Земной круг

Это был большей толчок к дальнейшим исследованиям, и в 1890 году появился труд Д. Н. Анучина, где были указаны все известные ему списки повести «О человецех незнаемых в восточной стране…».

Одновременно в том же году повесть была напечатана А, А. Титовым в сборнике «Сибирь в XVII веке», причем за основу была взята рукопись из погодинского собрания.

Так произведение безвестного северного сочинителя получило выход в свет, если не считать, что оно еще в XVI веке стало известно англичанам, посещавшим русский Север.

В этой повести пли путеводителе, который в конечном счете приводит в землю «вверху Оби», истина перемешана с вымыслом. Но ведь сказку всегда можно отличить от правдивых сведений. Нередко даже самые баснословные рассказы о чудовищных людях объясняются особенностями быта, причудливым видом одежды, присущим племенам, впервые встреченным путешественниками. Поэтому не приходится удивляться, если древнерусский писатель, никогда не знавший Геродота, не слышавший об Аристее, в сказании «О человецех незнаемых…» упоминает о людях, у которых рты расположены «межи плечми», а глаза находятся в «грудех».

Более важны другие подробности, приведенные в повести.

Безвестный ее составитель сначала ведет нас в восточную страну, за Югорскую землю, где над морем живут «люди Самоядь». Люди эти ростом невелики, но очень подвижны. К тому же они хорошие стрелки-лучники. Они ездят на оленях и собаках, носят одеяния из собольих и оленьих шкур. Товар их — соболи.

Составитель сказания знал и о загадочной доныне земле Баид, «вверху Оби, рекы великыя», где не было лесов, а люди жили в земляных обиталищах, ели мясо соболей. Соболи в той стране были отменные — крупные и очень черные.

Баидинцы иной одежды, как соболья, не знали. И рукавицы и ноговицы — все это было из меха соболей.

Среди незнаемых людей Сибири упоминались и те, что имели «очи в грудех». Они метали стрелы при помощи железных трубок. Люди эти жили где-то на Оби.

Но вот самое важное место в рукописи «О человецех незнаемых в восточной стране…»

«Вверхь тоя же рекы великия Оби есть люди ходят по под землею иною рекою день да нощь, с огни. И выходят на озеро. И над тем озером свет пречуден и град велик, а посаду нет у него. И кто поедет к граду тому и тогда слышити шюм велик в граде том как и в прочих градах и как придут в него и людей в нем нет и шюму не слышити ни которого ни иного чего животна, но во всяких; дворах ясти и нити все много и товару всякого кому что надобе и прочь отходят и обрящется паки на своем месте и как прочь отходят от града того и шюм пакы слышете как и в прочих градех» [52] .

52

Д. Н. Анучин. К истории ознакомления с Сибирью до Ермака. М., 1890, с. 10–11.

В этом отрывке все замечательно. Сколько свидетельств сошлось в нем!

Сначала речь идет о верхнем течении Оби. Полагаю, что автор сказания имел в виду приток Оби, «стороннюю реку», как выражались в старину, когда говорили, что люди «ходят по под землею иною рекою». Иной рекой по отношению к Оби мог быть Иртыш. Что же касается людей, ходивших с огнем под землей, то это рудные добытчики Алтая. Несколько лет назад в недрах Джунгарского Алатау был найден светильник XI века — спутник чудского рудокопа. С подобными светильниками ходили под землей и древние горняки рудного Алтая.

Сказание говорит, что носители огней «выходят на озеро». Надо понимать, что эти люди вообще появляются на озере — в том смысле, что приходят туда с места своих работ. Для этого вовсе не обязательно, чтобы подземные ходы были поблизости от озера и великого града, стоящего на его берегах. На озере происходила знаменитая «немая» торговля. За этим и «выходили» туда в числе других обитателей этого края люди, проводившие часть своей жизни под землей.

Но что это за озеро?

В более поздних свидетельствах оно обычно называется «Китайским». Это, конечно, не означает того, что там жили китайцы. Туда могли приходить — да и, по-видимому, приходили для меновой торговли — караваны из Восточного Туркестана и Китая.

Следы ведут к озеру Зайсан.

И совершенно не случайно впоследствии Золотая Баба была связана с «Китайским озером». Золотую Бабу, как я уже говорил, помещали в устье Оби, а истоки великой реки отождествляли с озером Китайским, то есть с Зайсаном. При этом Обь и Иртыш зачастую считали единой рекой.

Но неизвестный составитель сказания «О человецех незнаемых в восточной стране», как мы уже имели случай убедиться, называл Иртыш «иною рекою», и это соответствовало действительности.

Таков был трудный, но прямой путь от снежного обиталища Золотой Бабы в самую глубь Азии, к грифам, сторожащим золото, к людям с глазами на груди, к носителям подземного огня.

Новгородцы, видимо, знали не только о дорогих рудах, но и о сказочных богатствах чудских могильных курганов Алтая. Это было одной из причин стремления к озеру, где стоял великий град без посада — место торгового сборища.

Не там ли происходил главный сбыт «закамского серебра»?

Как ни труден был грандиозный водный путь по Оби и Иртышу, он, вероятно, считался более безопасным, чем караванные дороги через пустыни и степи.

События XIV века — войны Тохтамыша и Тимура — заставили наших предков обратить взор на лукоморье, на Обь, где начинался известный еще в древности путь в далекие страны.

Загадочный рассказ Мендеса Пинто

Существует одно предание, которое позволяет предполагать, что около 1400 года было совершено какое-то путешествие со стороны Руси в Китай.

Это предание было записано в XVI веке португальским пиратом Мендесом Пинто (Мендише Пинту), всесветным странствователем.

В нем было кое-что от пресловутого Мандевиля. Пинто, например, уверял, что побывал в Абиссинии у «матери попа Иоанна» [53] .

Он был определенно неравнодушен к китайской богине Гуань-инь, о которой нам приходилось говорить в связи с Золотой Бабой.

В сороковых годах XVI века Пинто вместе с другим пиратом устроил набег на тот самый остров Путошань, где находились монастыри, возведенные в честь Гуань-инь. Он искал там золотые сокровища.

Около 1544 года Мендес Пинто побывал в каком-то китайском городе, стоявшем возле реки. Город был небольшой, но его окружали рвы и зубчатые стены с башнями. Пинто был поражен, когда увидел незнакомые ему приборы, похожие на большие насосы, стоявшие, по-видимому, на крепостных стенах. Португалец обратился за разъяснением к «татарским» послам, вместе с которыми он прибыл в этот город. Послы сказали, что деревянные орудия приспособлены для стрельбы на большое расстояние. Этот ответ еще больше разжег любопытство португальца.

53

Если читатель захочет знать подробности бурной жизни Пинто, то я посоветую достать ценную и редкую книгу Т. Кюльба «Жизнеописания древних, средневековых и нового времени путешественников, посещавших Россию или говоривших о ней и других, соседственных с нею странах». М., 1865. Перевод А. И. Шемякина. Там подробно рассказано о приключениях Пинто в Индии, на острове Ормуз, на Малакке и Суматре, в Китае и Японии, в Бирме и Сиаме.

«Когда я спросил у посланников, кто изобрел этот способ стрельбы, они отвечали нам — люди, называемые Alimanis из страны, называемой Muscoo, прибывшие сюда через озеро соленой воды, очень глубокое и обширное, на 9-весельной лодке, в обществе женщины-вдовы, владетельницы местности, называемой Cuaytor, которую, как говорили, король датский изгнал из ее страны», — писал Мендес Пинто об изобретателях загадочных орудий [54] .

Он добавлял, что три сына этой вдовствующей северной владетельницы, прибыв в Китай, женились на родственницах «татарского короля». От этих браков произошли самые знатные татарские (читай монгольские) роды в Китае.

54

М. П. Алексеев. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей. Иркутск, 1941, с. 422.