Зеркала и лица Северный Ветер

– Этот вопрос лучше адресовать ему, а не мне. Но если что-то кажется вам подозрительным, мисс Эванс, вы вправе отказаться от приглашения.
– Судя по всему, последний вариант Регулусу как раз и нравился.
– Но полагаю, вы намерены его принять?

– Правильно полагаете, мистер Блэк.

– Я передам дяде ваше согласие. Дядя не может позволить, чтобы вы стесняли себя лишними расходами, - после того как Регулус взмахнул палочкой кровать Лили скрылась под грудой коробок в ярких обёртках.

– Это что ещё такое?!
– возмутилась девушка.

– Маленький презент.

– Я не нуждаюсь ни в чьих презентах.

– Адресуйте ваше возмущение дарителю, я-то всего лишь скромный посредник. Ах, ещё вот что!

Регулус щелкнул пальцами, и перед Лили возникло маленькое существо, похожее на чертика из табакерки. Впрочем, ей уже и ранее приходилось видеть домовых эльфов.

– Это Добби. Добби! Покажи леди, какой ты у нас воспитанный.

Ушастик сломался в низком поклоне.

– Он личная собственность Нарциссы. Дядя приказал домовику служить тебе до конца празднеств. Он так же поможет попасть в Блэквуд.

Регулус смерил Лили очередным долгим взглядом, будто хотел добавить что-то ещё, но потом, передумав, развернулся и решительно зашагал к окну.

С легким щелчком младший Блэк аппорировал.

Глава 4

Паучий тупик

– Мам! Я пойду погуляю, - сообщила Лили, чмокнув миссис Эванс в щечку.

– Ты чай пить с нами не будешь?

– Что-то не хочется.

Город залило солнцем, улицы тонули в золотистой дымке. В траве тихонько покачивались белые маргаритки, стрекотали кузнечики. Солнечные зайчики скользили по блестящим, словно лакированным, листьям. Кустарники и деревья манили обещанием прохлады.

Миновав опрятные улицы и улочки, Лили привычно пересекла пустырь с Проклятой Мельницей и оказалась в самой непрезентабельной части города, куда гулять обычно не ходили.

У входа в дом возлежал Тобиас Снейп, вальяжно раскинувшись на шезлонге под зонтиком. Мужчина жарился на солнышке, зажав в зубах сигарету, а в руках - банку пива. Парусиновые шорты и футболка сверкали первозданной белизной, глаза скрывались за зеркальными солнцезащитными очками.

– Малышка Эванс?
– рот Тобиаса Снейпа растянулся в ухмылке, при этом окурок держался уголками губ, как приклеенный.
– Какая приятная неожиданность! И это в день, неожиданностей не сулящий.

– Здравствуйте, мистер Снейп. Сегодня немного жарко, не правда ли?

– 'Немного жарко'?
– передразнили её.
– Адово пекло!
– мистер Снейп отхлебнул пиво из жестяной банки, чтобы промочить горло.
– К сынку моему притащилась? Жаль!

– Жаль? Почему - жаль?

– Потому что вынужден огорчить тебя, красавица. Его, как обычно, нет дома. Этим летом отчий кров сынок своим присутствием не часто освещает.
– Тобиас вновь присосался к банке.
– Вот никак я в толк не возьму, что девушка вроде тебя может находить в таком, как он?
– изрёк горе-папаша, как только нашёл в себе силы оторваться от 'соски'.
– Ясна тоски твоей причина

И грусть тебе не разогнать:

Мой сын колдун, а не мужчина

Вот истина, твою-то мать!

Пусть звёзды сводит с небосклона

Пусть свистнет - задрожит луна.

Вся сила в палочке таится

Но немощь в чреслах колдуна...

– Этот постулат сомнителен, - засмеялась Лили.

Тобиас рассмеялся в ответ.

– Какие же вы бабы, дуры, - отсмеявшись, продолжил он.
– Думаете, раз эти колдуны взглянули на изнанку мира и обрели способность безнаказанно оставлять дерьмо на чужом дворе, так это делает их крутыми мужиками? Не-а! Крутой мужик не тот, кто умеет из ничего фейерверк устроить, да замочить полдеревни зажатой в кулаке кривой палкой. Крутой мужик тот, под чьим кровом тебе, деточка, будет всегда тепло, от кого не захочется убежать, куда глаза глядят. Кто не застит для тебя целый мир, а преподнесёт его на блюдечке с золотой каёмочкой, чтобы ты могла безбоязненно наслаждаться его изысканным вкусом. Вот кто вправду крут. Твоё здоровье, красавица!

– Тобиас, у нас, я вижу, гости?
– выросла на пороге темной тенью Эйлин.
– Не стой на солнцепёке, девочка, так можно и солнечный удар получить. Мой муж может себе позволить некоторые... причуды - мозги-то давно пропил, чего ему опасаться? А ты пройди в дом, Лили.

– Раз Северуса нет, - возразила Лили, - я лучше пойду...

– Зайди в дом, - приказала Эйлин.

Гардины на окнах были опущены, и солнце не проникало внутрь помещения. В комнатах царила приятная прохлада, гуляли сквозняки, тревожа бахрому скатерти под фарфоровым сервизом.

Эйлин Снейп тяжело опустилась в кресло, тонкие руки с бледными худыми пальцами легли на подлокотники.

– Я рада, что ты не застала моего мальчика, - начала женщина резковатым, холодным голосом, - давно хотела с тобой поговорить тет-а-тет. Скажи, Лили, что у вас с моим сыном?

Глаза у Эйлин были такими же непроницаемо-черными, как и у Сева. Ни ненависти, ни гнева, ни презрения - и всё же взгляд женщины выражал непреклонную решимость, если потребуется, перемолоть собеседницу в мелкий порошок.

– Я люблю его, - ответила Лили.

– А он тебя?
– голос звучал вкрадчиво, как у мурчащей над мышью кошки.

– Надеюсь, что он тоже меня любит.

– Что заставляет тебя так думать?

– Куда вы клоните?

Лили скрестила руки на груди, словно отгораживаясь от собеседницы.

– Для Северуса ты значишь слишком много, девочка. Гораздо больше, чем он может позволить себе в его положении.

– Я вас не понимаю.

– Понимаешь. Всё ты отлично понимаешь. Ты же отнюдь не глупа. Я хочу сказать, - вы не созданы друг для друга.

– Классический мотив любой свекрови. Почему матерям всегда кажется, что для её сокровища не найдётся достойного обладателя?

– Оставь девчонку в покое!
– оглушительный рык Тобиаса разрушил атмосферу зловещей тишины, царящей в комнате.
– Дьявольщина! Что ж ты творишь, женщина?! Эта рыжая морковка единственное естественное увлечение твоего сына!

– Не говори о том, чего не понимаешь, - Эйлин даже бровью не повела.

– Думаешь, твой драгоценный сыночек поблагодарит тебя за это?
– фыркнул Тобиас.

– Он ещё молод и многого не понимает.

– Будь у тебя мозги и сердце, ведьма, ты бы не от этой полнокровной красавицы сына отрывала, а от его друга с бабьим лицом. Содомиты хреновы все ваши колдуны!

– Закрой рот и оставь свои грязные инсинуации при себе, - сухие пальцы Эйлин сжались на подлокотниках кресла.

– Ты и впрямь слепая, Эйлин Принс, или просто искусно притворяешься? Что, по-твоему, эти двое делают ночами, закрывшись в спальне полуголыми? Колдуют? Ха! В твоем сыне гнилая кровь, и если находится девушка, способная смотреть на это сквозь пальцы, тебя, чертова баба, это только радовать должно!