Зеркала и галактики

– Мистер Смоллет, Энглеланд сейчас чист, и завозить сюда новых Птиц – преступление.

– Договорились. Я их не повезу. – Наш капитан поднялся на ноги.

– Не двигаться, – приказал Сильвер.

Рука под курткой приподнялась. Есть у него оружие, или пугает? Узнаем, когда выстрелит. Мэй-дэй! По здешним законам, пока Сильвер не начал открыто угрожать, атака на него считается преступлением. Особенно если окажется, что он безоружен. А у наших risky fellows – «стивенсоны», из которых можно только убить.

– Ладно, Джон, – сказал мистер Смоллет. – Я принимаю вас в экипаж.

Я поймал отчаянный взгляд Юны-Вэл. Напуганная Шейла съежилась, втянув голову в плечи, и тихо выползала из кресла, придвигаясь к Тому.

– Юнга, не вздумай стрелять, – снова предостерег Хэндс.

Он левой рукой придерживал Юну, чтобы не дернулась, а правую держал под столом. Пожалуй, у него станнер, как и у нас с лисовином. В крайнем случае Хэндс сам вырубит Сильвера, оставив его на всю жизнь паралитиком. И сядет в тюрьму, потому что на Энглеланде супротив закона не попрешь.

– Не двигаться, – повторил сумасшедший навигатор. Что-то его встревожило. – Мистер Смоллет, я не люблю, когда со мной играют.

Кургуар зарычал.

– Мерлин, фу! – прикрикнул Сильвер, и зверь утих.

Это же полицейский кургуар из космопорта, осенило меня. Так какого рожна он слушается Сильвера?

– Джон, вам следует подписать официальный контракт, – сказал капитан.

На биопластовой физиономии мелькнула нехорошая усмешка. Рука под курткой дрогнула.

Мистер Смоллет что-то крикнул на RF-языке, упреждая движение навигатора, заставляя его подчиниться. Короткая страшная команда – и Джон Сильвер невольно выпрямился, подтянулся.

– Извините, сэр. Но вы знаете: я давно не RF. С той поры, когда Юна-Вэл бросила меня в огне на «Илайне».

И черт возьми, его совершенно не трогали глядящие в упор стволы трех «стивенсонов».

Лиловые из-за цветных линз глаза остановились на бывшей жене. Руку повело следом. Зарычал Мерлин, и рявкнул Крис Делл, что-то приказывая этому сумасшедшему.

Я думал, Хэндс выстрелит, но пилот удержался. Ему не хотелось в тюрьму, и он до последнего надеялся, что нам удастся заговорить безумному навигатору зубы.

– Мерлин, фу! – велел Сильвер, и проклятый кургуар опять подчинился. Навигатор покачал головой. – Нет, господа: так дело не пойдет. Я не RF, и вы мне не указ. Мистер Смоллет, пока мы с вами не отправились, эта женщина должна быть наказана.

Я резко свистнул. Если бы свистнуть в два пальца, вышло бы громче; но и так недурно получилось. Сильвер в страхе присел, ожидая ответного удара RF-корабля. Его не пугали «стивенсоны», однако всаженные в сознание рефлексы от Чистильщиков работали.

Капитан метнулся через стол.

– Мерлин, фас!

Одновременно взмыли Мэй, Хэндс и Делл. Прыгнувший кургуар ударил навигатора лапами в грудь и опрокинул на пол. Мэй двинул Сильвера ногой под ребра, Хэндс – по правой руке, Делл отшвырнул скрывавшую кисть куртку. У Сильвера таки ничего не оказалось. Уфф. Счастье, что его не убили.

Шейла кинулась поднимать упавшие свечи, Юна-Вэл тушила занявшиеся салфетки.

– Вот же урод, – пробормотал планет-стрелок, убирая «стивенсон». – Сильвер, где Шон?

– Поищите, – отозвался распластанный на полу навигатор и раздраженно сделал мне замечание: – Не хрен свистеть почем зря.

– Шон Кенари, ответьте Александру Смоллету, – вызвал наш капитан. И ринулся вон из зала, крикнув на бегу: – Мерлин, ко мне!

Юна-Вэл помчалась следом, я тоже. С Сильвером разберутся без нас.

Пробежали в холл, где пустовала стойка администратора, и вырвались на парадную лестницу. У ее подножия ничком лежал человек; куртка была распахнута и стелилась по снегу, точно раскинутые крылья. Стуча когтями, кургуар первым скатился по ступеням и с жалобным подвыванием кинулся к лежащему.

– Шон! – мистер Смоллет упал на колени рядом с космолетчиком, ощупал его. – Ч-черт!

Юна-Вэл склонилась рядом, я – с другой стороны. Шон был без сознания. Руки еле теплые, пульс слабый, но ровный.

– Оглушен станнером, – предположил я.

Мерлин ковырнул лапой снег и подал голос:

– Уррух.

Мистер Смоллет поднял с земли станнер. Сильвер его нарочно выбросил? Или выронил, не заметив? Наш капитан предъявил оружие Юне:

– Полюбуйся. Вот что творит твой спятивший супруг. И десять егерей убил. От Птиц спасаем Энглеланд. Какого черта? Почему он не в клинике, а разгуливает на свободе? – Капитан был в бешенстве.

– Джим, помоги занести Шона внутрь, – велела Юна-Вэл.

Пока мы с мистером Смоллетом поднимали космолетчика и несли вверх по лестнице, Юна сочиняла ответ.

– Во-первых, – начала она, когда я открыл дверь свободного номера, – Джон – мой бывший супруг. Во-вторых, – она помогла уложить Шона и принялась энергично растирать ему лоб и виски, – как я могла засунуть его в клинику, если он не желал лечиться? Ты что, не знаешь, как свято у нас блюдут права человека?

– Он убил десять человек, – повторил мистер Смоллет, массируя Шону левое плечо.

– Кто это видел? Том так сказал, да Джон. Ты знаешь, чего стоят слова.

– Юна, ты врач или нет? Ты в состоянии оценить… предсказать его поведение?

– Александр, – Юна-Вэл выпрямилась, прекратив растирать Шону голову, – я не психиатр. И поверь: мне хватало иных забот, кроме как держать под надзором Джона.

– Но он – псих. Опасный псих, и ты это знала лучше прочих.

– Я знала, что он измывался надо мной, – отрезала Юна-Вэл. – Но никогда – слышишь ты? никогда! – он не пытался наводить порядок и оберегать чужих ему людей от Птиц или кого другого. По крайней мере, не говорил об этом. – Она снова занялась Шоном.

Я шагнул к двери. Разговор не для моих ушей, и в номере мне было нечего делать.

– А уж коли речь зашла о сумасшествии, – гневно продолжила Юна, – так что – загнать в клинику всех поголовно? И тебя, и твоих risky fellows? Вы такие же сумасшедшие!

– Не спорю, – миролюбиво признал мистер Смоллет. – Весь RF – сплошное безумие; доктор Ливси это верно подметил.

Я вышел в коридор. На стенах багровели горсти искусственных углей, и мне вновь захотелось сжать их в кулаке.

Со второго этажа спустилась мать. Волосы были сколоты на затылке, лишь несколько локонов свободно падали на плечо. Красивая у меня мать… но Юна краше.