Зеркало для ангела

Рука Лены потянулась к печати, но вдруг она увидела перед собой весы, на одной чаше которых уместилась Диана с обоими договорами, ее женскими прелестями и самолетом в Рио, а на другой Ленина собственная жизнь, которая была не так уж и плоха. Там было детство, любовь, первое замужество.

Лене, вдруг, пришла мысль, что и с князем все могло быть не так просто и невинно. Пред тем, как стать дипломатом, он воевал, в сражениях его солдаты убивали, и он сам убивал, и мог быть жесток и несправедлив к людям, а история с зеркальцами могла начаться гораздо раньше, чем паша передал ему ларец. И про других своих предков она мало что знала. А что до того места, в котором они находились, то Диана сама сказала, что это - тестовая среда, а не какое-то унылое безвременье. И это место могло быть не страшным концом, а прологом к чему-то новому, до начала которого оставалось совсем немного - ровно столько, сколько капелей боли осталось в красном зеркальце-пузырьке, который Диана разбила. Наверное, специально, чтобы ее запутать.

На первой чаше весов, все было ясно, понятно, осязаемо, на второй - сплошные вопросы и сомнения. И в то же время, Лена была абсолютно уверенна, что договор подписывать нельзя. Диана ее обманывает, и причина где-то совсем рядом, на поверхности, и кроется она в самой Диане. Кто она такая и почему здесь распоряжается? Их Транс-Тревел очень подозрительная контора. Надо за что-то зацепиться, но за что?

Лена присмотрелась, и ей не понравились зубы Дианы. Какие-то они странные, особенно, клыки, слишком длинные и хищные, похожие на клинки сабель на печати.

И тут ее осенило. Может быть, Диана, на самом деле, вампир, а договор лишь проба на пригодность в пищу? Четыре зеркальца - это резервуары для сцеживания крови. Слишком уж профессионально она рассуждает о боли. Хотя... полный бред, полный!.. Но проверить не мешает. Надо завести разговор на близкую тему, и, если догадка верна, то Диана сама себя выдаст.

Лена начала издалека:

– - А вампиры бывают, настоящие?

– - Оболочечные существа - не мой профиль.

Странно. Пытается сменить тему?

– - Что значит, оболочечные?

Диана нахмурилась, Лена явно тянула время.

– - Оболочка, как у воздушного шара, внутри огонь. Неустойчивые, легко меняют форму, быстро перемещаются, при существенном нарушении оболочки, лопаются, как будто, сгорают. Большого интереса не представляют.

Вот, это да! Шпарит, как по писанному!

– - И много их?

– - Много, но у них свои пространства. Не бойся, тебя не укусят.

Почему она так уверена? Она их контролирует?

– - То есть, в жизни их встретить нельзя?

– - Некоторые прорываются, но редко. Кусают своих - людей с больной кровью, переходные формы... Погоди, ты что, "Сумерек" насмотрелась?

Лена кивнула. Она обожала этот фильм.

– - Встречаются и проработанные экземпляры с материализованными зубными каналами, но это большая редкость. Можно встретить в гемоцентрах. Подпишешь, я тебе отдельную экскурсию устрою.

Точно! Она устроит! Все сходится!

– - А оборотни тоже оболочечные?

– - Нет, структурные, как и люди, но с двойной матрицей - то звери, то люди, абсолютно неконтролируемые.

– - А что значит, структурные?

– - Значит, есть структура, каналы, как у звезд.

– - Да, оборотни хорошие!

– - Опять "Сумерки"? Как легко тебя купить!

– - А оборотни здесь или в других пространствах?

– - По-разному.

– - А инопланетяне?

Терпение у Дианы лопнуло.

– - Хватит! Я тебе не Википедия. Выбирай, или - или.

Выбирать? У нее есть выбор? Что-что, а выбирать Лена умела, например, вещи в бутиках.

– - А можно еще раз взглянуть на красное зеркальце?

– - Нельзя, оно разбилось.

– - Я понимаю, но мне нужно взглянуть.

– - Это невозможно!

– - Мне нужно. Сделайте, пожалуйста.

Разговор был до боли знаком, и Лена умела стоять на своем, особенно, когда приходилось возвращать или обменивать неудачную покупку.

Диана поколебалась и достала из сумочки красное зеркальце.

Ага! Лена так и знала! Ее пытались надуть!

Диана покрутила зеркальце в руках, явно не желая с ним расставаться.

– - Зачем оно тебе? Посмотришь - расстроишься. Увидишь себя старой, толстой, одинокой, с вылезшими волосами, перед телевизором, с тазом семечек или в больнице, или в доме престарелых. Лучше, я его у себя подержу.

Диана спрятала зеркальце обратно в сумочку, но Лену было уже не остановить.

– - Хочу смотрю, хочу нет! Это мое зеркальце!

– - Ты еще ножкой топни, - Диана нахмурилась.
– За свои слова, девочка, нужно отвечать. Хочешь, чтобы все, что здесь есть, - она потрясла красным зеркальцем, - стало твоим?

– - За свое отвечу, а лишнего мне не надо!
– так говорили любимые Ленины герои, когда их припирали к стенке.

– - И чем ты, тогда, будешь отличаться от меня? Не боишься себя предать?

И, правда, чем она лучше Дианы? Такая же эгоистка, по крайней мере, такой была почти всегда. Но почему Диана так побледнела? Даже волосы поблекли, не рыжие, а какие-то пегие.

– - Бегать от себя еще большее предательство. Если я такая лишь оттого, что мне достались эти зеркальца, то, пусть, они будут моими целиком.

– - Ну-ну, не надорвись. Здесь у тебя масса помощников.

Лена вспомнила про тестовую среду.

– - И кто же меня будет тестировать, если никого нет? Ты, что ли?

– - Сама себя оттестируешь.

– - Тогда, зеркальце мое!

– - А где логика?!
– воскликнула Диана, но было уже поздно.

Слово "мое", произнесенное с ударением, произвело магический эффект. Как будто, сдвинулись и провернулись шестерни невидимого механизма, и все вокруг переменилось. Исчезла пропасть, красные камни, ларец. Зеркальце оказалось в руке у Лены. Теперь оно было ее, и ничье больше.

Она стояла посреди пляжа с белоснежным песком, пальмами и океаном, ласкающим берег. Рядом стояла Диана и держала Лену за руку, и на Диане был купальник с белыми и синими полосками - точно такой же, как на маме, в день их расставания.