Зеркало души

«Может, и я с вами?» – с энтузиазмом предложил Мазаев.

Легасов, направляясь к двери конференц-зала, широко улыбнулся, пояснив – «Майор, увы, но для этого задания Вы не подходите – здесь нужен кто-нибудь с нордическим характером…».

Войдя в зал, консультант движением руки, оставил Александра стоять возле дверей, в то время как сам спокойно прошёл к дальнему концу стола, за которым сидели, о чём-то тихо перешёптывавшиеся между собой, Савелий Федорович со своим адвокатом.

Взглянув на невысокого упитанного адвоката в круглых очках, Алик, мягко попросил – «Вы не могли бы отойти?».

«В каком смысле? Я адвокат обвиняемого…» – произнёс Геннадий Павлович, нерешительно переглянувшись со своим клиентом.

«В данный момент это меня абсолютно не волнует…» – холодно и твёрдо произнёс Легасов, внимательно глядя на изрядно побледневшего от подобного обращения юриста, решительно добавив – «В сторону…».

«Я… Я буду жаловаться!» – с возмущением дрожащим голосом выпалил Геннадий Павлович, эмоционально добавив – «Вы не имеете права допрашивать моего клиента без присутствия его адвоката!».

Директор крупного лесозаготовительного треста с удивлением посмотрел на стоявшего перед ним молодого человека, всем своим видом источавшего невероятную уверенность и решимость.

«В данный момент и это обстоятельство меня также абсолютно не волнует…» – с холодной улыбкой продолжил консультант, спокойно добавив – «Вы мешаете мне налить кофе…».

Геннадий Павлович, несколько раз широко хлопнув глазами, обернулся и, увидев кофе-машину, стоявшую за его спиной, с опаской пересел на соседнее кресло, всё ещё растерянно глядя на незнакомца.

Спустя минуту, налив себе стаканчик свежего кофе, Алик, устроился удобно прямо напротив Севастьянова, мягко начав разговор – «Савелий Федорович, я не оперативник, не прокурор и не следователь и, разумеется, не собираюсь принимать участие в Вашем допросе – в данный момент я всего лишь физическое лицо, представляющее интересы определённого круга лиц. Посредник, у которого есть к Вам небольшое деловое предложение от Ваших друзей».

«Друзей?» – заинтригованно переспросил Севастьянов, с живым интересом добавив – «И что именно Вы собираетесь мне предложить?».

«Савелий Федорович, я готов изложить суть предложения, но, разумеется, наедине – без Вашего излишне нервного и болтливого юриста…» – спокойно произнёс Легасов, с удовольствием делая глоток кофе, и, видя, замешательство на лице Севастьянова, добавил – «По моей просьбе мне выделили десять минут времени. Времени, в течение которого я могу просто выпить эту чашку кофе, не проронив ни слова, либо успеть изложить Вам суть предложения Ваших знакомых, при этом от Вас ничего ровным счётом не потребуется. Выбирать Вам…».

Директор лесозаготовительного треста, озадаченный подобным подходом, перекинулся несколькими фразами с адвокатом, после чего Геннадий Павлович, с явным раздражением, проследовал к выходу и закрыл за собой дверь.

«А этот…?» – нерешительно произнёс Севастьянов, кивнув на Трошина, всё ещё стоявшего возле дверей.

«Моя личная охрана…» – понимающе улыбнулся Алик, спокойно пояснив – «Сами понимаете, Савелий Федорович, безопасность превыше всего – время сейчас такое. Впрочем, он достаточно далеко, чтобы не слышать деталей нашего разговора…».

Директор ещё раз покосился на молчаливого и хмурого Александра, обдумывая возможность продолжения разговора в подобном составе, после чего поинтересовался – «Что Вы хотели предложить?».

«Савелий Федорович, если не возражаете, я буду с Вами предельно искренен, поскольку, у нас мало времени, и к тому же в данный момент мы оба знаем о произошедшем намного больше, чем все люди, столпившиеся за этими дверями. А раз так, то нам нет смысла ходить вокруг да около…» – резонно предложил Легасов и, отпив кофе, сделал небольшую паузу, после чего, отметив про себя заметно повысившийся интерес со стороны собеседника, холодно продолжил – «Признаться, Севастьянов, своим экстравагантным и неожиданным шагом Вы удивили многих, в том числе и меня. Я, безусловно, понимаю деловые интересы и обстоятельства, толкнувшие Вас на ликвидацию руководства Владивостокского порта. В целом, я бы даже сказал, что Воротилов и Маслов своим поведением во многом сами определили свою судьбу, столь беспардонно и грубо вторгаясь в сферу экономических интересов различных групп влияния. Во всём произошедшем меня же искренне удивило совсем другое…».

«Не уверен, что понимаю Вас правильно… Что именно Вас удивило?» – заметно напрягшись, тише переспросил директор треста, боязливо покосившись на Трошина, до которого могли долететь отдельные фразы их разговора.

«Меня удивило, то, что Вы, с виду рациональный и здравомыслящий деловой человек, решили впутать в историю своих отношений с портом международную террористическую группу. Разумеется, искренне надеясь, что всё это позволит отвести от Вас возможные подозрения, пустив следствие по ложному следу…» – спокойно развёл руками Алик, с улыбкой продолжив – «И это зная о репутации экзорцистов, казнивших уже почти две сотни чиновников различного уровня. Севастьянов, Вы же, надеюсь, не думали, что они простят Вам подобное несогласованное использование бренда, созданного их кропотливым и многолетним трудом? Или же Вы наивно полагали, что они попросту не смогут выйти на Ваш след в Иркутске?».

Савелий Федорович резко побледнел и, нервно расстегнув верхнюю пуговицу дрожащими руками, невнятно пробормотал – «Вы, очевидно, меня с кем-то путаете – я не имею никакого отношения ни к порту, ни к тому, что произошло там, на мосту…».

«А ведь интересная история была там – на мосту…» – с леденящей душу улыбкой произнёс консультант. От пронзительного тяжёлого взгляда внимательно смотревших на него зелёных глаз молодого человека, Савелию Федоровичу стало не по себе.

«Думаю, Севастьянов, Вы и сами до конца не знаете, как Вам повезло там, на мосту…» – рассудительно продолжил Легасов, пояснив – «Во-первых, Вас спасло то, что первым Вас нашли не экзорцисты, а эти неудачники. Во-вторых, Вам повезло, что этих охотников за головами мало интересовала Ваша жизнь и Ваши прегрешения во Владивостоке. В-третьих, Вам сильно помогло, то, что их отвлёк взрыв автомашины, в котором погиб один из их товарищей. Полагаю, Севастьянов, мне не стоит говорить Вам, что этот килограмм тротила в машине предназначался в основном для Вас, а не для этих несчастных искателей приключений…».

«Чёрт возьми…» – машинально повторил Савелий Федорович, налив себе дрожащими руками стакан воды и залпом опустошив содержимое, после чего, с испугом взглянув на сидевшего напротив него юношу, директор треста нервно переспросил – «В смысле, откуда Вам всё это известно?».

«Если бы не Ваша завидная прыть с препятствиями в направлении леса, Севастьянов, и те два никчёмных свидетеля, полагаю, Вы бы уже здесь не сидели…» – спокойно пожал плечами Алик, с улыбкой добавив – «По крайней мере, именно так мне рассказали всю эту историю Ваши друзья – экзорцисты…».

«Экзорцисты?!» – еле выговорил директор треста, едва не потерявший дар речи, после чего несколько придя в себя, эмоционально продолжив – «Этого не может быть! Это невозможно! Какое им вообще до меня дело?!».

«Севастьянов, вероятно, Вы не знаете некоторых подробностей того, что случилось с Борисом Козьминым. Журналистом, которого Вы вслепую использовали для публикации своей заказной статьи об участии экзорцистов в инциденте с руководством порта» – с улыбкой понимающе кивнул консультант и, сделав глоток, кофе, пояснил – «Дело в том, что сразу после выхода статьи в гости к журналисту наведались неизвестные, пытками принудившие его раскрыть источник своей информации. Или иными словами сдать Вас. Причём наведались две совершенно разные группы людей. С одной из них Вам удалось впоследствии познакомиться на мосту. Вторая группа ещё только ждёт своего шанса увидеть Вас…».