Зеркала и галактики

– Что такое? – насторожился он.

– Звездный Брат, говорю. Ты забыл Солнечного Зайца, от которого у тебя была сплошная головная боль?

Луч фонаря уперся мне в лицо. Я прижмурился.

– Ты не Техада, – сделал вывод пилот, внимательно меня оглядев. – И не морочь мне башку.

– Я не морочу. Я именно Лен Техада, а на морду можешь не смотреть.

Леон чем-то обеспокоился, но я не мог уловить причину тревоги – мысли читать не умею, еще не дорос. Он опять посветил мне в глаза.

– Что с тобой было, Солнечный Заяц?

Я объяснил, что через несколько дней после смерти Элана стал на него похож.

– Здесь, на Изабелле? – уточнил пилот.

– На ней. – Не выдержав, я прикрыл глаза рукой. – Убери ты свой фонарь поганый, ослепну ведь! Послушай: кровь из носу, нам надо найти пассажиров другого корабля. Если они уже высадились, у нас минуты лишней нет.

Леон подумал, концом фонаря потер переносицу.

– Знаешь что, Заяц мой Солнечный… Давай-ка обратно на борт, оттуда запросим данные с маячка.

Не знаю, как я понял, что он лжет. Леон был спокоен, не дергался – однако замыслил он нечто иное, вздумал загнать меня на яхту и…

– Руки! – Я отскочил, когда он попытался взять меня за локоть. – Не трожь!

– Заяц, пойдем. Ну, будь другом; я тебе все растолкую.

Что со мной сделалось, словами не передать. Натуральная истерика – молчаливая, загнанная вглубь – в которой смешались страх за Юльку, гнев и обида на Эри, досада на медлившего, что-то забравшего себе в голову пилота.

– Леон! – рявкнул я, выплескивая в крике всю эту вскипевшую смесь.

Он выронил фонарь, а я ощутил, что ему стало дурно.

– Леон?

Он повернулся, сделал пару неверных шагов к трапу – и повалился наземь.

– Леон! – я кинулся к нему. – Звездный Брат!

Майк погиб, когда понял тайну Изабеллы. И Элан тоже – стоило ему высказать свою версию того, что происходит. А теперь что-то сообразил Леон. И только хотел убраться под защиту корпуса яхты, – тут-то его и настигло…

К моей радости, пилот был жив, хоть и без сознания. Я взмыл по трапу, ворвался в рубку, закрутился в поисках аптечки. Сунулся к пульту и, на счастье, увидел клавишу SOS. Даванул ее от всей души, сыскал аптечку и умчал к Леону. Ну, а дальше – низкий поклон спасателям. Четко сработали; я едва успел вколоть стимулятор и перетащить Леона на борт, подальше от паскудных излучений, глядь – а к нам уже вваливается натуральный спецназ. Хвать меня в охапку и без лишних слов волокут с собой. Признаться, я сначала принял их за полицию и изрядно струхнул. Но все равно: молодцы ребята.

Однако так и не могу взять в толк, какого лешего эти орлы доставили меня сюда. Как хотите, господа, но я не понимаю, чего ради меня который час маринуют на борту спасательного крейсера. Ведь Юлька сейчас на той клятой планете вместе с Эри. Если она погибнет… грош вам тогда цена, господа спасатели.

Почему вы качаете головой? Капитан! Вы что, не верите?

Часть 5. Спасатели

Глава 1

– А сам-то веришь в то, что говоришь?

Он с упреком оглядел своих слушателей. Спасатели, элита космофлота. В капитанской каюте «Каскада» сидели трое: командир крейсера Айвен Торсон, начальник психологической службы Дин Роска и командир спасательной группы Таури Берк, снявший с Изабеллы пилота Леона и Ленвара Техаду. Молодые, в элегантной черно-голубой форме. Поначалу спасатели Ленвару понравились: знающие свое дело, доброжелательные, готовые выслушать его и помочь. Однако затем пришло ощущение чужого недоверия и настороженности. Видать, не убедил, как ни старался.

– Не вижу причин, почему мне самому себе не верить, – заявил белокурый демон. – А почему вы?…

– Да в твоей повести концы с концами не сходятся.

Командир «Каскада» вынул из встроенного бара бутылку и плеснул в бокалы вишневого сока. На борту спасательного крейсера царил сухой закон, как на Изабелле. Капитанская каюта была уютной, точно гостиная в хорошем доме, и в обстановке чувствовалась заботливая женская рука… Нет: ощущалась вдумчивая работа психологической службы.

Торсон продолжал:

– Второй раз слушаю и все больше убеждаюсь. Это противоречит всякой логике. – Его смуглое лицо с перечеркнувшими губы двумя косыми шрамиками было хмурым. – Уж не серчай, – он холодновато усмехнулся, – но в подобное я не верю.

– А вы? – Ленвар глянул на старшего психолога.

Светловолосый красавец Дин Роска развел руками:

– Мне тоже не все ясно. Таури?

Командир спасгруппы улыбнулся обаятельной белозубой улыбкой.

– По мне, этому обормоту следует набить морду.

– Ну вот, – печально подытожил Ленвар. – Я трудился, живописал – а вы морду бить. За что?

– За Мишель.

– Стоп, – оборвал командир. – Напоминаю: демона не гневить. Не то он накуролесит – не обрадуетесь.

– Я не намерен куролесить. – Ленвар не сумел скрыть обиду. – Но поймите: время идет. Я уж не первый час у вас на борту, а Юлька на Изабелле. Капитан, почему мне никто не верит? Что с Кэтрин, что сейчас.

Торсон поморщился.

– Вопрос не ко мне. Дин, твои соображения?

Начальник психологической службы поглядел на Ленвара, склонив голову набок. Шевелюра у него была такая же светлая, как у демона, а зеленые глаза – светлее, чем у версанов, но удивительно искристые.

– По-твоему, – начал Дин сдержанно, – Мишель замыслила через Юльку вернуть себе женский облик?

– Похоже на то.

– А известно ли тебе, что гормональный сдвиг в организме лечится не ценой чужой жизни, а курсом таблеток?

Ленвар выпрямился, ошеломленный.

– Так-то, друг мой. – Дин ощупывал его внимательным взглядом. – Несложно подавить излишнюю секрецию мужских гормонов и наладить баланс. Добавив несколько сеансов психотерапии. Мишель не дурочка и должна понимать, что ее проблемы решить гораздо проще, чем твои.