Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.
Шрифт:
— Самую малость, — согласился Крой.
— Ну вот. Еще чуть-чуть, и по большей части наносное понятие о солдатской чести и послушании быстро рассосется, не так ли, господа? Без золоченой денежной смазки громадная махина армии его величества скоро засбоит, а потом и вовсе встанет, как нередко случается в жизни, верно?
— Мы заботимся о благополучии наших людей, — сказал без особой уверенности маршал.
— А уж я-то! — воскликнул Байяз. — Смею вас заверить, я здесь исключительно с тем, чтобы помочь. Смазать, так сказать, колеса. Понаблюдать и, может статься, предложить при
— Само собой, — эхом отозвался Крой.
Прозвучало, впрочем, неубедительно. Шутка ли: ведь это же первый из магов — человек, возраст которого, по слухам, исчисляется сотнями лет, и который владеет магическими силами; который, говорят, сам выковал Союз, возвел на трон короля и обратил в бегство гурков, повергнув при этом в прах добрую половину Адуи. По крайней мере, так говорят. Мало кто известен нежеланием хоть во что-нибудь да вмешаться.
— Э-э… Смею вам представить генерала Миттерика, командующего второй дивизией его величества.
— Генерал Миттерик? Даже взаперти со своими книгами я слышал истории о вашей доблести. Сочту за честь.
— Нет-нет, что вы! — генерала распирало от истовости. — Это я, я сочту за честь!
— Можно и так, — веско изрек Байяз.
Крой в последовавшей тишине решительно бросился в атаку.
— А это мой первый помощник полковник Фелнигг. А вот это вождь тех северян, что противостоят Черному Доу и сражаются на нашей стороне; имя ему Ищейка.
— Вот как? — поднял брови Байяз. — Думается, у нас был общий друг, Логен Девятипалый.
Ищейка ответил спокойным взглядом — единственный человек в комнате, не выказавший перед Байязом благоговейного трепета.
— Если и есть кто на свете, способный провести Великого Уравнителя, так это был — или есть — он. В любом случае, он для Севера большая утрата. Да что там, для всего мира! Великий человек, вспоминать о котором надлежит с прискорбием.
— Человек как человек, — пожал плечами Ищейка. — Есть в нем хорошее, есть плохое, как у всех. А насчет прискорбия, так это смотря у кого спросить.
— Справедливо.
Байяз печально улыбнулся и произнес на языке северян:
— А ты, я вижу, в подобных вещах реалист.
— Как и ты, — откликнулся Ищейка.
Сомнительно, чтобы кто-нибудь в этой комнате понял хоть слово. Горст, при всем знании языка, и то усомнился.
Крой между тем шел дальше.
— А вот это…
— Бремер дан Горст, разумеется!
Теплым рукопожатием Байяз потряс Горста по самые ботфорты. Для человека такого возраста и сана хватка была на удивление крепкая.
— Я видел, как вы фехтовали с королем. Сколько уж лет минуло — пять? Шесть?
Горст мог исчислить не только годы, но даже дни и часы.
«В жизни моей, подобной тени, гордиться приходилось разве что поддавками в фехтовальных поединках».
— Девять.
— Девять, подумать только! Надо же, десятилетия мелькают, как листья на ветру. Никто так не заслуживал титула, как вы.
— Я оказался во многом посрамлен.
Байяз подался ближе.
— Вы оказались биты, и это единственное, что принимается во внимание.
Он шлепнул Горста по предплечью,
как если бы они поделились им одним известной шуткой; а выходило, что она известна только Байязу.— Но не вы ли состояли в числе рыцарей-телохранителей? И разве не вы охраняли короля в битве при Адуе?
Горст почувствовал, что зарделся.
«Да, то был я, и всем это хорошо известно. А ныне я — не более чем злосчастный козел отпущения, использованный и брошенный, как какая-нибудь беспутная служанка, грубо употребленная сынком сиятельной особы. Я теперь…»
— Полковник Горст здесь у нас в качестве королевского обозревателя, — решил пояснить Крой, почувствовав заминку.
— Ах да, — Байяз, спохватившись, щелкнул пальцами, — еще бы. После того, что делалось в Сипано.
Горст вспыхнул; само название города хлестнуло, как пощечина. Сипано… Да, все просто — после того, как он четыре года назад почти безотлучно находился там, среди безумия Дома утех Кардотти. Шаткой поступью крался сквозь дым, разыскивая в отчаянии короля. Добирался до лестницы, смотрел на лицо в маске… А затем долгий, еще более муторный путь назад, среди порочащих душу и тело бесчинств, позорных оргий. Лица в комнате внезапно поплыли нестерпимо яркими, смазанными кометами — при этом, как ни странно, с ухмылками. Горст открыл пересохший рот, но, как обычно, ничего не выговорил.
— Ничего, ничего, — маг похлопал Горста по плечу с уничижительным добродушием, как какую-нибудь одряхлевшую, полуслепую служебную собаку — дескать, на вот тебе кость, по старой памяти. — Может, дослужитесь еще, и вновь завоюете благосклонность короля.
«Может, и дослужусь, тайная ты дырка от сраки. Если весь изойду кровью на Севере».
— Может быть, — сумел прошептать Горст.
А Байяз пододвинул стул и сел, сложив пальцы домиком.
— Ну что. Какова обстановка, лорд-маршал?
Крой, одернув полы мундира, подступил к огромной карте, такой большой, что края загибались, не помещаясь даже на самой широкой стене домишки.
— Дивизия генерала Челенгорма находится здесь, к западу от нас.
Бумага взвизгнула под метнувшейся указкой маршала.
— Он рвется к северу, поджигая поля и деревни в надежде, что тем самым втянет северян в сражение.
— М-м-м, — со скучным видом протянул Байяз.
— Тем временем дивизия лорда-губернатора Мида в сопровождении людей Ищейки прошла маршем на юго-восток, чтобы взять в осаду Олленсанд. Дивизия генерала Миттерика остается между этими двумя…
«Тук, тук» указкой — методично, с безжалостной точностью.
— В постоянной готовности прийти на помощь той или другой. Маршрут обоза пролегает на юг в сторону Уфриса. Дороги здесь плоховатые, на самом деле не более чем тропы, но мы…
— Да-да, конечно, — Байяз пухлой рукой отмахнулся от доклада, как от чего-то, недостойного внимания. — Я здесь не затем, чтобы вмешиваться в тактику.
Указка Кроя растерянно застыла.
— Тогда…
— Лорд-маршал. А вы представьте, что вы, скажем, бригадир каменщиков и работаете над башенкой грандиозного дворца. Мастер, чья приверженность ремеслу, опыт и внимание к деталям не вызывают ни у кого и тени сомнения…