Зеркальный лабиринт

— Да снится всякое непонятное, чего в жизни не может быть — и Адмирал вкратце пересказал свои недавние яркие сны.

— Так это дело поправимое. Неужели не знаешь, как с такими вещами борются?

— Я столько не выпью. — признался Адмирал, медленно потягивая янтарный напиток из стакана.

— Не верю — прозвучало в ответ. Тем не менее медик решил сделать полное сканирование нервной системы и вызвал дрона, которому отдал указание подготовить медкапсулу. Сделав записи в личной карточке пациента, Самуил Яковлевич поднял глаза на Адмирала. — Что-то ещё беспокоит?

— Да есть кое-чего. Но это к моему здоровью отношения не имеет. — немного помявшись Адмирал продолжил. — Помнишь такую планету? Зэду её звали.

Медик снова откинулся на спинку кресла, налил себе в стакан немного из темной бутылки и задумался…

— Я не хочу вспоминать то время — вдруг сказал Самуил Яковлевич — Мне было страшно тогда. Я был молодым санитаром и совершенно не понимал, как помочь людям, что умирали на моих руках. Эта гадость, что там окопалась…

Медик замолчал и долго глядел в одну точку. В настоящее время жизни человека, в общем-то, ничего не угрожает. Огромного количества болезней, которые были в древности на Земле, уже просто не существует. Медицина борется в основном со старостью и последствиями несчастных случаев. Да, военных ранений тоже хватает, но и они сведены к минимуму. Потеря ноги, руки, любой части тела, кроме головы не является тем случаем, когда наступает смерть. Медкапсулы, эффективные медицинские препараты, целая система спасения жизни, доведённая до совершенства, сделали профессию медика престижной. Но встреча с ксеноугрозами всегда несёт в себе огромные риски. И не только для медика, или иного человека. Для всего человечества. Именно поэтому при обнаружении угроз и объявлении кода «Красный» впереди всегда идёт Космоспецназ, а не гражданские. Самуил, с позывным Рентген, в те времена был неплохим взводным санитаром в подчинении Малинина.

— Давай ка запускай свою медкапсулу. Полежу, подремлю чуток, пусть дрон поработает. — сказал Адмирал.

Медик молча кивнул головой и жестом пригласил старого вояку в соседний кабинет. Обычной улыбки на его лице не было.

Единственными, кому удалось тогда выбраться из этого проклятого подземелья живыми и относительно невредимыми, были счастьевский офицер и двое с Земли: один из членов экспедиции и девчонка, ставшая потом бойцом их отряда — Анна Острова. Анка. Ржавая.

** *

… Мавромати чуть не подрался с Карапетом Карапетяном, но сумел-таки вырвать у него съёмные блоки питания и отправился за своим роботом-проходчиком.

А теперь внимание, вопрос! Что произошло дальше?

— Ну как что? — Джинн уцапал ещё одно яблоко, — Не нашёл он своего проходчика.

— Садись, пять. Так что с некоторых пор мы с ним вдвоём стали по этому чёртову лабиринту шарахаться. Причём счастьевцы тоже вскоре к нам присоединились. Что и к лучшему, потому что батарейки у них в фонарях помощнее были. Наши с Мавромати почти сдохли. Ещё у меня там пропало ощущение времени. День прошёл, неделя, или вообще месяц — я понятия не имела. Но ни есть, ни пить по-прежнему не хотелось. Я вообще двигалась как на автомате. Нога вскоре отошла и я дальше уже сама шла. Хотя, если честно, все эти кошки-мышки в лабиринте меня уже слегка подзадолбали.

— А наверху, тем временем, начался грандиозный шухер. — сказал Джинн и смачно откусил яблоко, — Наше начальство решило-таки высадку устроить на эту чёртову планету. И свалились ребята не куда-нибудь, а счастьевцам на головы.

* * *

«Везде был тот же кое-как упорядоченный хаос!»

Когда Адмирал ложился в медкапсулу, то вдруг вспомнил это древнее изречение. Но вот откуда оно, он, даже не смотря на все расширители памяти, совершенно не мог вспомнить. Пока шла настройка оборудования это изречение тревожило, порождало какие-то смутные ассоциации, вызывало лёгкую тревогу. Наконец Адмирал стал засыпать. Мысли стали путаться. Стали слышны какие-то звуки…

Второй Сон Адмирала

…В тишине было слышно шлёпанье босых ног. Среди никелированных и пластмассовых аппаратов, высоких шкафов с электронной аппаратурой, точнейших приборов эта шлепающая разболтанная походка казалась дикой шуткой не совсем нормального человека. Шаги приближались. Из неосвещённого прохода показалась фигура человека. Но когда она приблизилась настолько, что свет ламп попал на неё, стало видно, что это какой-то металл, вроде ртути, принявший форму гуманоида. Вдруг его правая рука стала видоизменяться от локтя в острый, длинный меч, доставший до потолка, который был занесён явно с намерением опустить противнику на голову.

В этот самый момент из коридора повалил дым, чёрный едкий дым, окутавший большую часть огромной лаборатории. Из дыма показались пара щупалец, ухватившие металлического человека за ноги и потянувшие назад, в темноту. Тут же руки гуманоида трансформировались в крючья, которые противно заскрежетали по полу. Стоявшие рядом стойки с оборудованием шумно рухнули, острые стеклянные осколки брызнули в разные стороны, провода отозвались целым снопом разноцветных искр. Дым то заволакивал всё вокруг до полной непрозрачности, то расступался в стороны. Звуки разрушений становились всё громче. Пол лаборатории дрогнул и стал медленно наклоняться. Все обломки, вся мебель, столы, стулья, шкафы медленно, но неотвратимо поползли в сторону прохода и стали пропадать как будто в огромной глотке страшного чудовища с жадностью выпивающем жизнь из пойманного им зверька. Стало настолько страшно, что сердце Адмирала дало сбой и вокруг стало темно и тихо. Только где-то опять тихо слышалось затухающее шлёпанье босых ног…

Адмирал очнулся от того, что его трясла рука медика.

— Ну как ты? — спросил знакомый голос.

Адмирал опёрся на руку своего бывшего подчинённого и, стараясь не задеть протезом что-либо из оборудования, тяжело поднялся.

— Ну что там у твоего Дрона??? — поинтересовался он, — Много болячек обнаружил?

Медик снял очки, бережно протёр их платком и водрузил обратно. Этот древний атрибут, скорее всего, был нужен ему исключительно для солидности. Современная медицина давно справилась и с близорукостью и с дальнозоркостью, да и с остальными болезнями глаз. Профессии офтальмолога давно уже не существует.

— Ты знаешь, мне твои показатели не понравились. Какое-то обсессивно-компульсивное расстройство у тебя обозначилось. Будешь ко мне теперь почаще приходить. Ну а сны… проведём тебе сейчас когнитивно-поведенческую терапию. Может, расширитель памяти отключим, незачем тебе вспоминать былое. Да и профилактика, конечно, нужна. Таблеточки попьёшь, в спортзал походишь, на Землю слетаешь, цветочки понюхать и будешь как огурчик. — и шёпотом добавил. — Может быть…

Малинин промолчал. Хотя мог многое высказать в лицо Рентгену. Ему? Цветочки нюхать? Расстаться с памятью? Стать полностью ГРАЖДАНСКИМ???

— А что это у тебя давление так подскочило? — Вдруг забеспокоился медик. — Спокойствие, только спокойствие. Может укольчик?

— Я спокоен!!! — Адмирал с трудом сдержался от выработанного годами командного рыка. — Я совершенно спокоен.

В руках у медика как-то совершенно незаметно появились чёрная бутылка и стаканы. Всунув в руки старого вояки незаменимое для таких случаев средство, он вдруг сказал:

— Я тебе про Зэду расскажу кое-чего. Правда подписку с меня не снимали. Хотя, может, просто забыли. Да ты всё равно допуск-то имеешь. — и Дрону была отдана команда. — На сегодня все приёмы отменить. Никого в кабинет не допускать.

Самуил Яковлевич долго рассказывал о том, как ему пришлось вытаскивать бойцов из того лабиринта, куда Малинин с бойцами пошёл выручать своих. Тогда это казалось единственно верным решением. Да и не могло быть по-другому. Своих не бросаем — этот лозунг у русских просто прописан в подкорку. А уж у КосмоСпецНаза тем более. После того, как Разведбот наконец пробрался к планете и смог подойти к объекту совершенно незаметно, всё подразделение собралось во временном лагере, который обустроили разведчики. К этому времени у Второго уже были все данные по путям проникновения. Да, это действительно была канализация. Полузасыпанная, изготовленная из похожего на бетон материала, местами с огромными залами, где сходились несколько таких труб. Разведчикам удалось проникнуть на пять километров в сторону объекта. Оставалось пройти всего три-четыре километра и можно было наконец понять, что это из себя представляет объект.