Земной круг

Речь шла здесь не о том Мануиле, которого видели Зосима и де Ланнуа, а о Мануиле Первом, царствовавшем в Византии в 1143–1180 годах.

Дело было так. В 1165 году папа Александр Третий и ряд европейских властителей, в том числе и Мануил, получили подложное письмо от Иоанна — воображаемого христианского повелителя «Трех Индий». Через двенадцать лет магистр Филипп искал от имени Ватикана страну, где царил пресвитер Иоанн.

Мануилу тоже приписывали попытки найти заповедное христианское царство в Азии. Сказание, сложившееся в Византии, говорило, что посол Мануила достиг владений Иоанна.

Зосима и де Ланнуа могли лицом к лицу столкнуться и в Царьграде и в древнем Иерусалиме, ибо их путешествия туда были совершены в одно и то же время.

Из Палестины бургундский аргонавт в поисках золотого руна проехал в Египет, где царствовала вторая династия мамелюков — Борджитов. Следы де Ланнуа теряются среди розовых садов предместий Каира, где проводили время султаны. Там когда-то при дворе мамелюков служил лекарь Жан Бургундский, который дальше Египта никогда не ездил. Страну «попа Иоанна» он открывал, сидя в Каире!

В Западную Европу рыцарь-скиталец де Ланнуа вернулся, очевидно, только в 1423 году. Он преподнес свое сочинение в трех списках Филиппу Доброму, герцогу Бургундскому, и английскому королю-ребенку Генриху Шестому.

Так в Париже, Дижоне и Лондоне узнали о бесконечных скитаниях де Ланнуа.

Филипп Добрый не забыл заслуг своего подданного. Когда бургундский герцог учредил орден Золотого Руна, в том же году де Ланнуа был вручен один из первых знаков этого ордена.

Прошло еще десять лет, и мы видим рыцаря Гильберта в числе участников Базельского собора, на котором обсуждался вопрос об изучении Руси и Литвы и уже собирались сведения об этих странах. В таком случае де Ланнуа сказал там свое слово.

Кавалер со знаком Золотого Руна и с золотоордынской гривной на шее находился во Франции в тот год, когда английские латники, отвратив лица от жаркого пламени, концами длинных пик подвигали еще не сгоревшие поленья под ноги Жанны д’Арк.

В 1450 году бывший посол к Едигею ездил зачем-то в Рим. Лет за пять до этого он вновь посетил Палестину и, надо полагать, Константинополь, еще не захваченный турками.

«При римском дворе с напряжением следили за отважными экспедициями и войнами, отличавшимися жаждою приключений», — пишет о тех годах историк Г. Фойгт [65] .

65

Георг Фойгт. Возрождение классической древности, II. СПб., 1884, с. 319.

Ватикану имело смысл выслушать воспоминания де Ланнуа о его пребывании у ворот богатой Московии, как имело смысл записывать рассказ веронского монаха, только что вернувшегося с верховьев Дона и высланного оттуда неучтивыми московитами.

Апостолический секретарь Поджио Браччиолини выправил и напечатал в то время отчет венецианца Никколо де Конти, обошедшего Юго-Восточную Азию, скитавшегося по Индии, Цейлону и Индокитаю.

Среди осведомителей папского двора в те годы был и русский митрополит Исидор, царьградец по происхождению. Бежав из Чудова монастыря в Литву, он перебрался в Рим, а затем странствовал по Италии и Испании. Экспедиция, посланная папой около 1445 года на северо-восток Руси, вероятнее всего, был затеяна Исидором.

Под конец жизни рыцарь Гильберт де Ланнуа считался владетелем Санта, Виллерваля, Троншиена, Вагени и Бомона.

Местонахождение их уточнить нам не удалось.

Во Франции не менее трех Бомонов. Если речь идет о Бомоне-на-Жимоне, нельзя не отметить, что округ, в котором находился этот городок, называется Кастельсарразин, что значит: Сарацинская крепость. Связано ли это с временем крестовых походов, или в таком названии повинен сам де Ланнуа, столь долго бродивший по разным «сарацинским» землям?

Гильберт де Ланнуа умер в 1462 году, в преклонном возрасте. Книга о его странствиях долго не видела света.

Лишь в 1840 году Констан-Филипп Серрюр, писатель и издатель старинных хроник и поэм Фландрии, решился взять с полки своей библиотеки рукопись современника Жанны д’Арк и передать ее одному типографщику в Монсе. Сто экземпляров книги де Ланнуа начали свою жизнь. К изданию были приложены карта и какой-то словарь; содержание их нам неизвестно.

Для России де Ланнуа был открыт П. С. Савельевым и Ф. К. Бруном в 1850 и 1853 годах [66] . Одесский ученый Ф. К. Брун не успел заполнить многих белых пятен в сказании рыцаря Гильберта, и мы постарались сделать это, связав жизнь бургундского странника с судьбами многих других людей — его современников. Не лишним звеном в этой цепи оказался даже коварный и беспокойный Едигей.

66

Привожу известную мне библиографию о де Ланнуа:

П. С. Савельев. Очерк путешествия в прибалтийские страны, Великий Новгород и Псков, совершенного рыцарем Гильбертом де Ланноа в 1412–1414 гг. — «Географические известия», 1850, с. 17–35;

Ф. К. Брун(1804–1880). Путешествия и посольства господина Гильбера де Ланнуа, кавалера Золотого Руна, владельца Санта Виллерваля, Троншиена, Бомона, Вагени, в 1399–1450 гг. — «Записки Одесского о-ва истории и древностей», III. Одесса, 1853, с. 433–465; Путешествие по Литве в XV в. Жильберта де Лянуа. — «Вестник Западной России». Вильна, 1867, № 7, с. 38–47;

Емельянов.Путешествие Гильбера де Ланноа в восточные земли Европы, в 1413–1414 и 1421 гг. — «Киевские университетские известия», 1873, № 8, с. 1–46;

Л. Майков. Заметки по географии древней Руси. СПб., 1874, с. 41;

В. Кордт. Чужоземнi подорожнi по Схиднiй Европi до 1700 р. у Кiивi, 1926, с. 20.

Для историка же будет ясно, что в хранилищах Вильнюса, Варшавы, Кракова, Львова, в архивах Румынии и Молдавии, в старинных библиотеках Франции и Италии должны находиться на первый взгляд неожиданные данные о людях, проходивших мир по гигантской дуге — от Мадрида до бассейна Желтого моря. Только ради этого мы тревожили тени Шильтбергера, Едигея и рыцаря Гильберта, не забывая и о безвестных странниках из Вереи и Рязани. Монгольский волосяной аркан вел их по страшным и неведомым землям, уводя в такие пределы, о которых не имели никакого представления космографы европейских университетов.

Нам приходится в последний раз вспомнить рыцаря в камзоле с зубчатыми рукавами и вот по какому поводу.

Через десять лет после смерти де Ланнуа в Татарию и Русь спешил новый посол герцога Бургундского. Он стремился в преддверие Индии. Это был болонский монах Людовик.

По следам Афанасия Никитина

В Индии же к тому времени успел побывать в 1469–1472 годах Афанасий Никитин, узнавший там о Цейлоне, Китае, стране Пегу (Бирме) и о других дальних землях. Афанасий изучал рынки города Бидара и великое торжище в Алланде, где продавались татарские и арабские кони, шелк и другие товары. Пять месяцев он прожил в алмазной области Райчур, где русского странника видели на улицах Голконды.

Нет нужды излагать подробно все «хожение» нашего предка; лучше отослать читателя к последнему изданию записок Афанасия Никитина, сопровожденному замечательными примечаниями [67] .

Собравшись идти на Русь, Афанасий добрался до порта Дабул, затем поплыл к Ормузу.

Проходя Персию, неутомимый тверитянин посетил ставку туркменского завоевателя Западного Ирана, основателя могущественной «Белобаранной» державы, Узун-Гассана. При дворе его жил тогда венецианский представитель Джосафат (Иосафат) Барбаро, большой знаток русских дел.

67

См. «Хожение за три моря Афанасия Никитина 1466–1472 гг.». М. — Л., 1958.

Мы взялись рассказать о том, как скрещивались пути разных людей на великих просторах от Черного моря до тихоокеанских стран и от янтарного балтийского побережья до ворот Индии. Поэтому надо вспомнить о скитаниях Барбаро, Контарини и некоторых других их современников.

Джосафат Барбаро прибыл из Венеции в Тану при устье Дона в 1436 году. Единственным путеводителем для Барбаро могла служить карта его земляка Андреа Бианко, где на Севере были показаны чудовищные люди, а истоки Дона помещены чуть ли не в полярных областях.