Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— Сколько людей ты убил, пап? — Это, наверное, дочь Круммоха. Других высоких голосков в крепости почти не было слышно. Логен заметил массивный силуэт вождя горцев, рядом с ним сидели трое его детей; тяжелое оружие они сложили пирамидкой поблизости.

— О, целый легион, Изерн. — Вблизи голос Круммоха звучал подобно раскатам грома. — Всех и не упомнить. Пусть у папочки не все ладно с головой, зато с ним лучше не ссориться. Никогда. Сама скоро убедишься, стоит только Бетоду и его жополизам прийти к нам. — Тут он заметил бредущего к нему Логена. — Клянусь — и Бетод поклянется со мной, — что на всем Севере лишь один ублюдок более кроважаден, яростен и крепок духом, чем ваш папочка!

— Кто же? — спросил мальчик со щитом.

Сердце Логена замерло, когда Круммох указал на него.

— Да вот он, гляди. Девять Смертей.

Девочка злобно посмотрела на Логена.

— Он же ничтожество, пап. Ты его уложишь!

— Нет, дочка, я не смогу, клянусь мертвыми! Даже не заикайся об этом, не то обоссусь, да так, что ты в этой луже утонешь.

— С виду он слабоват.

— Вот вам троим урок: клювом не щелкайте, не треплитесь, не хвастайтесь — тогда, может, и станете по-настоящему грозными. Верно я говорю, Девятипалый? Потом, когда спустишь демона с поводка, бедный твой враг поразится. Ошеломить его, сладкие мои, ошеломить, ударить быстро и не жалеть. Вот что делает из человека убийцу. Большие мускулы, сила и громоподобный голос, не спорю, хороши, но они ничто по сравнению с убийственной, чудовищной скоростью, да, Девять Смертей?

Урок, что и говорить, для детей трудный, однако самого Логена этой науке отец учил с малых лет. Логен усвоил ее на всю жизнь.

— Как ни печально, но тот, кто бьет первым, обычно бьет и последним.

— И то правда! — вскричал Круммох, хлопнув себя по ляжке. — Отлично сказано! Хотя почему же — печально? Напротив, радостно. Детишки, помните старика Вилума?

— Гром поразил его! — крикнул мальчик со щитом. — В бурю, что разыгралась в Высокогорье!

— Точно так! Вот он стоит, потом раздается грохот, будто небо рушится на землю, и Вилум падает замертво!

— Его аж из сапог выдернуло! — рассмеялась девчонка.

— Верно, Изерн. Вилум погиб у вас на глазах, даже пикнуть не успел. Гроза не сжалилась над ним. — Круммох скользнул взглядом в сторону Логена. — Перейдете дорогу вот этому — и вас постигнет та же участь. Только и успеете обложить его крепким словечком, как он… — Круммох хлопнул в ладоши, и дети испуганно подскочили, — вернет вас в грязь. Куда быстрее молнии, что прикончила Вилума, и куда безжалостней. Ваша жизнь повиснет на волоске, стоит вам оказаться вблизи этого никчемного с виду ублюдка. Так, Девять Смертей?

— Ну… — Логену эти разговоры пришлись не по душе.

— Скольких ты убил? — вздернув подбородок, громко спросила дочь Круммоха.

Круммох же, рассмеявшись, потрепал ее по голове.

— Нет столько чисел, чтобы счесть трупы за спиной Логена. Он король убийц! Под луной нет человека опасней, чем он.

— А Ужасающий? — спросил мальчик с копьем.

— У-у-у-у-у, — ласково протянул Круммох и улыбнулся во весь рот. — Так ведь он не человек, Скофен. Он нечто иное. Хотя… если Фенрис Ужасающий и Девять Смертей сойдутся, то кто кого убьет? — Он потер ладони. — Вот на это я бы поглядел. Вот это луна бы с радостью осветила.

Круммох посмотрел вверх, и Логен проследил за его взглядом. На фоне черного неба ярко, будто белый костер, светила большая луна.

Ужасные старики

Через распахнутые окна влетал приятный ветерок, освежая воздух в просторной гостиной, одаривая вспотевшего Джезаля прохладными поцелуями и шелестя старинными занавесями. Все в этой комнате было огромным: сводчатые дверные проемы втрое превышали рост человека, а потолок, на котором народы мира склонялись перед золотым солнцем, и того больше. С огромных картин на стенах смотрели величавые мужи в человеческий рост; их воинственные лица были со всех сторон, и от этого было очень неуютно.

Казалось, место это предназначено для великих людей, для мудрецов, эпических героев или могущественных злодеев. Место гигантов. Джезаль ощущал себя крохотным, никчемным болваном.

— Вашу руку, если его величество позволит… — пробормотал портной. Оставаясь поразительно льстивым, он тем не менее умудрялся командовать Джезалем.

— Да, конечно… простите. — Джезаль поднял руку чуть выше и мысленно обругал себя за принесенные извинения. Он ведь теперь король, о чем Байяз не уставал напоминать. Портного, если захочется, можно и в окно вышвырнуть… без извинений. Бедолага, падая вниз, успеет выкрикнуть благодарности — за уделенное ему внимание. Портной между тем лишь деревянно улыбнулся и ловко раскатал мерную ленту. Его напарник ползал у Джезаля в ногах и снимал мерки там. Третий портной делал скрупулезные записи в большой книге в крапчатом переплете.

Джезаль тяжко вздохнул и посмотрел в зеркало, откуда на него пялился неуверенный юнец, идиот со шрамом на подбородке, увешанный образцами переливчатой ткани, будто какой-нибудь манекен. Он выглядел и чувствовал себя как скоморох, а не король, и обязательно бы над этим посмеялся. Если бы не сам стал солью этой глупой шутки судьбы.

— Может, что-нибудь в осприйском стиле? — предложил королевский ювелир, возлагая на голову Джезалю очередную нелепость, деревянный макет короны. Лучше не стало. Чертова штуковина напоминала перевернутую люстру.

— Нет, нет! — несколько раздраженно воскликнул Байяз. — Слишком причудливо, слишком заумно и слишком велико. Он же в этой чертвой штуке и стоять не сможет! Нужно что-то простое, если хотите знать мое мнение, что-то легкое. Что-нибудь, в чем можно было бы сражаться!

Королевский ювелир удивленно моргнул.

— Он будет сражаться в короне?

— Нет, болван! Однако выглядеть он должен так, будто может! — Маг подошел к Джезалю сзади и смахнул причудливую деревянную конструкцию у него с головы. Потом взял короля за руки и взглянул из-за его плеча на отражение в зеркале. — Это король-воин в самых лучших, самых славных традициях! Истинный наследник державы Гарода Великого! Несравненный фехтовальщик, наносивший раны другим и получавший ранения сам! Он вел армии к победе, перебил бессчетное множество врагов!

— Бессчетное? — неуверенно пробормотал Джезаль.

Байяз не обратил на него внимания.

— Человек, одинаково привычно сидящий в седле — и на троне, уверенно сжимающий в руке меч — и скипетр! Его корона должна сочетаться с броней, с оружием. С металлом. Понимаете меня?

Ювелир медленно кивнул.

— Думаю, да, милорд.

— Вот и хорошо. Кстати, еще…

— Только скажите, милорд.

— Украсьте ее здоровенным бриллиантом.

Ювелир смиренно поклонился.

— Будет исполнено.

— А теперь — вон. Все вон! Его величеству предстоят срочные государственные дела.

В считаные мгновения книга с расчетами захлопнулась, ленты смотались, а образцы материи были убраны. Портные и ювелир пятились к выходу, бормоча что-то раболепное. Джезаль едва не сорвался следом за ними, не успев привыкнуть к тому, что «его величество» теперь — он.

— У меня есть дела? — как можно небрежнее и властнее спросил Джезаль, отворачиваясь от зеркала.

Байяз пригласил его выйти в просторный коридор, стены которого покрывали чудесной работы карты Союза.