Зеркало за стеклом
Шрифт:
— Берите, берите! — взволнованно напутствовал нас местный плотник, водружая своё творение на подставленную йенову спину. — Извиняйте, что донести не поможем, да только ж темнеет ужо — того и гляди дохляк вылезет, а мы люди простые, на нечисть всякую не охотники. Ты с боков перехвати, парень, так-то оно сподручнее будет.
Йен изобразил на лице что-то непонятное, но совету последовал, завёл руки за спину и, натужно кряхтя, взялся за края увесистой ноши.
— А ты, девица, готова? — обратился ко мне Пыхай и, дождавшись ответного кивка, ещё раз попытался уговорить не лезть в дохляцкую пасть. Я только криво улыбнулась и поудобнее перехватила гвоздистую дубину. Сил её поднять у меня не хватало, так что я собиралась тащить волоком, уповая на то, что гвозди не будут вязнуть в
Благословив на подвиг именем местечково почитаемой святой, мужики поспешили разойтись, оставив нас возле запертой на висячий замок плотницкой один на один с подступающей темнотой. К темноте, правда, прилагался моросящий дождь, и, будь у меня возможность, от такого приложения я бы без сожаления отказалась. Полагаю, не только я. Подождав, пока мужики рысцой свернут за угол и ещё несколько секунд после, Йен выпрямился, и без всяких усилий перебросил добротный дубовый гроб подмышку.
— Пошли, раз уж увязалась.
Я кашлянула, поддёрнула рукава одолженной кем-то из местных мальчишек рубахи (штаны тоже сыскались и в паре мест были схвачены на живую нитку для подгонки размера, а вот подходящей обуви не нашлось — пришлось идти в своих лаптях, грозившихся развалиться в любую минуту) и потянула дубину по грязному дорожному месиву. Как и следовало ожидать, проклятый дохлесек намертво застрял после первой же пары шагов. Попытки тянуть, выворачивать и выдёргивать рывком ничего не дали. Ушедший вперёд Йен остановился, обернулся и с недвусмысленным выражением наблюдал за моими трепыханиями. Когда представление затянулось и стало унылым, дохлевед-гробоносец соизволил придти мне на помощь, вырвав застрявшую дубину вместе с корягой, за которую она зацепилась самым непостижимым образом. Судя по тому, как разворотило при этом дорогу, коряга обреталась под слоем земли давно и была одним из корней срубленного в незапамятные времена дерева. Я представила, как несколько поколений местных жителей спотыкались о торчащую деревяшку, честили её вдоль и поперёк и шли своей дорогой, потому что времени заниматься корчеванием ни у кого не было, а желание ходить без спотыканий пересиливало исконное «а почему я?!»
Немного кренясь на бок со стороны гроба, Йен легко шагал в дождливом ночном сумраке к месту засады, небрежно помахивая дохлесеком в такт шагам. Я тащилась следом, всем своим видом желая показать неизвестно кому, что такая «прогулка» ничуть не обременительна. Сказать по правде, я бы с радостью осталась спать в избе Сусанны (у двери имелся вполне приличный засов, а на его уменьшенные копии при необходимости можно было запереть изнутри оконные ставни), но пришлось собираться и идти. Я всё ещё не верила в ходячих мертвецов, употребляющих баранину и закусывающих человечиной, но отпускать Йена Кайла в одиночку бродить по деревне казалось верхом глупости. Незваная мысль о том, что он может воспользоваться случаем и под прикрытием бесчинств дохляка отправить на тот свет кого-нибудь из жителей, не давала мне покоя. Я честно старалась убедить себя в том, что он не настолько уж и безумен, раз до сих пор никого тут не убил и даже не бравирует прилюдно своими необычными способностями, но разумные доводы, как известно, пасуют перед бессознательными страхами. Так что я тоже собралась на «охоту». Непонятно зачем, потому что в случае чего практического толка от меня не будет. Ладно, хоть не придётся мучиться неизвестностью…
Место для облавы долго выбирать не пришлось. По словам местных «оттудыть он завсегда и выходит, видать, нора там у него, аль гнездо, аль где он там ещё гниёт на свежем воздухе, тварь мерзопакостная!». Двор Моржовы встретил нас унылой тишиной. Хозяина дома не было. По случаю скорого избавления от дохляка бывший владелец уворованных свиных хвостов на радостях набрался с друзьями сусанниного первача и теперь наверняка дрых на чьих-то полатях.
Противная морось превратилась в мерзкий дождичек, и единственным сомнительным укрытием от него оказался тот самый
огрызок козырька, из-под которого я на пробу выпростала руку и тут же дёрнула её обратно — дождичек уже сделался дождём и всё не переставал усиливаться. Вдалеке начало утробно погромыхивать. Хоть ветра нет — и на том спасибо.— Скоро польёт, как из ведра, — тоскливо сообщила я своим рукам, вытирая одну рукавом другой.
— Я тебя с собой не звал. — Равнодушно напомнил Йен из темноты сбоку.
— Конечно, я же сама с обрыва сиганула, — съязвила я и мстительно пихнула разделяющий нас гроб. Домовина накренилась и с громким чавкающим стуком рухнула в грязь на то место, где должен был находиться мой похититель.
Его голос раздался над самым моим ухом с противоположной стороны, и я чуть не выбила макушкой скудные остатки ветхого козырька.
— Пока гуляющих покойников не видно, давай-ка потренируемся. Держи лопату.
— Какую лопату? — худо-бедно видеть в темноте я уже пообвыклась, поэтому совершенно точно могла сказать: неучтённых средств копки поблизости не наблюдалось. Вместо ответа мне в ладонь ткнулась палка, приглядевшись к которой, я смутно предположила черенок лопаты, а подняв и поднеся к глазам противоположный конец, убедилась, что это в самом деле она и есть. — Где ты её взял?
— Где взял, там уже нету. — Нетерпеливо отмахнулся тёмный силуэт. — Вставай за угол, поднимай лопату, по счёту три резко бей.
— Тебя я этой лопатой и без счёта стукнуть могу, — пробубнила я недовольно и, оказывается, достаточно внятно. За что тут же и поплатилась, врезавшись-таки головой в хлипкие остатки насквозь гнилого козырька, и задрыгав ногами в воздухе, в тщетной попытке дотянуться до земли. Ворот рубахи, за который меня одной рукой сгрёб и вздёрнул Йен Кайл, протестующее затрещал, но сразу рваться не надумал.
— Осмелела? Это поправимо, Шантал. — Угрожающе процедил сквозь зубы самозваный дохлевед, но, вопреки моим ожиданиям, просто разжал пальцы, позволив мне неуклюже приземлиться.
— Я не Шантал. — Упрямо, но уже без прежнего гонора ответила я, мысленно проклиная себя за то, что и вправду осмелела. Расслабилась. Приняла слова о том, что сейчас моя смерть ему не выгодна, за обещание жизни до гипотетического момента возвращения какого-то доступа. Но ведь нет никакого доступа. У меня так точно. Я по-прежнему не понимала большую часть того, что он говорил и того, в чём пытался меня уличить. А если ему надоест это бессмысленное занятие? Какими бы глубоко и надёжно скрытыми добродетелями (если они у него вообще есть, в чём я очень сильно сомневалась) ни обладал мой неуравновешенный, склонный к всплескам неоправданной смертельной жестокости спутник, терпение к их числу явно не относилось. Иными словами, вполне возможно, что я только что сделала большой шаг к заниманию места пресловутого дохляка во вполне конкретной домовине. Даже ходить далеко не надо… В качестве фона моим мрачным мыслям громыхнуло совсем рядом, в горизонт воткнулась первая молния.
— Не Шантал, значит. — В голосе Йена не было вопроса. Там была насмешка и что-то ещё. Может, сомнение? По крайней мере, эта мысль меня грела. Как и то, что мне до сих пор не свернули шею или просто не покалечили, исполняя пугающие обещания. — Делай, что говорят.
— Зачем это? — решительно, но без лишней напористости спросила я, чувствуя себя круглой дурой: с занесённой над головой обеими руками лопатой за сараем на пустом дворе, одной ногой стоя в раскисшей грязи, другой попирая драным лаптем новенький гроб.
— Затем, что я загоню сюда этого беглого неупокойника, а ты отправишь его на вечный покой метким отсечением головы. — Охотно пояснил Йен уже из-за угла.
— А почему это я?! Ты и сам прекрасно можешь! — Действительно, эта мысль привела меня в ужас по нескольким причинам. Во-первых, не веря в ходячих мертвецов, я вдруг обнаружила, что панически их боюсь. Пускай даже у меня в руках остро заточенная лопата. Кстати, так уж ли остро?.. Во-вторых, кто поручится за то, что я в темноте не промахнусь? И, в-третьих, я же травница и просто не могу нанести кому-то физический вред! Ощущение удара лопатой по шее — это совершенно не то, что я хочу испытать на собственной шкуре!