Зеркало времён. Сборник рассказов

А мне предстоит под лиричную песню на французском как-то договориться с мужланом в моей голове. Со стороны, наверное, это смотрелось комично. Потрёпанного вида девушка с синяками на лице молча смотрит на маленький букетик искусственных цветов на столе и ведёт с ним мысленную беседу. Моё лицо, скорее всего, всё время менялось: то нелепо стыдливое и виноватое, то возмущённое и настойчивое. Монстра, живущего внутри, возможно, выдавал холодный, высокомерный взгляд, а робкую девушку – потупленные в пол глаза. Благо, посетителей в это время немного, но мне было очень дискомфортно.

Вскоре принесли рисовую кашу с кусочками фруктов, омлет, сырники с вареньем и картофельное пюре со шницелем. Я подскочила и крикнула:

– Я столько не съем! Хочешь, чтобы меня, как корову, разнесло?

Официант принял высказывание на свой счёт и растерянно промямлил:

– Извините, но я принёс всё, что было заказано.

Спохватившись, я принялась извиняться и говорить что-то невнятное про диеты. Вскоре мне на помощь пришёл участковый, вовремя появившийся в кафе. Подтянутый, высокий, с непослушными вихрами светлых волос, он был похож на неуклюжего подростка. И только, как следует приглядевшись, я начинала понимать, что передо мной мужчина лет тридцати, а то и больше. Алексей сел за столик и, бросив официанту: «Спасибо», сказал мне:

– Здорово, что заказала побольше, я ещё даже не завтракал.

Он придвинул к себе кашу и начал с аппетитом есть. Это простое поведение завладело моим вниманием. Меня поглотило зрелище уплетающего за обе щёки мужчины. Да, я впервые разглядела в участковом мужчину. Матвей в моей голове тихо матерился. А я, неспешно обмакивая кусочек сырника в варенье, прошептала:

– Алексей, благодарю вас.

– Тебя, Лара, тебя, мы же договорились.

– Тебя, – согласилась я и продолжила: – Мне нельзя в больницу, у меня и вправду что-то с головой.

– Я понимаю, Лара. Муж тебя бил и не выпускал из квартиры. Это чудо, что ты вообще осталась жива. Не знаю, специально ли ты устроила короткое замыкание феном или нет, но факт остаётся фактом – током тебя тоже ударило. Я только что разговаривал с Андреем, наврал, что заявление ты уже написала, и ему грозит срок. Поэтому предлагаю заехать к нему: ты заберёшь документы, одежду и деньги. А потом будем решать, что делать. Одной тебе туда лучше не соваться, согласна?

– Согласна, – мой голос прозвучал настойчиво, потому что Матвей требовал, чтобы я одна вошла в квартиру мужа. Ему бы всё кулаками размахивать, а то, что кулачки у меня маленькие, женские – Матвею наплевать.

Закончив трапезу, мы пошли к старенькому «Мерседесу» Алексея. Так хорошо, что у меня появился защитник. Ладно, Матвей, мне повезло дважды – у меня два защитника, один просто невидимый. А везучих коней не стоит придерживать. Я всё слышу.

Прежде чем тронуться с места, попросила Алексея купить мне пачку сигарет. Он удивился, но за сигаретами пошёл. И как мне ему объяснить, что Лариса не курит, а Матвей курит и даже очень? Пока всё можно списать на сотрясение и потерю памяти.

Я дрожащими руками вытащила следующую сигарету и снова закурила. Алексей, не отрывая взгляда от дороги, обронил:

– Может, достаточно? Ты ведь раньше не переносила табачного дыма, я даже бросил курить благодаря тебе. Вернее, благодаря Аллену Карру и его книге «Лёгкий способ бросить курить», которую ты мне посоветовала.

– Вот как? – удивилась я и выбросила сигарету в окно. Потом мысленно потребовала от Матвея пользоваться пепельницей и пообещала ему прочитать эту книгу вслух. Ха! Теперь договариваться нам будет гораздо легче.

Подъехав к дому, я поёжилась от удручающего страха, а Матвей принялся разминать кисти, будто готовился к бою. Заметив это, Алексей накрыл мои пальцы своими и, заглянув в глаза, спокойно сказал:

– Это не понадобится. Я пойду с тобой и буду рядом. Всё будет хорошо.

После долгого звонка в дверь она открылась. Вход загородил Андрей. Его мрачный, насупленный вид насторожил меня. Близко посаженные глаза смотрели недоброжелательно. Чёрные брови были сдвинуты, челюсти плотно сжаты. Я инстинктивно попятилась назад, но, взглянув на его распухший нос, потёрла свой лоб, которым и съездила ему по носу какое-то время назад, а затем решительно сделала шаг вперёд.

– Дай пройти. Мне нужно забрать паспорт и вещи.

– А что, Лариска, без группы поддержки боишься заходить? – издевательски проворчал Андрей.

– Андрей Васильевич, я попрошу не препятствовать Ларисе Николаевне, – вместо меня ответил Алексей.

Андрей отошёл в сторону и, не обращая внимания на участкового, пробубнил:

– Из больницы звонили, ты что, сбежала?

– Нет, не сбежала, а приехала за паспортом и полисом для оформления, – нашлась я с ответом.

– Так ты ж, дура, сама эти документы и потеряла, забыла, что ли?

Меня передёрнуло от злости и отвращения – этот негодяй забрал мои документы и возвращать не собирается. Алексей, преграждая путь Андрею, сказал:

– Лариса, возьми вещи и поехали. Документы восстановим.

– Какие вещи? – протянул Андрей. – Здесь нет её вещей, она их ещё раньше перевезла. Ведь так, Лариса? – ехидно улыбнулся он.

– Иди, Лариса, посмотри, возможно, что-то осталось. А к вам, Андрей Васильевич, у меня есть несколько вопросов.

Алексей подмигнул мне, и я догадалась, что он таким образом отвлекает внимание и даёт мне время на поиски паспорта. Пока мужчины разговаривали на кухне, я прошмыгнула в комнату. С того момента, как помнил Матвей, в квартире ничего не изменилось, а я не узнавала эти вещи и не чувствовала себя здесь хозяйкой.

Гардеробная, куда я направилась в первую очередь, показалась мне безжизненной. Она была стильная, с блестящей хромированной отделкой. Вещи строго отсортированы и разложены по ящикам, полкам и коробкам. В строгом порядке расставлены мужские туфли, ботинки и кроссовки. Одежда на вешалках исключительно монохромных тонов: мужские костюмы чёрные и серые. Некоторые рубашки и футболки были белыми. Ничего цветного и никакой женской одежды, обуви или сумочек. Я точно здесь жила?

Я также заметила, что в квартире отсутствуют вазочки, салфетки, фотографии в рамках – вещи, которые так нравятся женщинам. Дизайн мебели и картин на стенах был скуп на разнообразие. Заглянув в спальню и ванную комнату, я не обнаружила женских вещей. Всё это казалось странным – не мог же Андрей за несколько часов избавиться от всех моих вещей? Или мог, если их было совсем мало. Последний раз мазнув взглядом по однообразным, словно выпущенным с конвейера вещам, я подумала, что в такой квартире, лишённой индивидуальности, совсем нет души.

Тоскливо выйдя в прихожую, я зачем-то сунула руку в открытый портфель мужа, достала оттуда бумажник и, не считая, вынула несколько пятитысячных купюр. Опомнившись, хотела было положить их обратно, цыкнув на Матвея, но тут появились мужчины, и я спрятала купюры в карман.

– Ну что, Лариска, убедилась, что я говорю правду? Ты голову-то полечи. И да, верни обручальное кольцо, если уходишь.

Кольцо, тонкую золотую полосочку, я собиралась сдать завтра в ломбард, чтобы получить хоть какие-то деньги на первое время. Поэтому я спрятала руку за спину и сказала: