Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.
Шрифт:
— Может быть. А может, я сделаю из вас хнычущих горожан.
— Для этого надо иметь закалку покрепче, чем у тебя сейчас.
— Да уж, с закалкой я как раз подкачал.
— Ну, не знаю, — она искоса глянула на него, оценивающе приподняв бровь. — Мне начинает казаться, что под всем этим тряпьем может прятаться металл.
— Наверное, олово, — Темпл стукнул кулаком себя в грудь.
— Да уж, меч не выйдет, но может получиться вполне приличное ведро.
— Или ванна.
— Черт побери, ванна, — она мечтательно прикрыла глаза.
— Или крыша.
— Черт побери, крыша… — они взобрались на холм и смотрели вниз на перелесок. —
Прямо перед ними стоял фургон, рядом — куча шкур, а у нее лежал Лиф. Темпл узнал его только по сапогам, поскольку все остальное заслоняли две коленопреклоненные фигуры.
Сперва он подумал, что парень, наверное, упал, а эти двое помогают ему встать. Но один из незнакомцев развернулся лицом. Одежда его состояла из дюжины криво сшитых кусков шкур, а в руке был окровавленный нож. Он издал неразборчивый крик, тонкий и пронзительный, словно воющий на луну волк. Во рту его затрепетал кончик языка. Подняв снаряженный лук, духолюд кинулся к ним.
Темпл сидел, оцепенев, и пялился на приближающего врага, который обвел глаза красными кругами. Щелкнула над ухом тетива Шай, и стрела, преодолев небольшое расстояние, вонзилась в обнаженную грудь духолюда, свалив его с ног, как удар в челюсть.
Глянув на второго духолюда, Темпл заметил, что тот снял со спины лук и тянется к колчану на бедре за стрелой. Шай помчалась вниз по склону, крича столь же неразборчиво, как и дикари, и размахивая своим коротким мечом.
Духолюду удалось вытащить стрелу, но тут он крутанулся на месте и осел. Только тогда Темпл заметил Свита, опускавшего разряженный арбалет.
— Их будет больше! — закричал разведчик, цепляя «стремя» арбалета носком сапога и натягивая тетиву. Одновременно он развернул коня так, чтобы видеть опушку.
Духолюд по-прежнему пытался вытащить стрелу, обронил ее, потянулся за второй, но рука плохо слушалась из-за засевшего в ней болта. Когда Шай, проскакав мимо, ударила его мечом прямо в лицо, он что-то выкрикнул и полетел кувырком.
Темпл съехал по склону и, спешившись, присел около Лифа. Нога парня дергалась, будто он хотел встать. Шай упала на колени рядом. Лиф потянулся к ее руке и открыл было рот, но оттуда хлынула кровь. Кровь текла изо рта, из носа, из неровных кусков кожи там, где у человека расположены уши, из порезов от ножа на руках, из груди, куда угодила стрела. Растерянный, Темпл вскинул руки, онемев от бессилия.
— Забери его на своего коня! — рычала Шай.
Темпл ожил и подхватил Лифа под мышки.
Откуда-то появилась Кричащая Скала и принялась лупить по голове дубинкой того духолюда, которого подстрелила Шай.
Его кости хрустели, насколько слышал Темпл, упрямо тащивший Лифа к своему коню. Он споткнулся, упал, поднялся, довершая начатое.
— Брось его! — кричал Свит. — Он не жилец — дураку ясно!
Темпл не обратил внимания на его слова, поскольку, стиснув зубы, пытался забросить Лифа на седло, вцепившись в пояс и окровавленную рубаху. Для тощего мальчишки весил он очень много.
— Не брошу его… — хрипел он. — Не брошу… Не брошу…
Во всем мире остались только он, Лиф и лошадь. Только боль в натянутых мышцах и смертельная тяжесть парня. Его бессмысленный, прерывистый стон. Он слышал топот копыт коня Свита, который пронесся мимо. Слышал крики на незнакомом языке — в голосах почти не было ничего человеческого. Лиф съезжал и соскальзывал, лошадь норовила отойти, а потом рядом оказалась Шай, рык страха, ярости и
напряжения клокотал в ее горле. Вдвоем они закинули Лифа на луку, обломанное древко стрелы чернело на фоне неба.Кровь покрывала руки Темпла. Несколько мгновений он рассматривал их.
— Скачи! — кричала Шай. — Скачи, гребаный дурак!
Он забрался в седло, схватил повод липкими пальцами, едва не свалился со своего коня — нет, с коня Лэмба — и мчался вперед. Ветер бил в лицо, унося рвущийся изо рта отчаянный крик, обжигая до слез глаза. Плоский горизонт прыгал и дергался. Лиф бился о луку. Свит и Кричащая Скала казались двумя пятнышками на фоне светлого неба. Шай скакала прямо перед ним, подавшись вперед. Ее конь вытянул хвост струной. Когда она оглянулась, Темпл прочел ужас в ее глазах. Он не хотел оборачиваться, но заставил себя.
Они поспевали за ним по пятам, похожие на посланцев Ада. Разрисованные лица, разрисованные лошади. Какие-то детские наряды, украшенные перьями, костями, зубами зверей, обрезками меха. У одного висела на шее высушенная человеческая рука, подпрыгивая в такт прыжкам коня. Второй водрузил на голову убор, сделанный из бычьих рогов, а третий использовал вместо нагрудника большое медное блюдо, ярко сверкающее под солнечными лучами. Желто-рыжие волосы развевались. Духолюды размахивали оружием — зазубренным, остроконечным, крючковатым, словно заготовленным для самых ужасных способов убийства. Мороз пробрал Темпла до самой задницы.
— О, Боже… О, Боже… Мать вашу… О, Боже…
Его дурацкая молитва звучала где-то в стороне, как и копыта коня… коня Лэмба. А стрелы мелькали совсем рядом, падая в траву. Шай что-то кричала через плечо, но слова уносил ветер. Темпл пытался удержаться. Цепляясь за повод, за рубашку Лифа. Спина и плечи зудели. Он чувствовал себя покойником или пленником, который завидует мертвецам. Единственная мысль колотилась в голове: почему он не поехал со стадом, черт побери? Надо было остаться на холме у Эверстока. Надо было шагнуть вперед, когда гурки явились в дом Кадии, а не стоять в одном ряду с остальными, терзаясь угрызениями совести.
Увидев движущиеся фигурки впереди, Темпл догадался, что это — Братство. Очертания фургонов на ровном горизонте и всадники, спешившиеся им навстречу.
Повернув голову, он увидел, как духолюды отставали все больше и больше, яростно горланя. Один из них выстрелил, но промахнулся. Темпл всхлипнул от облегчения, силы духа хватило лишь на то, чтобы остановить коня — коня Лэмба, — дрожавшего так же сильно, как и он сам.
Среди фургонов в панике метались люди, будто увидели не полдюжины духолюдов, а шесть сотен. Лулайн Бакхорм звала потерявшегося ребенка. Джентили запутался с завязками древнего нагрудника, старше его самого. Несколько коров вырвались и бегали среди толпы. Маджуд, стоя на козлах фургона, призывал всех к спокойствию, но никто его не слышал.
— Что случилось? — пророкотал Лэмб, как всегда, невозмутимый.
Но Темпл смог лишь покачать головой. Слова застряли в горле. Ему пришлось приложить усилие, чтобы разжать ладонь и выпустить рубашку Лифа, которого Лэмб снял с лошади и положил на землю.
— Где Корлин? — кричала Шай.
Темпл соскользнул с седла, ощущая, что его ноги превратились в две онемевшие деревяшки. Лэмб сорвал с Лифа окровавленную рубаху, разрезая ткань ножом. Склонившись над парнем, Темпл принялся промокать кровь, вытекающую из раны, но ее не становилось меньше. Она заливала все тело Лифа.