Зеркала и лица: Солнечный Зайчик

– Сев, он… он очень злится на меня?

– Не очень. На Сириуса и Поттера он злится сильнее.

Нарцисса вышла, оставив после себя едва уловимый сладкий цветочный аромат.

Лили, повернув голову, поглядела в окно, в котором иогла видеть только синее-синее небо.

За те почти четверть часа, что они общались, слизеринка ни разу не назвала её грязнокровкой. Это что–то значит? Увы! Скорее всего – ничего.

– Как себя чувствуете, мисс Эванс? – спросила миссис Вэл, входя в палату.

– Хорошо. Вы настоящая волшебница. А я-то уже было совсем приготовилась к смерти.

– Вы, признаться, чудом её избежали, – неодобрительно покивала головой фельдшерица. – Нужно быть осторожней, деточка.

– Я это уже поняла, – сокрушенно вздохнула Лили.

– Примите лекарство и спите.

После занятий Лили навестили Мэри, Алиса и Дороти. Девчонки, обступив кровать, радостно чирикали. Лили была им рада. Она смеялась, слушая их комплименты. Охотно поедала сладости, жадно слушала принесённые сплетни.

– Не знаю, что там у вас произошло, но Поттер очень зол на Блэка. Их еле растащили. Они до сих пор в контрах.

– Они – что?.. Подрались?

– Ещё как! – заговорщицки подмигнула Алиса.

– Кто кого побил? – Лили откусила ещё кусочек. – Надеюсь, Джеймс – Сириуса?

Девочки также рассказали и том, что Дамблдор вызывал всех Мародеров на ковер и, кажется, на этот раз рассердился всерьёз. Отправил на отработку к Филчу вручную оттирать чуланы для мётел.

– Гордый Блэк не отравился? – хихикнула Лили.

– Нет, – улыбнулась в ответ Алиса, – снес обиду в ледяном молчании.

Подруги проболтали ещё около часа, и, хотя Лили была им искренне рада, взгляд её все чаще с надеждой обращался к двери.

Она хотела видеть Северуса. Она по нему соскучилась. Почему он не идет? Разве не беспокоится о ней?

Где же ты, Сев? Где?!

Подруги ушли. Стемнело. В узких окнах кружились жирные снежинки, падали крупными хлопьями, налипали на стекло. Лили лениво следила за их полетом. И терпеливо ждала.

Ждала, когда же он придёт. Он обязательно придет. Потому что не может быть иначе.

Она ждала. И он пришел.

В синих сумерках фигурка Северуса казалось скупой, словно карандашный штрих на большом ватмане.

– Сев! – радостно протянула к нему руки Лили. Сердце девочки замирало. То ли от страха, то ли от радости. – Я прождала тебя весь день.

Скрестив руки на груди, он буравил Лили непроницаемым взглядом.

– Даже не поинтересуешься моим самочувствием? – капризно надула губки Лили.

– Я знаю, что с тобой. Рискну предположить, лучше, чем ты сама.

Пододвинув к себе табурет, Северус сел, зацепившись каблуком за перекладину, по привычке переплетая руки на груди:

– Или ты считаешь, что Поттеру твоя жизнь дороже, чем мне?

– Сев, моей вины в том, что меня спас Поттер, а не кто–то другой, нет. В чем ты меня упрекаешь?

– Тебе отлично известно в чем. Ты и твои Мародеры слишком любите приключения.

Лили откинулась на подушки.

– Дело вовсе не в Мародерах, – выдохнула она. – Причина моих поступков всегда одна и та же. Ты!

По хмурому тонкому птичьему лицу проскользнула тень непонимания:

– Я?

– Ты.

– Прости, никак не возьму в толк, каким это образом я смог заставить тебя обернуться Беллой и носиться по нашей гостиной сломя голову?

– Я хотела посмотреть, как ты ведёшь себя с твоим драгоценным Малфоем в то время, когда меня нет поблизости!

Таких больших глаз Лили видеть у друга раньше не приходилось.

– Что, прости?..

Судя по выражению лица, Сев действительно не понимал.

– Я…

– Ты…?

– Я…

– Дальше!

– Он приставал к Блэку! Я сама видела! А твоя привязанность к нему противоестественна!

Повисла долгая пауза.

– Лили! Ты с ума сошла?!

Снова тишина, вязкая, как нуга, протянулась между ними.

– У тебя богатое воображение, это я знал. Но что оно ещё и больное?.. – Северус поморщился. – У меня после твоей реплики неудержимое желание принять душ с щелоком. Как смеешь ты обвинять меня в подобной мерзости? Тебе только двенадцать, а чем, скажи на милость, забиты твои мозги?

– Я всего лишь сказала тебе правду!

– Эмоции зашкаливают? Не помешает разбавить их интеллектом.

Лили чувствовала, как на глазах закипают злые слезы обиды. Почему он всегда старается уязвить её? Это несправедливо.

У неё случился тот неприятный час, когда начинаешь верить всему самому худшему. Вместе с солнечными лучами ушла уверенность в себе, в высшем порядке вещей, в том, что всё идёт, как надо, правильно.

– Сев! Почему ты все время разговариваешь со мной, как учитель с ученицей? –всхлипнула Лили.

– А ты хочешь, чтобы я участвовал в твоих эскападах, как Поттер?

– Да при чём здесь Поттер? Почему, о чём бы я ни заговорила, ты все время сворачиваешь на него?!

– Потому что господин гриффиндорец плохо на тебя влияет.

Лили подавила желание закатить глаза:

– Спасибо, Сев, что выручил меня с Малфоем. Я очень ценю это. И извини, что доставила тебе столько хлопот. Мне, правда, жаль. Впредь постараюсь ничем тебе не докучать. Не знаю, что ещё сказать…

– Ничего говорить не нужно. Слова – ненужный мусор. Спокойной ночи, Лили.

Впервые со дня их знакомства они расстались, так и не помирившись.

Почему всякий раз именно Лили пытается пробиться сквозь ледяную стену непонимания, разъединяющего их? В конце концов, ей ведь это может и надоесть!

Ещё этот едкий свет от полной луны! Прозрачные лучи точно так же, как солнечные, прочивались через окна. Тревожа, будоража воображение, лишая покоя, клубились туманом.

Жутковато было лежать одной в огромной комнате, слышать непонятные шорохи. Слишком пустым было пространство. Слишком чёткими были падающие на стекло тени.