двое сейчас сцепятся не на жизнь, а на смерть, то их не остановишь. В напряжении, казалось, прошла целая вечность. Черный Доу никому не позволил бы так с собой разговаривать, ни живому, ни мертвому, даже самому Тридуба, но вот он наконец ощерил желтые зубы и произнес:

— Не, одного урока мне хватит. — Доу отхаркнул комок слизи, сплюнул в сторону и, по-прежнему улыбаясь, стал медленно пятиться. Своим видом он словно бы говорил: на этот раз уступаю, однако в следующий последнее слово останется за мной.

Когда Доу скрылся из виду, Тул шумно выдохнул. Крови не пролилось.

— Ладно, — произнес Грозовая Туча, — Север, да? Надо парням рассказать.

— Угу, — хмыкнул Молчун и, сунув в колчан последнюю стрелу, отправился следом за Тулом.

Когда они исчезли в чаще, Логен присел на корточки у костра и положил руки на колени.

— Благодарение мертвым, я чуть не обосрался.

Только сейчас Ищейка понял, что все это время не дышал. Шумно вдохнув, он произнес:

— Зато я вроде как штаны чуток измарал. Зачем так вести себя?

— Сам знаешь. Дай человеку вроде Доу волю, и он уже не остановится. Затем остальные парни решат, мол, Девять Смертей не такой уж страшный, как про него говорят, и рано или поздно кто-нибудь — у кого на меня зуб — попытается всадить мне в спину нож.

Ищейка покачал головой:

— Тяжело тебе, наверное, живется?

— А кому легко? Жизнь не меняется. Никогда не менялась.

И то правда… если самому ничего не менять, то жизнь, понятное дело, никогда не изменится.

— Все же, ты уверен, что это было нужно?

— Тебе, может, и нет. Тебя-то люди признают. — Логен поскреб подбородок, печально глядя на лес. — Я свой шанс нравиться людям упустил лет пятнадцать назад. Второго не будет.

Лес был теплым и знакомым. Птицы щебетали себе, наплевав и на Бетода, и на Союз, и вообще на дела людей. Тишь да благодать. Это-то Ищейке и не нравилось. Он потянул носом воздух, попробовал его на вкус, как бы покатав на языке. С момента, когда стрелой в бою убило Катиль, он был вдвойне осторожен. Доверься Ищейка своему чутью полнее, он бы спас ее. Но что впустую сожалеть о прошлом?

Засев в кустах, Доу глядел в сторону неподвижного леса.

— В чем дело, Ищейка? Что унюхал?

— Запах людей, но какой-то кислый. — Он снова принюхался. — Пахнет как…

Из лесу вылетела стрела и вонзилась в дерево рядом с Ищейкой.

— Дерьмо! — вскрикнул он, плюхаясь на зад и доставая из-за спины свой собственный лук. Как всегда, не вовремя, с опозданием, потому что рядом — матерясь — прильнул к земле Доу. Доставая секиру, он чуть не выбил уголком лезвия ему глаз.

Ищейка только хотел приказать своим людям остановиться и даже вскинул руку, а те уже кто попадал на пузо, кто прыгнул за дерево или за камень. Обнажив оружие, воины тревожно глядели в сторону леса.

Из чащи донесся окрик:

— Вы с Бетодом? — Выговор у невидимого стрелка был необычный.

Переглянувшись, Ищейка и Доу одновременно пожали плечами.

— Нет! — крикнул Доу. — А если ты — с ним, то приготовься сдохнуть!

Повисла пауза.

— Мы не с ним и никогда с этим ублюдком не будем!

— Вот и славно! — вступил Ищейка, чуть приподнявшись и натянув лук. — Тогда покажитесь!

Шагах в шести от него из-за дерева вышел человек. От изумления Ищейка чуть не разжал пальцы, что держали стрелу. Вокруг него и его отряда тем временем из зарослей выходили все больше людей, несколько дюжин: волосы всклокочены, лица вымазаны в бурой грязи и синей краске. Из одежды на них были неровные лоскуты меха и шкур, зато наконечники копий и стрел, грубо сработанные мечи блестели острой и начищенной сталью.