Зеркало. Стражи Хаоса

Последний рывок. Когда все наконец ступили на твердую землю, Эва объявила привал:

– Всем отдыхать. Мне не нужно, чтобы кто-нибудь свалился.

Устали все. Парни попадали прямо на пол, кто-то растянулся во весь рост, кто-то сидел. Хельга привалилась к стене, Эйтерн Хорм присел рядом с ней на корточки.

А Эва отошла к самой кромке.

Смотрела, как ледяная металлообразная жижа с тихим шорохом смыкается над каменной тропой. Так быстро и незаметно, еще немного – и закроет все.

– Как ты? – подошел Энгвард.

Прижал ее к себе одной рукой и едва слышно проговорил, глядя ей за спину, туда, где сейчас находились Хельга и остальные. Хорм, ее ребята, новобранцы.

– Давай, мейра. Скажи это.

Она вскинула на него взгляд и выдохнула:

– Не прощу себе, если потеряю хоть одного из них.

– Не потеряешь, – произнес он у самого ее уха. – Если кто-то свалится, я его вытащу.

– Ага! – сердито буркнула она. – А я потом буду у всех на виду тебя греть?

– Кхммм, – ее муж прокашлялся и провел языком по губам. – Мысль мне нравится.

Эва закатила глаза и собралась уже было ответить, но к ним подошел Эйтерн Хорм. Демонолог хмурился. Еще бы! Поверхность озера уже выровнялась, ничего теперь не напоминало о том, что когда-то здесь можно было пройти посуху.

– Это второй пикет, – проговорил Хорм, морщась.

– Ты видел знак? Где?

Тот кивнул.

– Видел, да, но, к сожалению, поздно осознал, что это.

Потом добавил:

– Ступенька.

– Черт, – выругалась сквозь зубы мейра.

В том месте, где тропа подходила к площадке, была широкая ступенька. Она еще мельком отметила про себя, что там какой-то орнамент на торце.

– Я… – глубоко вздохнул Эйтерн. – Никогда здесь не был. То есть, когда мальчишкой проходил испытание, не добрался даже до каменного трона. Но я знаю, что наши жрецы ходили в запретные залы и каким-то образом возвращались.

Он оглянулся туда, где начинался широкий проход к запретным залам. Магический свет в той части был ярче и немного другого оттенка, а на полу и стенах угадывались руны, указывающие дорогу.

– Поднимаем всех, – сказала Эва негромко.

И скоро вся цепочка осторожно ступила в устье широкого тоннеля.

Эйтерн Хорм шел впереди, и это понятно. Кому же еще, ведь он единственный древний среди них, он знает забытый язык магов, построивших эти огромные залы и поселивших тут потом Хаос. Ту живую металлообразную субстанцию, которая теперь заполняет Разлом.

А тут было иначе.

Вроде те же стены, та же магия Хаоса, и все же ощущения чем-то неуловимо отличались. Энгвард был главой ордена Стражей Хаоса и чувствовал эту магию как никто другой. Но на первый взгляд и не скажешь, что тут не так.

Да, немного другой оттенок магического света, но это не должно было напрягать…

Потом он понял.

Нагнал Хорма и пошел рядом. Некоторое время двигались молча, потом он спросил:

– Тебе не кажется, что это не постройки?

Энгвард обвел взглядом стены, пол и высокий свод, он мог поклясться, что все это естественного происхождения. Хорм ответил не сразу.

– Не кажется, – голос звучал глухо. – Так и есть.

А потом он и вовсе сказал нечто, заставившее главу Стражей напрячься.

– Я много раз видел весь комплекс снаружи и знаю его конфигурацию. Я жил тут, – проговорил древний, оглядываясь по сторонам. – Но сейчас, пытаясь восстановить мысленно, как все выглядело, я, убей бог, не помню никаких таких пристроек. Этого не должно быть, понимаешь?

– Подожди, – Энгвард нахмурился. – Но ты же видел карту. Мы все ее видели.

– Да. Я видел.

Он оглянулся.

– Более того, меня готовили в жрецы.

Повисла пауза. Не самые хорошие мысли полезли Энгварду в голову. О существовании запретных залов он знал, сведения передавались еще со времен первых Стражей. И точно так же каждый из Стражей знал, что в запретные залы нет хода. Но никто не задавался вопросом, почему их называют запретными.

Хотелось спросить Хорма, какого черта он поперся очертя голову. Но промолчал. Они все были на таком подъеме, что просто рванулись сюда. Эйфория – опасная штука.

– Есть идеи? – проговорил он.

– Есть, – выдохнул Хорм. – Касательно того, почему Хаос закрывает ход назад.

Древний резко обернулся к нему, зрачки огромные, дышащие.

– Ты же умный, догадайся, что может перекрывать зеркало миров?

Энгвард застыл на миг, потом тихо выругался. Зеркало миров – живой Страж границ.

– Хочешь сказать, что мы сейчас в другом мире?

– Ты сам это сказал.

Внезапно их нагнала мейра, а они и не заметили.

– В чем дело? – голос Эвы звучал резко. – Эн?

Он не хотел пугать жену. Повернулся к ней с широкой улыбкой, обвел жестом пространство и непринужденным тоном спросил:

– Как думаешь, мейра, где мы сейчас?

Она наградила его взглядом, далеким от восхищения, но вдруг прищурилась, словно что-то почуяла. Оглянулась.

– Говори.

– Кхммм, – прокашлялся Хорм и дернул шеей. – Мы в другом мире. Кажется. Я ничего не могу утверждать, но…

Мейра громко и заковыристо выругалась матом. Потом рявкнула, показывая назад, туда, где в проеме тускло поблескивало озеро металлоподобной субстанции:

– Это потому были печати?!

Демонолог вздрогнул.

– И жертва потому нужна была, чтобы открыть ход?

– Я… – начал было Хорм.

– Ты! – синие глаза мейры горели, как у разозленной кошки. – Тебя готовили в жрецы, так?!

– Так… – проговорил тот упавшим голосом.

– Какую жертву должен был принести ты?

У него губы задрожали, он оглянулся куда-то в сторону, потом тихо проговорил:

– Я должен был остаться девственником.

– Ага, – мейра внезапно успокоилась и застыла, поглаживая подбородок. – Так ты девственник?

Мужчина густо покраснел:

– Нет.

– Хорошо, – кивнула Эва и пробормотала: – С Хельгой тоже понятно, она была вдовой Стража и прошла ритуал.

А потом как гаркнула:

– Все сюда! Построиться!

Команда была выполнена мгновенно. Новобранцы вытянулись в струнку, а Эва прошлась вдоль строя и спросила:

– Девственники есть?