Зерг по имени Маша
Шрифт:
Возле входа в дом (большая кожистая мембрана, которая раздвигается, если её почесать) Машу встретили два авторских зерглинга, Ножницы и Комарик, и один гиблинг самый обычный. В этой дали было по-настоящему скучно, единственное развлечение - это редкие боестолкновения с дикими и изнасилование генного кода этих двух красавчиков. У Ножниц вместо пасти был клюв, вернее даже не так, больше всего это походило, собственно, на ножницы - треугольная вытянутая верхняя челюсть, сходилась с острым углом такой же челюсти, только маленькой снизу. Этот зерглинг был немного неповоротлив, довольно медлителен, но гидралиска мог перекусить пополам. Комарик, напротив, был шустрый, вёрткий и совсем бесполезный в затяжном бою, так как главное его оружие -
В загоне отдыхали зерглинги, которые вернулись с постов, они выглядели уже довольно бодрыми и голодными. Один из них, думая что никто не видит, потихоньку жрал дом, ну, то есть объедал крип с каркаса.
– Фу, нельзя, плохой мальчик! Накажу! – заругалась Маша на зерга.
Её заметили все остальные и ой что началось. У кого есть дома собака, те поймут. А теперь представьте что собак десять, и каждая весом под шестьдесят килограмм. Когда Маше надоел общий дурдом, она мысленно приказала зерглингам строиться. Те тут же повиновались, выстроились вдоль одной стеночки по росту, как репетировали. В начале строя стоял Дружок, потом Ножницы с Комариком, а замыкал строй самый маленький, но при этом самый опасный гиблинг.
– Какие нехорошие мальчики. Повалили маму, обслюнявили, затоптали. Ну кто так себя ведёт? – зерглинги потупились все как один, с таким видом, будто им стыдно. – Ладно, хорош стесняться, сейчас кушать будем. Степаша, кати шарики.
Степашкой она прозвала единственного трутня. С остальными зерглингами он не жил, потому что «другие мальчики его обижают». Степашка держался с пофигизмом каменного истукана, но Маша то и дело замечала на нем свежие царапины, а один раз бедному Степашке вообще откусили одну из шести ходовых лапок. Ну а что он им сделает? Рабочий против солдат. Для рядовых Зергов такое поведение было типично, да и лапка за счёт регенерации у него отрастёт. Но если другим матерям стаи было пофиг на такое поведение, то Маша с этим мириться была не намерена.
– Не в моём доме! – строго она тогда заявила, совей свите.
Она не стала выдумывать заковыристых заданий. А просто запретила зерглингам самостоятельно посещать кладовую, а трутня наоборот, поселила туда. Флегматичный Степаша переселился в кладовую, лично ему было пофиг, обижают его зерглинги или нет. Но Маше так спокойней.
Напротив строя зерглингов было что–то вроде большого корыта, состоящего из окостеневшего крипа. В него Маша выливала биомассу, зерги, конечно, могли поесть и с пола, тупо слизав всё с крипа. Но как-то это всё выглядело совсем некультурно, да и часть биомассы крип впитывал. Прокалывая шарики, Маша сливала биомассу в корыто, чтобы всех накормить было достаточно двадцати норм. Зерглинки всё это время ждали у противоположной стены комнаты, и судя по свисающей до пола слюне, терпение у них кончалось.
«Интересно, а они, в случае острой голодухи, способны инстинкт перебороть и ослушаться меня?» – подумала Маша и отойдя от корыта в сторонку скомандовала. – Начали.
Зверинец ринулся к корыту, и громко чавкая, стал потреблять биомассу, корыто быстро пустело.
– Ну а ты есть хочешь? – обратилась Маша к Степаше.
Трутень ничего не ответил. Развернулся и отправился к себе в кладовку, попутно что–то ворчливо шипя. Маша поступила аналогичным образом, только пошла не к себе в спальню, а в прудик рождения, который она использовала вместо ванной. Часами она была готова отмокать в слабо–концентрированном растворе веспена и биомассы. В таком виде веспен не очень токсичен, но если надышаться его испарениями, можно ощутить легкую эйфорию.
Устроившись
в прудике, Маша активировала интерфейс. На тактической карте вдали от дома отображались четыре зелёных точки. Это постовые зерглинги, она на месте, значит, всё хорошо. Маша отозвала их обратно домой и дала всем зерглингам задание стеречь дом. Потом перелистнула на вкладку крафта, таймер до порождения яйца отсчитывал последние десять минут.– Почти, скоро, – промурлыкала Маша, предвкушая приятные ощущения.
А потом обратила внимание на мерцающую вкладку журнала. Она активировала его. В окне заданий висело задание от Азры на охрану территории и запрет на мутации. Ну, и в общем-то всё. А нет, не всё, под чатом появилось окно почты, которое раньше было не активно. Маша открыла его, и перед ней всплыло следующее сообщение: «Один из ваших юнитов поглотил ценную эссенцию, но не способен её ассимилировать, поглотите вашего юнита, чтобы извлечь из его тела ценную эссенцию в течении оставшегося времени: 5:43. Иначе эссенция будет утрачена.
Маша забыла об всём на свете. «Что за дела?! Какая такая эссенция, откуда?». Она активировала активную строчку юнита, и её перенесло на тактическую вкладку, где фиолетовым цветом подсвечивался Дружок.
– Дружок? Да откуда он …?! Так стоп. – Маша начала лихорадочно соображать, так как таймер тикал, а кушать любимого питомца не хотелось.
«Чем они с дружком сегодня занимались? Поели, погуляли, сделали обход, поиграли, похоронили Кристину, потом опять поели… блин о чём я думаю. Кристина, он же сожрал её руку, видимо, она и есть источник эссенции.»
Выскочив из прудика, она поспешила к могиле Кристины. Ощущая себя последним вандалом, она отодвинула крышку могилы. Мумия и амуниция, уже давно превратились в желтовато зелёную бурду, а оставшаяся слабоконцентрированная кислота медленно разъедала стенки захоронения.
– Это, подруга, ты уж извини, если слышишь. Но мне надо, без обид.
Опустив в бурду жвало, Маша стала втягивать жидкость в себя. Хорошо, что у неё есть такие штуки, так процесс становился каким-то механическим. Если бы всё пришлось делать ртом, Маша просто бы не смогла и забила на всю эту эссенцию. Когда она втянула последние крохи, пришло новое сообщения по почте.
«Вы ассимилировали эссенцию терранского псионика. Награда: Новые инструменты в панели «Редактор персонажа». +20 к псионному потенциалу. Активная способность «отвод глаз».»
– О, плюшки посыпались. – Порадовалась Маша, что занималась вандализмом не просто так, а с делом.
Немного подумав, Маша забрала жетон Кристины и повесила его себе на шею. Ну а что? Теперь это она могила Кристины, всё что осталось от призрака - это гены, которые ассимилировала Маша. В каком–то смысле Маша теперь её дочь.
– Не обижайся. – ещё раз попросила она прощения у давно умершей девушки. – Я почту твою память более достойным образом, чем какая-то могила в богом забытой пещере на проклятой всеми разумными планете.
Маша снова вернулась домой и залезла в прудик, собираясь продолжить с того момента, когда отвлеклась на сообщения. И уже слегка дрожащим взглядом навела курсор на откладку яйца, как вдруг услышала голос в своей голове.
«Сестра, ты меня слышишь?»
Маша сжала всё своё тело, разбрызгивая раствор веспена в стороны и оборачиваясь ко входу, проверяя не застукали ли её кто за постыдным. Никого рядом не было.
– Кто здесь?
«Не здесь Сестра, а там. Я говорю с тобой из гнезда.»
«Седьмая, это ты что ли?»
«Да это я. Азра позволила мне развить способность общения на расстоянии. Чтобы осваивать дальние территории, нужно средство связи. И я буду исполнять эти функции».
«Рада за тебя» – пробухтела Маша, пытаясь скрыть раздражение. Она конечно хотела с кем-нибудь пообщаться, неделя одиночества - это не то чтобы совсем тяжело, но тоже не сладко. НО НЕ В ТАКОЙ ЖЕ МОМЕНТ?
«Как ты там? Чем занимаешься?»