Земные и небесные странствия поэта
Шрифт:
И ты стоишь средь бегущих и ты не умер не убит но город твой при жизни твоей навек прощается с тобой
И ты заживо навек прощаешься с родным городом Душанбе и людьми возлюбленными твоими
И что видишь при жизни то что должно увидеть только после смерти
Господь мой! чтo на земле печальней разрушенного гнезда
…Однажды в голодном детстве моем я камнем разрушил сбил воробьиное высокое гнездо на белотелом тополе-араре пирамидальном чтобы съесть млечных млявых пуховых птенцов…
И гнездо упало на голову мне обвило окружило
И птичий кроткий помет и перья и пух и птичья сокровенная ветошь объяли голову и власы мои и птичьи рухлые беззащитные яйца текли по лицу убийцы моему
И досель текут они…
А теперь людские родные гнезда горят у глаз моих…
И текут со всех гиссарских гор хребтов и регарских холмов весенние ручьи…
И арыки неистово курчаво глиняные бредут у ног моих…
Стоящий и рыдающий среди текущих вод… и бегущих людей и горящих гнезд…
А здесь было детство мое…
Глава VI
ЯБЛОКО ИЗ РЕКИ
Дервиш сказал:
— В детстве в голодные годы немецкой войны мы жили в нищем кишлаке в горном блаженном ущелье у реки Кондары-дарьи
И летом я уходил в горы в верховья ущелья где живо рождалась пенно росла дымилась творилась река из безвинного млечного ледника
И там росли дикие яблони и алордяные алотугие плоды их были несметно сладки и крепки
И там я ел яблоки до оскомины и потом тряс обильные алые от плодов ветви избыточные и сыпались яблоки в пеннорож-денные свежерожденные волны реки Кондары…
И яблоки по реке весело плыли текли по всему ущелью и доходили в волнах прозрачных до исхода до устья до кишлака где их стерегли и ловили жители моего кишлака где их ловили старики и дети, которые не могли добраться до девственных истоков ущелья и реки
И это был праздник алых речных яблок диких в нищем кишлаке
…И однажды летом я взошел по хладному ущелью к истокам реки к саду диких яблонь но не было алых плодов на пустынных ветвях, ведь яблони рождают плоды через год а я был юн и не знал этого
И оказался в бесплодном безвинном нагом притихшем саду…
И только одно несметно алое рдяное яблоко уродилось во всем неурожайном саду как один праведник всегда рождается во всяком кишлаке и оно висело над самой новорожденной новокипящей рекой
И я был голоден как все дети и старцы в военные дни…
И я хотел яблоко съесть и истек обильной пенной алчной слюной как ледник истекает рекой но потом вспомнил о тех кто в голодном кишлаке яблоки ждет и тряхнул яблоню и яблоко в волнах ушло
И оно одно в реке кануло ушло
Это яблоко было рдяно ало несметно словно взяло в себя сок и крепость всех нерожденных плодов…
И оно не размокло не раскисло средь бушующих альпийских хрустальных
вод вод вод…Потом я виновато задумчиво пришел в кишлак где в глиняной кибитке матушка молчная Людмила Мулло-Муаллима меня ждала и нынче ждет
Аллах пусть подольше пожарче пылают витают хрустальные очи ее!..
…Мама я наелся диких яблок и даже оскомина зубы мои ярые жжет
Мама так много уродилось яблок в далеком блаженном саду…
Она глядит и словно альпийский снег под молодым весенним горным солнцем улыбается мне
А на столе на льняной скатерти лежит то ярордяное алое речное яблоко
…Сынок те яблоки что ты съел были кислые и родили оскомину
А это яблоко сладкое — я поймала нашла его в волнах Кон-дары-дарьи
Съешь его сынок и оскомина пройдет как проходит жажда от ледяной снежной воды…
И она улыбается мне потому что знает что яблони рождают через год
…Ало рдяно одиноко яблоко плывет бредет грядет в жемчужной новорожденной реке…
Глава VII
МАТЬ
— Дервиш что нежнее всего на свете?
Переспелый исфаринский персик?
Дитя новорожденное молочно дремлющее в снежной безвинной гахваре люльке колыбели?
Губы и груди возлюбленной в дремной утренней постели?
Крылья пыльцовых живожемчужных живомучнистых бабочек очнувшихся в апреле?
Дервиш сказал:
— Персты матери бродящие по сыновнему темени…
…А речная дальняя яблоневая матушка Людмила чародейная лучезарная улыбается мне:
— Cынок! то яблоко ушло утекло по реке! а ты уже не мальчик а отрок уже! уже! уже…
Глава VIII
СОН ТРОКА
Сон отрока! сон святого блаженного слепого!..
Когда спящие ленные зыбкие губы исходят медовою слюною
А ствол зебб ранний ярый кровомутный исходит снежною безумною жемчужной живицей человеков божией слепой тун-ной смолою
О сон отрока
Два ручья текут тянутся тайные в ночи на простынях смятенных…
…Сынок… отрок…
А яблоко ушло по реке…
Сынок а отроки чище вольготней веселей крапчатых ханских колосисто златистых форелей в лонах в златопесчаных ложах родников водопадов ручьев…
ГЛАВА IX
ТАДЖИКСКИЕ ОТРОКИ
Акмаль-джон и Акбар-джон были блаженные отроки-талаба из душанбинского медресе-школы духовной
И были они благородны бедны и чисты как белоснежные вершины варзобских гор зимой как белопенные пятничные чалмы бухарских шейхов во дни пятничных заоблачных молитв
И вот однажды встретились они на узком деревянном дряхлом опасном шатком шалом мосту через Варзоб-дарью
А весна была и река полна была волн ледяных пенных