Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.
Шрифт:
— Лорд Байяз, — представил его Крой. — А это лорд-губернатор Мид от Инглии, начальствует над третьей дивизией его величества.
Первый из магов каким-то образом умудрился пожать Миду руку и одновременно его проигнорировать.
— Я знавал вашего брата. Хороший человек, многим его не хватает.
Мид хотел что-то сказать, но Байяза отвлек слуга, вынув из корзины кружку.
— А, чай! Ничто уже не кажется жестоким или ужасным, стоит в руке оказаться кружке чая. Что скажете? Может, кто-нибудь желает?
Желающих не было. Пить чай считалось
— Ну что, совсем никто?
— А можно мне кружечку?
Финри грациозным движением выскользнула вперед, лорд-губернатор недовольно потеснился.
— В такую погодку самый раз.
Чай она презирала, но охотно бы выдула его хоть целую бадью за возможность обменяться парой фраз с одной из вельможнейших персон Союза. Байяз взглянул на нее, как оценщик в ломбарде, прикидывающий стоимость фамильной драгоценности.
— Моя дочь, — неловко прокашлявшись, представил маршал Крой.
— А, ну да, Финри дан Брок, разумеется. Мои поздравления по поводу замужества.
Финри искусно скрыла удивление.
— Вы несказанно сведущи, лорд Байяз. Я считала себя чересчур незаметной для вашего внимания.
На едкое покашливание Мида она не обратила внимания.
— Ничто не проходит мимо проницательного человека, — заметил маг. — В конце концов, знание — корень силы. Ваш муж, должно быть, и в самом деле прекрасный человек, если своим светом затмевает тень измены своего отца.
— Это так, — Финри беззастенчиво кивнула. — В этом он на отца совершенно не похож.
— Это хорошо, — Байяз улыбался, хотя взгляд оставался жестким. — Очень бы не хотелось в случае чего огорчить вас его повешением.
В неловкой тишине она посмотрела на полковника Бринта, затем на лорд-губернатора Мида — не поддержат ли они хоть чем-нибудь Гара в ответ на беззаветную верность. Бринт хотя бы напустил на себя виноватый вид. Мид же был само блаженство.
— Более преданного человека не сыскать во всей армии его величества, — удалось выговорить Финри.
— Я в восхищении. Только преданность — дело одно, а вот победа — другое. Совсем другое.
Байяз хмуро оглядел притихших офицеров.
— Не лучшие дни, господа. Ох, не лучшие. Давно таких не было.
— Генерал Челенгорм превзошел себя, — сказал Миттерик, к сочувствию, как всегда, примешивая сарказм. — Ему ни в коем случае нельзя было так растягиваться…
— Генерал Челенгорм действовал сообразно моим приказаниям, — перебил маршал Крой. — Да, мы растянулись, а северяне нас подавили…
— Ваш чай.
В руке у Финри очутилась кружка, которую незаметно поднес слуга Байяза. Какие странные у него глаза: один синий, другой зеленый.
— Уверен, что муж ваш — преданный, честный и усердный, каким и надлежит быть солдату, — вполголоса произнес он без тени угодливости.
На губах его мелькнула улыбка, как будто они обменялись меж собой некой шуткой. Какой именно, так и не ясно: человек успел отойти, чтобы из чайничка долить кружку Байяза. Финри скривилась и, убедившись, что на
нее никто не смотрит, выплеснула напиток на стенку.— …выбор был самым жестоким образом ограничен, — говорил ее отец, — учитывая небывалую поспешность, навязанную Закрытым советом…
Байяз его перебил:
— Поспешность, маршал Крой, это вынужденная необходимость; требование скорее политическое.
Маг с хлюпаньем втянул чай; стояла такая тишина, что слышен был бы не только шорох мыши, но и скачок блохи. Финри ужас как хотелось проникнуть в суть интриги; стоит ли говорить, что она всем видом показывала напряженное внимание — сколько можно пользоваться набившими оскомину приемчиками вроде острословия и пикировки насмешками.
— Когда каменщик возводит стену на склоне и она рушится, он едва ли вправе сетовать, что она простояла бы тысячу лет, если б ему для работы дали ровную землю, — Байяз снова шумно отхлебнул, все в той же напряженной тишине. — Так вот, на войне земля никогда не бывает ровной.
Финри так и подмывало выступить в защиту отца, как будто на спине у нее уселась оса, которую надо, не мешкая, раздавить. Тем не менее приходилось помалкивать. Одно дело задирать Мида, и совсем иное — перечить первому из магов.
— В мои намерения не входит и не входило оправдываться, — сухо заметил отец. — За неудачу я несу всю ответственность, а за потери беру всю вину целиком.
— То, что вы не стремитесь отмежеваться от вины, делает вам честь, но не приносит нам пользы. — Байяз вздохнул, как будто выговаривал нерадивому племяннику. — Но давайте же усвоим уроки, господа. Вчерашние поражения оставим за спиной, а приглядимся лучше к завтрашним победам.
Все дружно закивали, даже отец Финри, словно им никогда не доводилось слышать слов более глубоких и емких. Вот что значит власть. Финри не припоминала, чтобы кто-нибудь был ей так отвратителен и одновременно так нравился, как этот человек.
Сбор войска Черного Доу происходил в круге Героев, около костра, полыхающего жаром и шипящего от дождевых капель. Огнистый свет и провалы тени придают людям сходство с бесами, отчего они иной раз и ведут себя по-бесовски; Зоб такого навидался. Вот они все здесь — Коул Ричи, Бродд Тенвейз, Скейл с Кальдером, Железноголовый, Треснутая Нога, названные рангом поменьше. Самые громкие имена и грозные лица на всем Севере, кто с гор, кто из лесов. Нет только тех, кто воюет за чужую сторону.
Гламе Золотому, судя по виду, досталось нынче не на шутку, кто-то у него на морде, как в кузне, поработал. Левая щека — один сплошной рубец, губы потрескались, на физиономии расцветают синяки всех оттенков. Среди хищных лиц выделялся глумливой улыбкой Железноголовый, который в жизни будто не видал ничего отрадней Гламиного расплющенного носа. Застарелая вражда между этими двумя отравляла и без того унылое настроение, царящее вокруг костра.
Зоб, прихрамывая, подошел к Кальдеру.
— Ты-то какого черта здесь делаешь, старикан? — пробормотал тот.