Земные и небесные странствия поэта

И он яро улыбался и он был счастлив и он шептал веселыми весенними губами:

— Мохенджо-Даро! Мохенджо-Даро! Мохенджо-Даро!

Ай-ха! Хатта! Вьялли!.. Здравствуй!..

Пять тысяч лет назад ушел я от тебя мой родной цыганский табор, и я возвращаюсь, Мохенджо-Даро!

А я не забыл твое имя, Мохенджо-Даро, а я возвращаюсь…

И еще он сказал мне:

— Мария-Динария! дочь моя!

Я тебя не оставлю одну, как матерь Мария твоя оставила тебя малолетнюю…

Я только поброжу по родному Мохенджо-Даро и вернусь к тебе дочь моя…

Ты жди!..

…И он улетел с северным ветром-северяком «чичера», идущим от Руси и несущим бездонные сиротливые снежные лесные души русских усопших бессмертных монахов мучеников мудрецов отцов Севера и заволжских божьих старцев учителей Руси.

И он улетел в Индию, в свой родной ископаемый город Мохенджо-Даро.

И я долго ждала его.

…И пришла весна и пришел вешний лебединый ветр с Гималаев, любимый ветер отца моего.

И я ждала его, потому что я знала, что он любит меня и не оставит меня, как мать моя водоходица христова, и вернется…

И я часто ходила на вершину горы Фан-Ягноб и глядела в сторону Индии и ждала Отца моего…

Но его не было….

…И однажды ночью я услышала плаксивые рыдалистые крики орлов-ягнятников и гробовых трупоедов грифов-стервятников словно они хоронили кого-то и причитали как мусульманские самаркандские иль голосистые ферганские плакальщицы.

И я встала с постели моей и пошла на крики птиц.

И там у подножья горы Фан-Ягноб лежал мой отец Пифагор-Динарий-Холмурад-Мазар в своей бурке и с турецким кальяном во рту.

Он был счастливый.

Он был в Мохенджо-Даро и в руке у него был ноздреватый древний оплывший от старости кусок тебризского теплого мрамора…

И он вернулся ко мне, к дочери своей.

Только он был мертвый уже.

Убитый он был уже.

Он упал с небес на землю насмерть уже убиенный…

Но он улыбался…

Мёртвые могут улыбаться от вечного счастья…

— Мохенджо-Даро! Я ем твой древний мрамор, как хлеб!..

И он лежал убитый и счастливый и улыбающийся в бурке своей.

И во рту у него был кусок мрамора как кусок непрожеваного хлеба…

…И орлы и грифы трупоеды летали стенали над ним и не трогали не ели не брали тело его, потому что они любили его за его дивную певучую хитару и за то, что он летал, как птицы, и они считали его своим пернатым собратом…

То ли не хватило ему анаши на обратную дорогу и он отрезвел отяжелел в небесах и упал?..

То ли пограничный чуткий лютый самолет учуяв его волчьей сверхзвуковой недреманной радарной ноздрей своей сбил его, когда он перелетал рубежи державы?..

…И он шептал в бреду загробном уже:

— О Русь-Имперья алчная!..

И ныне псы Твои сторожевые гибельные стоят стерегут блюдут летят и на небесных путях…

О Русь-Имперья неоглядная!..

И с Твоих небес летит на рубежи Твои — воистину рубежи ада! — их пена хищная гладная, как град убивающий посевы.

О Русь-Имперья!.. Гнездо трон Тирана!

О имперья пня, держава сна…

Но Ты возлюбленная моя вечная как пирамида Хеопса!..

И перелетные птицы сходят с тысячелетних путей своих и грядут вдоль адовых границ рубежей Твоих.

И не летят на Тебя, Русь-убийца-охотница, Русь гонительница, Русь-притеснительница, но родная моя…

И Твои малые и большие народы сходят с тысячелетних путей отцов и дедов своих и нет им брега и нет им Бога и нет им пристанища…

Ей, ей, Русь!.. да!..

Но Ты тайная Ты Святая и Спаситель Иисус Вторым Пришествием придёт к Тебе как к Невесте!..

И к самому безвинному и несчастному народу…

… Здесь ночью бурьян дорастает до звёзд

Здесь жены и дети пьют водку…

Но именно здесь

Пойдёт по водам Спаситель Христос

Отринувши смерть как лодку…

Да!..

Но до той поры бродит по Тебе тень вечного неутоленного Грозного Иоанна и не смиряется опричная кровавая…

И брезжут бродят тени Чингисхана, Петра, Сталина…

И алчут кровоядные кромешные спасители Русского государства…

И текут реки крови…

А без Них будет ад тьма хаос демократии…

И потекут встанут моря океаны крови …

Айххха!..

…И Мария-Динария молчит и уже нощь талая сходит с вершины горы Фан-Ягноб на каменную кибитку Пифагора-Динария-Холмурада-Мазара, как сходит снежный ирбис барс козопас звездный (увы! уж вымирающий) на пахучую сладкую овечью покорную отару…

…О человече!..

И вот ты выбираешь между голодным барсом и сытой беззащитною овцою…

О Господь мой!.. Зачем такой выбор насылаешь назначаешь?..

А я выбираю горную ночь…

…Нощь уже талая весенняя горная чудовая

многозвездная колодезная многодальная

Нощь когда тают дальные снега на вершинах горных

дальных дальных дальных

Нощь нощь когда тает снег когда тает тысячелетняя

горная смолистая арча когда тает талый прибрежный

валун камень когда тает душа душа талая талая талая

Нощь нощь лошадь талая цыганская кочевая нощь лошадь

с мириадами звезд дуговых ямских колокольцев бубенцов

со звонами перезвонами зовами неоглядных бездонных

серебряных плеяд ковшей галактик

Нощь нощь пьян’ая талая и кто твой цыган конокрад кто

твой Святой Хозяин?

Нощь нощь талая вешняя и тает камень талый и тает

душа талая…

…О Господи! я жив иль утонул?

О Господи я счастлив!..

А не знаю Господи я жив иль утонул в реке Кафирнихане-Рае?..