Зеркало души
Шрифт:
«Разумеется, ведь это и есть моя работа – писать статьи по животрепещущим темам и искать крохи правды среди моря лжи…» – произнёс Козьмин, с обидой в голосе добавив – «Впрочем, вам с вашими тоталитарными замашками в отношении независимой российской прессы этого попросту не понять…».
«Борис Александрович, Ваша командировка в Москву потребовалась только из-за Вашего нежелания взаимодействовать с нашими региональными коллегами в рамках расследования данного дела – впрочем, Вы, к сожалению, не оставили нам иного выбора» – мягко пояснила Велисарова.
«Эти ваши деятели, которых Вы называете своими коллегами, мне дверь в квартиру с петель вышибли! Да меня чуть удар не хватил, после
«Возможно, они, действительно, немного перегнули. Впрочем, надо сделать скидку и на контингент лиц, с которым им приходится общаться по долгу службы при расследовании особо опасных дел. С кем не бывает…» – спокойно пожала плечами Людмила и, не обращая внимания на реплики майора, попытавшегося оправдаться в глазах коллег, мягко продолжила – «Борис, Вы, ведь, журналист – человек с высоким уровнем общественного самосознания. Разве Вы не понимаете, насколько нам важна Ваша помощь для расследования данного дела? В конце концов, речь идёт о хладнокровном убийстве двух человек – о преступлении, к совершению которого Ваш информатор, по всей видимости, имеет самое непосредственное отношение. Расскажите нам о человеке, предоставившем Вам данные для этой статьи».
«Я, как человек с высоким уровнем общественного самосознания, очень хорошо понимаю, что такое профессиональная этика журналиста и не намерен торговать своей совестью» – язвительно ответил Козьмин, с горечью про себя добавив – «По крайней мере, на этот раз уж точно!».
«И, надо полагать, в этом случае Вы готовы стать соучастником данного террористического акта со всеми вытекающими отсюда последствиями?» – с улыбкой поинтересовался Артём.
«Вероятно, с этого момента мне более не следует ничего говорить без присутствия моего адвоката» – с натянутой улыбкой бодро продекларировал журналист.
«Это дело может затянуться на месяцы, если не годы, которые Вы, как единственный подозреваемый, рискуете провести во временном следственном изоляторе» – мягко продолжил Косатин, поинтересовавшись – «Борис, Вы точно уверены, что этот Ваш информатор с его уголовными связями действительно того стоит? Вполне вероятно, он сам уже отдыхает где-нибудь на Карибах».
Козьмин, сильно побледнев, нерешительно помолчал и, проглотив подкативший к горлу комок, медленно произнёс свой вердикт – «Возможно, он этого и не заслуживает, но этого стоят мои внутренние принципы – считайте это своеобразной «тайной исповеди» журналиста, которую вы мне предлагаете столь бесцеремонно нарушить…».
Людмила наделила Косатина тяжёлым взглядом, спокойно продолжив – «Борис Александрович, без Ваших показаний убийцы Воротилова и Маслова могут остаться безнаказанными – сможете ли Вы с Вашими высокими этическими принципами спокойно жить далее, зная это?».
«Цель не оправдывает средства…» – исступлённо помотал головой Козьмин, мрачно добавив – «Делайте со мной что хотите, но я не отступлюсь…».
Велисарова, понимая, что ситуация зашла в логический тупик, нерешительно посмотрела на Александра Владимировича в поисках поддержки и наставления…
В этот момент дверь открылась, и в зал вошли Легасов и Трошин, о чём-то оживлённо беседовавшие между собой.
«Продолжайте, коллеги…» – с улыбкой приветственно кивнул присутствующим независимый консультант, привычным шагом направляясь к кофе-машине, расположившейся в дальнем углу конференц-зала.
«Да, собственно говоря, Алик, мы уже закончили…» – язвительно произнесла Велисарова, добавив – «Борис Александрович выразил желание дождаться приезда своего адвоката для
продолжения разговора».«А зачем ему адвокат, если он всего лишь наш свидетель?» – с улыбкой деловито поинтересовался Легасов, подойдя вплотную к сидевшему на дальнем конце стола журналисту.
«Это вопрос личных принципов и профессиональной этики, препятствующих проведению следственных мероприятий по делу» – спокойно развела руками Людмила.
«Личные принципы?» – понимающе улыбнулся Алик, мягко попросив – «Борис Александрович, могу я попросить Вас…».
«Я не отступлюсь!» – безапелляционно отрезал Козьмин, заранее упреждая любые попытки уговоров или оказания давления для получения нужного результата.
«Вообще-то я хотел попросить Вас всего лишь слегка подвинуться…» – к неимоверному удивлению журналиста, с улыбкой произнёс незнакомец, продолжив – «Ибо за Вашей спиной расположена кофе-машина, столь щедро обеспечивающая всех нас напитком, жизненно необходимым для успешного расследования данного дела. Впрочем, раз уж Вы сказали, что не собираетесь отступать, то прошу Вас налить нам обоим по стаканчику горячего экспрессо. Стаканчики, кстати, в тумбочке под агрегатом».
Козьмин ошарашенно посмотрел на присутствующих, шокированный как подобным неформальным отношением к делу, так и столь очевидным пренебрежением к его собственной персоне и выдвинутым требованиям, но к своему удивлению, понял, что, по всей видимости, остальные уже давно смирились со столь экстравагантным поведением незнакомца. Борис, в попытке что-то возразить, вновь взглянул на стоявшего рядом молодого человека, зелёные глаза которого смотрели на него пронизывающим душу холодным взглядом, после чего поёжившись, журналист развернулся к кофе-машине…
Спустя пару минут, поблагодарив Козьмина и взяв в руки стаканчик горячего кофе, Легасов, с удовольствием мягко продолжил – «Борис Александрович, я ценю Вашу приверженность личным принципам и профессиональной этике журналиста, впрочем, мне кажется, что упоминание этих понятий применительно к данному делу не вполне оправданно».
«Потому, что цель оправдывает средства?» – с горечью понимающе усмехнулся Козьмин, делая глоток горячего напитка.
Алик улыбнулся и, также сделав глоток кофе, мягко произнёс – «Потому, что применительно к данному делу Вам, Борис Александрович, уже пришлось поступиться своими принципами, не так ли?».
С последними словами журналист едва не уронил стакан с кофе, после чего ошарашенно посмотрел на незнакомца, дрожащим голосом переспросив – «Чёрт возьми, как Вы узнали?».
Независимый консультант широко улыбнулся, мягко пояснив – «В момент визита к Вам наших коллег, майора Сергея Мазаева и капитана Дениса Выходцева, Вы были на грани нервного срыва. В Вашей квартире, судя по их описанию, были видны следы недавнего беспорядка.
Единственное, что могло заставить Вас, нормального вменяемого человека, выпрыгнуть в окно и спасаться бегством при упоминании должностей сотрудников главного следственного управления, это, безусловно, страх. Страх за свою жизнь. Страх, обусловленный событиями, вероятно, произошедшими в Вашей квартире накануне визита наших коллег.
О самих этих событиях относительно несложно догадаться, принимая во внимание резонансный и отчасти сенсационный характер Вашей статьи и широкие связи Воротилова в криминальных кругах. И надо полагать, что людей, которые приходили к Вам, интересовали те же вопросы, что и нас, а именно – Ваш информатор и обстоятельства при которых он на Вас вышел.
И раз уж Вы сейчас с нами в полном здравии, надо полагать, что Ваши этические принципы и профессиональная этика не помешали Вам принять единственно верное решение в той непростой ситуации…».